Джаферд Кин - Билоны

• Название: Билоны
• Автор: Джаферд Кин
• Издательство: Бослен
• Жанр: Социально-психологическая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9118-7132-1

«Билоны» — это уникальный роман. Не столько по несомненному мастерству литературного исполнения — оно не теряет красок изящной словесности даже в описании частных деталей. Прежде всего, это удивительные, сколь и неожиданные, для человеческого сознания мысли о тех, кто по воле Создателя начинал и продолжает бороться за душу человечества, о гордыне, чести и сомнениях Великих Разумов Вселенной, направляющих судьбы людей в сторону истины Бога или мира зла. Завораживающее впечатление о реальности столкновения Высших сил Вселенной за власть над людскими судьбами, не исчезает до последнего слова этого блистательного произведения. От романа исходит свет, облагораживающий разум.

Такие книги появляются не чаще нескольких раз за столетие, а может быть, и реже.

---

Кстати, а причем всем этом, упомянутый тобой Спаситель и ЕГО новое пришествие?

— Об этом тебе бы следовало задуматься в первую очередь.

— Ты бы приберег советы для ангелов. Я, как-нибудь сам решу, чем мне обязывать свой разум, — отстранился гений зла от ненужных ему рекомендаций. — У меня нет потребности думать о тех, чью роль в счастье человечества только обозначают, не раскрывая ни ее масштаб, ни содержание.

— Напрасно. Тот, кто не задумывается о постоянном присутствии сущности БОГА в душе человечества, сам живет в видимости своей власти над ней, — укоризненно сказал ЕГО ВОЛЯ. — Однако не стану увещевать тебя. О сущности БОГОВ мы достаточно проговорили в нашей предыдущей встрече.

— Вот именно! — воскликнул Дьявол. — Не стоит возвращаться к тому, что уже вытеснено мною из людских судеб.

— Ух, как! Будто к Кресту пригвоздил. Да Я и не против, потому что именно распятие привело человека к началу познавания истины БОГА. И то, что к этому познанию люди идут разным путем, означает не их разобщенность, а наиболее приемлемый для каждого способ осмысления ничтожности человеческой судьбы в отрыве от силы, ее творящей и направляющей. Я же не просто так сказал тебе о тщетности твоих усилий по захвату души человечества до нового явления людям Спасителя. Выданный Создателем человечеству один раз на всех и в одном неизменяемом виде разум, никогда не успокоится в поисках истины, принадлежностью которой он был до своего воплощения в человеке. А эта истина — в абсолютном добре Создателя. К ней Спаситель людей направил, к ней они последние две тысячи лет и идут, ломая свои судьбы о преграды твоего зла. Таково было Провидение БОГА для человечества, где злу позволено было стать истиной, равной добру по значимости воздействия на души людей. Прошу только не путать — равной по значимости влияния, но не лежащей в основе сущности человека. Даже изгнав людей из СВОЕГО Дома, Создатель не изменил сущность, принадлежащего ЕГО РАЗУМУ творенья: она определена ЕГО истиной. Так что к добру люди придут, потому что зло не может показать им, как реально можно выйти из пределов собственной сущности. Этот путь, как раз, и уложен Создателем в промежутке между явлениями человечеству Спасителя. В этот период зло, предопределенное Творцом для испытания человека, само подведет людей к признанию истины БОГА сущностью своей души. Спаситель придет не бороться с тобой, а лишь для того, чтобы познавшему собственную сущность человеку, дать новый, уже совершенный разум, который будет определять его пребывание и дальнейшее развитие в вечном Царстве Создателя.

Я не меньшее, чем ты, количество лет смотрю на человечество, и ни разу не столкнулся со случаем, чтобы даже удавленная злом душа закоренелого преступника перед смертью не произнесла: «Господи, прости!», а праведники, кого твое зло заставило страдать, не попросили: «Не оставь меня Боже, помоги!» Все, уходя в мир ожидания вечности, возвращаются к своей сущности — истине БОГА.

— А что ты еще мог сказать! — ничуть не удивился Дьявол. — Твой разум, сконструированный и направляемый волей САМОГО, давно забыл, что такое развитие. Он не может мыслить о человеке вне параметров, данной ему САМИМ, сущности. А как же антихристы, созданные моим разумом и воплощенные в людях, у которых Я заранее забрал душу и истребил, БОГОМ приданный им, разум?! Эти перед смертью БОГА о милости не просили. Поверь мне. Я это точно знаю. И почему мне все время приходится от тебя слышать, что зло неизбежно ведет к страданиям человека. Не без этого, конечно, но и ожерелий, на которых нанизано немало из прикрас жизни, душа человека получила от зла в избытке. В том и многогранность моей, в отличие от вашей, истины, что зло не стремится к обрамлению жизни людей исключительно орнаментами безысходного трагизма. Иначе человечество не примет меня как свою истину. Мы с соратниками даже неверие в зло наказываем со смехом. И люди к нам тянутся. По той же самой причине, что ты пытался мне столь красочно пояснить. По причине движения к своей сущности, которой является моя истина.

Доказывается это весьма просто. Отделяя в мою пользу свой разум и душу, человек отказывается от сущности, данной ему изначально САМИМ. Сущность ведь не может обретать себя вне разума и души! Значит, сущность добра в душе человечества истощается в пропорции, равной приращению в ней сущности зла, истина которой и притягивает к себе безвозвратно разум и душу каждого отдельного человека. Чем, скажи мне, в отсутствие разума и души люди могут познавать свою собственную сущность, а следовательно, и истину БОГА? Только твоими увещеваниями о неизменности и неисчезаемости в душе человечества сущности САМОГО.

Дьявол отчаянно боролся за свое право наделять человека своей сущностью. Но какие бы аргументы его разум ни изобретал, великий изгой знал, что все они рассыпятся, как только ЕГО ВОЛЯ задаст вопросы: «Каким образом, выторгованные тобой у людей души, обретают новую сущность, не имея возможности сомкнуться с душой хозяина истины зла, которая спрятана им от БОГА? Чем наполняется душа билона, если она не обретает от тебя сущность, в которой заключена твоя истина? Не правильнее ли будет считать, что душа человека, оставаясь неизменной в своей начальной сущности, наполняется только ощущением зла, а не его истиной?»

Многократно задавая себе эти вопросы, Дьявол всегда приходил к однозначному ответу, что, не раскрыв свою душу людям, он не сможет сделать истину зла сущностью их души. Однако подпускать человека к своей душе гений зла не собирался. Открывая ее человеку, ему пришлось бы раскрыть и доступ к ней БОГУ. По его убеждению, САМ не применит воспользоваться полученной возможностью, чтобы воздействовать на нее СВОИМ РАЗУМОМ для изменения, а может быть, и прекращения судьбы своего бывшего первого ангела.

Дьявол нашел единственно приемлемый для себя способ, как раздвоить в сознании человека его сущность. Он сделал так, чтобы чувственное восприятие людьми его истины воспринималось ими за изменение их начальной сущности. Этим великий изгой уравнивал чувственное начало в человеке с его разумом, оставляя свои претензии на захват истиной зла души человечества полемичными, сомнительными, но не доказуемыми добром как ложные, не соответствующие действительности.

Напомнив себе, что именно он смешал в душах людей разумное и чувственное до состояния потери человеком понимания своей сущности, Дьявол подумал: «А стоит ли так беспокоиться о том, что сатрап не считает мою истину сущностью души человека? Что изменится от того, что он задаст мне вопросы, давно набившие оскомину моему разуму? Ничего не изменится: очередь людей за счастьем, сходящим на них с обретением моей истины, не сократится ни на одного человека. Отлаженное мною тысячелетиями товарообращение по схеме — „порок — душа — порок“ — не прекратит своей круговерти ни на секунду. У прилавка моей истины человеческие души по-прежнему будут давить друг друга и скандалить за право приобрести пороки высшего качества». Дьявол саркастически ухмыльнулся, зная, что товар лучшего качества всегда получали те души, которые сумели подкрасться к нему без очереди.

— Хорошо. С этим вроде бы все ясно, и не стоит бередить разум тревогами о правде сатрапа БОГА, — продолжил размышления гений зла, не давая поглотить себя радужному настрою. — Волнует, как раз, совершенно иное. Оно предстало неожиданно, как поле нейтральности. Я не вижу в душе человечества, доселе всегда четко обозначенную в ней грань между истинами добра и зла. А это более чем серьезно. Если эта грань исчезла, то не остается ничего иного, как признать, что две главные истины Вселенной, нещадно истребляя себя в борьбе за человеческую душу, утратили способность к определению ее судьбы. Они превратились в строительный материал для новой сущности души, в которой ни в форме чувств, ни в форме разума представлены не будут. Естество человека, вне всяких сомнений, на такое не способно. Подобное совершает только САМ. ОН может позволить СЕБЕ пожертвовать добром, переплетая его с моей истиной в душе человека. Мне на такое идти нельзя. У меня одна истина и, сомкнувшись с добром, она становится для души человека неразличимой. Ее существование прекращается без всякого насилия, оставляя меня «никем», «ничем», идущим по дороге в «никуда» к своему тупику.

Но все это только может быть. Разум людей в своем несовершенстве, так или иначе, постоянно развивается. Вполне вероятно, что в момент его перехода с одного уровня на другой грань между истинами зла и добра не исчезла, а оказалась прикрытой пеленой любования людьми собственным ложным совершенством. Такое с душой человека должно непременно происходить, когда она начинает убеждать себя, что способна без меня и САМОГО творить предопределенность своей судьбы. Наивно. Однако же и моя, и ЕГО истина это право у человека отнимать не собираются. Я не делаю этого, потому что умею обращать человеческие души в свою истину, а ОН — из-за того, что считает любой выбор людей частью ЕГО Провидения их судьбы. Да ЕМУ, в общем-то, все равно, чем занимается и кому принадлежит душа человека, если она отказалась от истины БОГА. ОН отбирает СЕБЕ только тех, кто, взвалив на себя страдания, готов терзать душу ее поисками всю отведенную им жизнь. И, все-таки, исчезла или нет грань между злом и добром в душе человечества? А спрошу-ка я об этом напрямую сатрапа. Не думаю, что в нашей встрече его интересует что-либо иное.