Сергей Демьянов - Такая работа

• Название: Такая работа
• Автор: Сергей Демьянов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1367-6

Некоторые думают, что вампиры — это такие же люди, как мы, только диета у них странная и жизнь долгая. Это не так. Для того чтобы жить, вампир должен творить зло.

Пять лет назад я был уверен, что знаю о своем городе все. Не обращал внимания на побирушек в метро, не читал книг о вампирах и живых мертвецах, ходил на работу днем, а вечером спокойно возвращался в надежный дом, к женщине, которую я любил. А потом она попыталась убить меня… С тех пор я сделал карьеру. Теперь старейший вампир города хочет, чтобы я поднял для нее зомби, серийный убийца-колдун собирается выпотрошить меня заживо, а хозяева московских нищих и бесправных гастарбайтеров мечтают от меня избавиться. Я порчу им бизнес, потому что не считаю деньги самой важной вещью в мире. Из меня хреновый Ланселот. Мне забыли выдать белого коня и волшебный меч. Но таким, как я, не обязательно иметь оружие. Я сам — оружие. Я — некромант.

---

Так и есть.

Тухлятина.

Чего бы я сейчас только не отдал за возможность постоять хотя бы минут пятнадцать под горячим душем!

— Извините, издержки профессии, — выдавил я. — Только что со срочного вызова, не успел заехать домой.

Теперь еще не хватало, чтобы меня отсюда выставил высокомерный официант! Интересно, кстати, почему Марина так настаивала на том, чтобы встретиться именно тут, а не у меня в офисе?

— Что-то серьезное? — вежливо поинтересовалась Марина.

— Форс-мажор, — коротко сказал я. Очень сладкий черный кофе с долькой лимона — вот что мне было нужно. Голова гудела, и жутко хотелось спать. Марина понимающе покивала и жестом подозвала официанта.

Кофе здесь оказался отвратительный, но хотя бы крепкий. И то хлеб. Я утопил в чашке принесенную дольку лимона, насыпал по меньшей мере две столовые ложки сахара, сделал первый пробный глоток и зажмурился от удовольствия. Да, спасибо, я знаю, что я извращенец, но меня это вполне устраивает. По крайней мере, я перестал бояться, что засну прямо за столом в процессе переговоров с клиенткой. Не знаю, почему так, но мне всегда хочется спать после того, как я всерьез чего-нибудь испугаюсь.

Подождав, пока я допью свой кофе и закажу еще, Марина щелкнула замочком сумочки и выложила на стол небольшую, паршивого качества фотографию, чистую пластиковую расческу и дешевое мельхиоровое колечко с янтарем.

— Я не знала, что может вам понадобиться, поэтому принесла все, что у меня сохранилось, — сказала она. — Не знаю, поможет ли это.

На фотографии улыбающаяся Марина обнимала за талию неприятного худощавого мужика в гавайской рубашке, распахнутой на груди. За спинами парочки можно было разглядеть кусок пляжа, усеянного телами отдыхающих. Я задумчиво побарабанил пальцами по столу. Мужик не понравился мне сразу, причем настолько не понравился, что я с трудом подавил желание немедленно отказаться от этой работы.

Неприязнь была рефлекторной, как разгибание голени при ударе по колену. И на первый взгляд абсолютно беспричинной.

— Его зовут Ник, — сказала Марина. — Никита или Николай, я не знаю. Мы познакомились… на одном курорте несколько лет назад, провели вместе месяц и больше не виделись. Это его расческа из гостиницы, где мы жили, и кольцо, которое он мне купил. Мне нужно найти его. Вы сможете помочь?

Я коснулся лица мужчины мизинцем левой руки и чуть не подавился. Меня вдруг замутило так сильно, что скрыть это оказалось невозможно.

— Вам плохо? — обеспокоенно спросила Марина. — Это что-нибудь значит? Он умер?

Ненавижу, когда кто-то пытается интерпретировать мои реакции, ничего не зная ни обо мне, ни о специфике моей работы. Это могло значить что угодно. Что он умер. Что он занимается дайвингом и прямо сейчас находится глубоко под водой. Что ему делают операцию под общим наркозом. Что он занимается медитацией. Или что я устал и мне надо поспать хотя бы пару часов, чтобы прийти в себя.

— Сегодня — никаких результатов, — как можно спокойнее сказал я. — Я выслушаю вас, может быть, задам пару вопросов. Если я пойму, как вам помочь, я возьму предоплату и поеду домой. Все.

— Ясно. — Она нервно улыбнулась, положила руки на стол и переплела пальцы. — Поймите меня правильно — мне очень нужно найти этого мужчину. Он является биологическим отцом моего ребенка. Я обещала сыну, что он его увидит и… А неделю назад я узнала, что он в детском саду говорит, что его отец — волшебник и что он тайком от меня с ним видится. Максиму скоро шесть, он очень хороший мальчик, но ему нужен отец. Я обещала его найти. Доверие сына для меня значит очень много. Я не переживу, если он будет считать меня обманщицей.

У меня никогда не получалось серьезно относиться к людям, склонным произносить пафосные речи и заламывать руки вместо того, чтобы сделать что-то действительно полезное. Они называют это художественным преувеличением, необходимым, чтобы подчеркнуть глубину своих переживаний. Я — враньем. Может быть, это потому, что мне нет никакого дела до чужих переживаний. Меня самого иногда поражает, каким черствым и бездушным я становлюсь, когда хочу спать.

— Колечко можете забрать, оно не пригодится, — сказал я. — Если я правильно понимаю, он просто заплатил за него.

— Это символ нашей любви, — растерянно улыбнулась Марина. — Вы не верите в любовь?

Почему-то этот вопрос не показался мне самым уместным в мире. Нет, я не думал, что она задала его с каким-то особенным подтекстом. Некоторые женщины используют его, чтобы быстро определить, с кем приходится иметь дело и в зависимости от полученного ответа относят собеседника либо к циникам, либо к неудачникам, либо к романтикам. Проблема была в том, что я вообще не очень понимал, что она имеет в виду. И был почти уверен в том, что она сама тоже не вполне понимает.

Найти партнера для стимуляции выброса в кровь фенилэтиленамина, а потом, когда кайф кончится, расстаться по обоюдному согласию? Я не назвал бы это любовью, хотя в мире существует множество людей, считающих, что это именно она. Просто она не бывает вечной.

Впрочем, даже многолетние совместные ужины и отпуска в Египте, штамп в паспорте, дача по выходным, пара детей и собака — все это не столько любовь, сколько элементы налаженного быта, маркеры удобного обоим сожительства. Не так плохо, если нет ничего другого. Проблема в том, что привычка получать по утрам чистые носки и завтрак, делить пополам траты и вместе смотреть телевизор никогда не оказывается сильнее смерти.

Я знаю это доподлинно.

— Кирилл Алексеевич, неужели вы не верите в любовь? — повторила Марина.

— Это никак не сказывается на моем профессионализме, — сухо отозвался я.

В стекла панорамных окон кафе стучал ветер. Сухой снег, легкий, как ангельская перхоть, сыпал и сыпал с неба, будто кто-то там, наверху, задумал утопить Москву в белом. Недовольно пофыркивали друг на друга машины, стоя в пробке. Неуклюжие с непривычки пешеходы месили ногами снег, толкались, поднимали воротники и ругались, поскальзываясь на льду. «Новогодний сейл!» — было написано в витрине магазина на другой стороне улицы. Я машинально прочитал это как «новогодний осел» и едва удержался от того, чтобы удивленно не заржать.

Марина закурила, нервно стряхнула чешуйку пепла в стеклянную пепельницу, как по волшебству материализовавшуюся перед ней.

— Спрашивайте, — предложила она. — А то я не соображу, с чего начать.

— Не возражаете? — Я вытащил из правого кармана диктофон и положил его между нами. — Естественно, я потом удалю файл.

— Все в порядке, — отмахнулась она. — Не такая уж это секретная информация.

Ник любил чернослив и терпеть не мог инжир. Говорил «буду скучать за тобой», однако по оставленному Мариной номеру телефона не позвонил ни разу. Нет, она не знает, кем он работал. Сказал, что родился в небольшом городке близ Харькова, но почти всю жизнь провел в Питере. У него были ухоженные руки, не как у других мужчин. Он любил, но совершенно не умел петь, увлекался велосипедными прогулками и изучением мертвых языков. У него были странного цвета волосы. Марина утверждала, что ее Ник — пепельный блондин. На самом деле он был просто серый. Как мышь.

Ни одна из этих черт по отдельности не казалась мне неприятной, однако все вместе почему-то раздражали. Я злился все больше и больше, но отказываться от работы не собирался. Не так часто мне попадаются такие простые и не требующие напряжения заказы. К тому же пора было платить за телефон и за электричество. И надо было купить наконец новые зимние ботинки. Блин, а ведь еще новогодние подарки! Ладно, подумаю об этом потом.

— Хорошо, достаточно. — Дослушав ее, я кивнул и выключил диктофон. — Я позвоню вам в четверг ближе к вечеру. Думаю, к этому моменту у меня на руках уже будут первые результаты.

— Так просто? — удивилась Марина. — Не понимаю, за что вы тогда берете такие большие деньги!

— За работу. — Я улыбнулся ей так вежливо, как только смог. — Шоу в цирке показывают.

— И все же? — упорствовала она. — Как я могу быть уверена в том, что вы — действительно хороший специалист и результат действительно будет? Я же понятия не имею, каким образом вы получите свои сведения! Может быть, вы соизволите хотя бы рассказать мне об этом?

Я вполне мог бы соизволить, однако это ничем бы не помогло Марине. Ей не нужны были сведения, которые она никак не смогла бы не только применить, но и просто соотнести с чудесной, безопасной реальностью, в которой привыкла жить. Она хотела, чтобы я дал ей уверенность — из рук в руки, как она сама только что дала мне деньги.

— Я обращалась к хорошим частным детективам, и мне сказали, что найти человека, имея такой набор исходных данных, невозможно, — продолжила она. — Прошло много времени, он мог обманывать меня. Вы же смотрите на фотографию и говорите, что отыщете его к четвергу.