Алексей Чертков - Очерки современной бурсы

• Название: Очерки современной бурсы
• Автор: Алексей Чертков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Религия
• Год: 1965

Прошло более ста лет с тех пор, когда были опубликованы «Очерки бурсы» Н. Г. Помяловского. Но и в наше время все еще есть духовные учебные заведения, о которых писал Помяловский.

Что происходит за высокими заборами и толстыми стенами современной бурсы? На этот и ряд других вопросов отвечает предлагаемая читателям книга.

Ее автор, Алексей Борисович Чертков, был верующим, окончил Московскую духовную семинарию и академию, получил степень кандидата богословия, служил в церкви. А. Б. Чертков рассказывает о том, что видел и пережил сам во время учебы в духовных заведениях и службы в церкви.

---

— Как себя чувствуешь, Смирнов? — спросил лекарь.

— Неважно.

— Температуру мерил?

— Я только проснулся.

— Меряй… А где Петя?

— Должно быть, в туалете.

— Что-то долго он там.

— А куда ему спешить.

Все-таки Андрей поднялся с постели и пошел в уборную. Дверь была заперта. Он постучал. Молчание. Андрей позвал Бородаева. Иван взволновался.

— Что с ним? Как он себя вчера вечером чувствовал?

— Вроде ничего. Только взбудораженный какой-то был.

И Андрей рассказал о ночном разговоре.

— Уж не случилось ли с ним чего? Пойду в семинарию, позову людей, пусть взломают дверь…

Вскоре он вернулся в сопровождении двух рабочих и помощника инспектора. Стали ломать дверь.

Когда ее сняли, предстала страшная картина: на крюке, вбитом в стену, на ремне от брюк висел удавившийся Петя.

МАША

Андрей не мог больше находиться в страшном для него теперь изоляторе, и его увезли в городскую больницу.

Здесь бурсака поместили не в общей палате, а в отдельной комнатушке, предназначенной для тяжелобольных. Видимо, больничное начальство учло, что семинарист не обычный больной. Чтобы избавить его от расспросов и любопытства посторонних, ему предоставили отдельное помещение.

Через два дня Андрея навестил Гатукевич. Андрей несказанно обрадовался ему. Отец Лев рассказал Андрею, что семинарское начальство, которому до крайности была неприятна история с самоубийством, постаралось замять ее. Бурсакам объявили, что Петя покончил с собой в припадке безумия, что и раньше он был не вполне нормальным и держали его в семинарии из жалости к человеку, которому некуда деться, и из уважения к его брату — примерному монаху и студенту духовной академии. Поскольку по церковным канонам самоубийц отпевать в храме не полагается и молиться за них нельзя, труп Пети отвезли сначала в морг, а затем похоронили на городском кладбище. Семинаристы и даже брат Петра в похоронах не участвовали, присутствовал один лишь Дон-Кихот, которого командировали «для порядка».

Гатукевич сказал Андрею, что решил не ехать на каникулы, чтобы усиленно заняться философией и побывать в Москве.

После ухода приятеля Андрей пробыл в больнице еще несколько дней. Дело шло на поправку, и ему уже разрешали прогуливаться по больничному коридору.

Палату, где лежал Андрей, обслуживала медицинская сестра, молоденькая девушка. Звали ее Машей. Приветливая, простая и веселая, она нравилась Андрею. Видимо, и он ей приглянулся. Несколько раз в день Маша заходила к нему, спрашивала, как он себя чувствует, приносила лекарства и сидела у койки, пока он измерял температуру.

Постепенно они разговорились. Маша расспрашивала молодого человека о семинарии, о его учебе, товарищах. Интересовалась, как он попал в столь необычное учебное заведение. Андрей рассказал ей о своем детстве, о том, почему стал верующим. В свою очередь, и он попросил Машу рассказать о себе.

— Что мне говорить? Моя жизнь короткая и простая. Родилась я здесь, в Загорске. Отец рано умер. Остались мы вдвоем с матерью. Окончила семь классов, потом медицинское училище и теперь работаю здесь.

— Нравится вам работа?

— Нравится. Правда, хотелось бы учиться дальше, стать врачом.

— Так поступайте в медицинский институт.

— Легко сказать — поступайте. Туда не так просто попасть. А потом надо на что-то жить. Мама у меня больная, инвалид. Получает небольшую пенсию. Приходится мне и ей помогать да и самой жить.

— Да, — сочувственно протянул Андрей. — Но все-таки не горюйте. Постепенно все устроится. Выйдете замуж, тогда и институт кончите.

— Выходить, лишь бы выйти, не хочется. А любить — я еще никого не любила, — призналась Маша.

— Почему же? — задал наивный вопрос Андрей.

Маша засмеялась.

— Не встретился такой человек, который бы понравился.

— Разве мало в Загорске хороших ребят?

— Ребят-то много, а мой мне еще не встретился.

— Значит, вы разборчивая невеста. Но кто-нибудь же вам нравится?

— Не знаю… Дружила, правда, с одним парнем. Вроде ничего был сперва. А как узнала его поближе, разонравился.

— Почему?

— Пустой парень. В получку норовит обязательно выпить. Читать не любит. Пройдемся мы с ним вечерком по улицам, зайдем в кино, иногда на танцы. Вот и все радости. Не было у него никакой цели в жизни, никаких интересов. С ним и говорить-то скоро стало не о чем. Я и перестала с ним встречаться.

— Но ведь он не один и Загорске. Есть и более интересные люди?

— Есть, только не всем они достаются. У нас в больнице больше пожилые люди работают, женщины. Я особенно никуда не хожу. Разве что в кино пойдешь с подружками или в Дом культуры, когда московские артисты приедут. А так больше дома сижу, маме по хозяйству помогаю. Читать очень люблю.

— А как вам нравятся наши ребята, семинаристы?

— Я их не знаю. С вами с первым познакомилась. Но некоторым девчатам они нравятся.

— Вот как? — удивился Андрей. — А я думал, вы, мирские, над нами смеетесь.

— Есть девчата, которые и смеются…

Прошло два дня. После обхода врач сказал, что Андрея выписывают. Маша слышала слова врача, и лицо ее стало грустным.

— Ну, Машенька, спасибо вам за заботу, за ласку. Сегодня выписываюсь. До свидания! — сказал ей Андрей, на прощание протягивая руку.

— До свидания!

И Маша отвернулась. Глаза ее сделались чуть влажными.

— Что с вами, Машенька?

— Так, ничего… Просто я к вам уже успела привыкнуть.

— Зачем грустить? Я же не умер. Если вы не против, мы сможем увидеться…

— Правда? — обернулась Маша, и большие глаза ее повеселели. — Когда же?

— Когда хотите. Сейчас у нас каникулы. Буду свободен еще неделю.

— Тогда заходите к нам домой завтра.

И Маша оставила свой адрес, рассказала, как найти их дом.

В каникулярное время строгости ослабевали и можно было покидать семинарию без разрешения начальства. Однако возвращаться надо было к отбою.

Пользуясь этой свободой, Андрей на другой же день отправился к Маше. Домик, в котором она жила, стоял на горе, недалеко от старинного заброшенного кладбища. Разыскав нужный адрес, молодой человек осторожно постучал в дверь.

На пороге появилась Маша, одетая в простенькое, но милое платьице, красиво облегавшее ее стройную фигуру.

— Здравствуйте, Андрюша, — приветливо произнесла она. — Проходите, пожалуйста.

Андрей вошел в довольно большую комнату, перегороженную тонкой стенкой на две половины. Первая служила кухней, в углу которой стояла большая русская печь, обогревавшая все помещение. Вторая, большая половина, была собственно комната. Тут стояли две кровати, стол, гардероб, книжный шкаф и разные мелкие вещи. Андрея приятно поразила висевшая в углу икона божьей матери.

— А вот и моя мама! — представила Маша пожилую женщину болезненного вида.

Андрей поклонился и назвал себя.

— Садитесь, гостем будете, — пригласила она.

Андрей присел.

— Дочка рассказывала мне о вас, когда вы еще были у них в больнице. Как ваше здоровье?

— Спасибо, я совсем уже выздоровел.

— Слава богу. Не надо болеть-то. Это нам, старикам, позволено, а вы, молодежь, должны быть здоровыми. Хотя, правда, нынче и молодежь пошла хилая. Разве так прежде бывало? Взять бы хоть мою дочку…

— Перестань, мама, — нежно прервала ее Маша.

— Машенька с детства была не сильного здоровья, — добродушно продолжала ее мать. — И сейчас частенько болеет. Хиленькая она у меня. Да что говорить, растила я ее одна, без мужа. А тут еще война нагрянула. Эх, всяко бывало!.. Но ничего, выросла, выучилась, слава богу. Хорошая дочка у меня, не жалуюсь.

— Мама, перестань хвалить меня… Мне неудобно перед Андреем.

— Хвалить тебя нечего. Молодой человек сам видит, какая ты. Только одно скажу вам, радует меня, что она не такая, как некоторые девушки нынешние. А не везет ей: у подружек кавалеров полно, а моя все одна. В наш дом, поди, вы первый молодой человек и зашли.

— Неправда, мама. С Валерием я дружила?

— Валерий не в счет. Одно слово — балабон. Разве то парень? Я его и на порог не пускала, пьяницу.

— Простите, — возразил Андрей, — но я думаю, вы не правы, Мария Васильевна. Пусть Маша сама выбирает, кто ей по сердцу.

— Все вы нынешние такие: все бы вам самим выбирать. А коль слушались бы стариков, меньше и несчастных браков было, разводов всяких. Нам, матерям, виднее, кто подходит дочери, а кто нет. А то наспех поженятся, а глядишь, не успеют пожить, бегут разводиться. И опять же, без благословения божия вступают в брак. Разве так положено?

— Благословение божие — великая сила! — подтвердил Андрей.

— А теперешняя молодежь разве признает бога? Таких, как вы, единицы пошли. А большинство без бога растут. Взять бы хоть Машу. В храм божий не ходит…