Надежда Первухина - Выйти замуж за дурака

• Название: Выйти замуж за дурака
• Автор: Надежда Первухина
• Жанр: Юмор
• Год: 2003
• ISBN: 5-93556-315-0

Попасть в сказку хочется всем. Только с какой целью? Кому-то – чтобы сражаться с многочисленными чудовищами, кому-то – чтобы заполучить беспредельную магическую власть… А кому-то – просто выйти замуж. За Ивана-дурака. Если повезет. Потому что с таким супругом жизнь пойдет такая, что хоть в диссертации ее описывай. Что, кстати, и сделает будущий доктор филологических наук Василиса Премудрова, оказавшись в Тридевятом царстве. Правда, диссертацию придется писать в кратких перерывах между битвами с различными злодеями и злодейками, но это уже детали, без которых не обойтись ни одному настоящему приключению…

---

– Испейте, гости дорогие! – Я поднесла царевичу братину.

Тот надолго к ней приложился, а когда поставил на стол, по его рыжеватым усам тек пенистый мед. Царевич отер усы и зычно сказал:

– Чтой-то у вас мед – прошлогодний чай! Пить-то как горько!

– Горько! Горько! –завопили обрадованные хмельные гости.

Меня передернуло.

– Не буду, – прошипела я Руфине, которая в этот момент заставляла дурачка встать и поцеловать меня.

Он шел на этот подвиг, как и я, с явной неохотой. Под вопли «Горько!» мы торопливо поцеловались через миткаль моей фаты. От моего мужа пахло фруктовыми леденцами. Гадость!

– Что ж это жених невесту через фату целует! Неужто так она ликом страшна?! – прозвучал во внезапно рухнувшей на веселый пир тишине холодный женский голос.

Такой голос заставляет призадуматься о том, не является ли его обладательница, к примеру, женской ипостасью Терминатора. Или Годзиллы. Хотя Дракула тоже подойдет.

Я чуть приподняла фату, чтобы получше разглядеть стоящую в дверях фигуру, и почувствовала, как мне под левый бок притиснулась Руфина и зашептала отчаянно:

– Это и есть Аленка-ведьма! В моем образе!

Если Руфина именно так выглядела до учиненного над нею колдовства, я могу ей только посочувствовать. Хотя женщина, безусловно, была красива. Даже чересчур красива. Холеное, надменное лицо имело такие правильные черты, что казалось кукольным. Только вряд ли в мире существуют такие куклы: со злобной улыбкой на безукоризненных карминно-красных губах, с презрительным прищуром нечеловечески блестящих голубых глаз, с кудрями, напоминающими скорее клубок змей, а не волосы… Лжецарица обвела полыхающим взглядом вытянувшиеся лица гостей, и я увидела, что гости застыли, словно окаменели; кто поднял чарку да так и замер с рукой, поднесенной ко рту, кто хотел было подняться с лавки, да остался в таком «приподнятом» состоянии, не в силах одолеть навалившееся заклятие. Одним словом, колдовство, да и только!

Впрочем, я быстро заметила, что ни Ивана-царевича с женой, ни Руфины, ни меня с моим дурачком окаменение не постигло. Скорее наоборот. Василиса-царевна тоже сверкнула глазами, как сварочный аппарат, и с напряжением в голосе произнесла:

– Пошто явилась сюда? Незвана-непрошена! Не много ли воли на себя берешь?

Лжецарица с насмешливой улыбкой приближалась к нашей компании.

– Примолкни, Василиса, – отмахнулась она от царевны. Смелая стала, думаешь, на бойку; не найдут опойку?! Погоди, придет мой час, и тебя, и кошку эту драную, и все Тридевятое царство я на дыбу подыму!..

– Хвалился кулик, что в болоте велик, – сквозь зубы процедила Василиса Прекрасная, но видно было, что слова лжецарицы произвели на нее мрачное впечатление. Однако ведьму сводная сестра уже перестала интересовать. Она подошла ко мне и со словами: «Кого вы тут под фатой прячете?» – откинула мое покрывало.

И отшатнулась, зашипев, как змея, которую заставляют сдать годовой запас яда:

– Притащила тебя, значит, Руфинка окаянная! Не думала я, что и вправду она решится…

Ее безумные белые глаза смотрели на меня с какой-то изучающей ненавистью.

– Значит, ты у нас будешь Премудрая… – прошептала-прошипела Аленка и махнула рукой, словно намеревалась залепить мне пощечину.

Я машинально отстранилась и почему-то подхватила тяжелое серебряное блюдо.

– Предупреждаю, – строго проговорила я, поигрывая блюдом. Хамства и тем более рукоприкладства я не потерплю. Не надо доводить меня до стрессового состояния'

От таких слов личико лжецарицы побелело, будто его известкой залили.

– Встретимся еще! – выдавила она и бросилась (именно бросилась, а не величаво пошла!) из трапезной.

Дверь за ней захлопнулась почти автоматически. Тут же оцепенение с гостей начало спадать, но праздник был непоправимо испорчен. Они резко, один задругам подымались с лавок, пряча глаза, желали всем нам «долгоденственного и мирного жития» и потихоньку осведомлялись, где тут черный ход, потому как с парадного крыльца им теперь идти боязно…

В конце концов в. трапезной осталась лишь наша великолепная пятерка. Иван-царевич ничтоже сумняшеся уселся за стол и принялся активно поглощать остывшую гречневую кашу и печеную индюшатину, запивая все это сбитнем. Прекрасная Василиса со вздохом поглядела на мужа:

– И все-то ты, Ванечка, ешь… Когда же ты о делах государственных озаботишься?

– Доем и озабочусь, – рыгнул царевич. Не Кори мужа столом, корми мужа пирогом! Мамань, скажи ей, что она все время меня воспитывает!

– Правильно воспитывает. Руфина устало стащила с головы корону. Тебя не воспитывай, ты от обжорства в одночасье помрешь, утроба ненасытная.

– Зато во мне сила прибавляется! – гнул свою линию Иван-Царевич и жевал пирог с капустой и яйцами.

– Сила есть – ума не надо! – вдруг подал голос мой муженек. Подумать только, а ведь до этого молчал и сидел пень пнем.

– Молчи лучше, дурак! – окрысился на брата царевич. Тебя не спрашивали!

В ответ на этот выпад жених взял то самое блюдо, которым я угрожала Алене, и без видимых усилий скрутил его, как бабы выкручивают белье. И положил изуродованное блюдо перед носом царевича.

– Ох, тошно мне! – воскликнула кошка. До коих пор вы, чада мои непокорливые, будете промежду собою собачиться?! Али без того у нас бед в царстве мало?!

– Больше не будем, матушка, – хором выдали оба Ивана.

– Смотрите у меня! – погрозилась кошка. А то так прокляну – костей не соберете! И вообще, на свадьбе радоваться надобно, а не скандалы учинять! Ох, Василиса! – переполошилась она, глянув :на меня. Ты что же это с открытым ликом-то сидишь! Рано еще!

– Да ладно, – отмахнулась я. Тем более, что здесь все свои.

– Непорядок, – вздохнула Руфина, а потом вдруг рассмеялась, хотя кошки принципиально не должны уметь смеяться. Как ведьму-то перекосило, едва она тебя увидела! Будет ей теперь страху!

– Я что, так ужасно выгляжу?

– Нет, – продолжала хихикать кошка. Не бери в голову. У тебя нынче свадьба. Праздник. Вот и радуйся-ликуй…

«Ликовали» мы до позднего вечера: кошка позвала тех самых девиц, и они развлекали нас песнями и частушками. Царевич объелся и прикорнул в углу, под киотом с милой лампадкой розового стекла. Василиса Прекрасная смотрела на него с непередаваемым выражением тихой печали.

– Хватит, – хлопнула вдруг лапкой по столу кошка и зевнула. Время позднее, гостей боле не предвидится. Подходите под мое материнское благословение, молодожены, благословлю я вас идти спать-почивать.

Я вздрогнула. Делать нечего. Ввязалась, теперь расхлебывай.

Иван-дурак встал и вместе со мной как-то отстранение получил напутствие «спать крепко да любиться сладко». Кошка очень выразительно посмотрела на меня и сказала:

– Василиса, это твой супружеский долг.

– Отстань, – одними губами прошептала я. Иван взял меня за руку и повел по лесенке на верхний этаж терема туда, где был теперь мой кабинет с компьютером и книгами и вообще… наш семейный очаг.

– Пойдем, жена, – просто позвал он.

В руке у него вяло поблескивал очередной недоеденный петушок на палочке.

* * *

– Скажи, пожалуйста, что такое «левел»?

– Уровень.

– ???

– Проще говоря, следующая ступенька, на которую надо шагнуть. И не свалиться.

– Ага. Понятно. И на каком я сейчас левеле нахожусь?

Я посмотрела на мерцающее яркими всполохами меню игры и присвистнула:

– На пятом! Слушай, как тебе это удалось?! Я сама дальше второго уровня подняться не могла, лимит жизни исчерпала, и все – гейм овер!

Ванечка смущенно мне улыбнулся:

– С малолетства я стрельбе-то обучен. Из пращи, из лука, из пищали… А посол братанский мне самострел ихней работы показал, арбалетом рекомый. Но стрелять из него больно несподручно: перезаряжать долго. Из пращи куда веселее – запузырил ворогу в лоб каменюкой, и ладушки! Да ко всему и в драке доброй – и мечной, и рукопашной – я себя показать смогу не хуже богатыря любого. И самодовольный хвастун снова прилип к компьютеру, где стадо бешеных монстров напрасно пыталось одолеть стреляющего по их тушам потрясающего геймера, коим явился (неожиданно для меня) Иван-дурак.

* * *

Вообще-то поначалу все шло как положено. Мы пришли в комнату, отведенную под опочивальню, и я с некоторым страхом воззрилась на высящуюся горой перин и матрацев кровать. Руфина рехнулась. Я ей не принцесса на горошине, чтоб так спать!

Ивану, по-моему, тоже не улыбалось предстоящее мероприятие. Он посмотрел на меня тоскливым взглядом студента, идущего на пересдачу зачета, и мне вдруг стало смешно. Я подошла к зеркалу и принялась стаскивать с себя фату и то нелепое сооружение на голове, за которое фата крепилась. Сооружение не поддавалось.

– Вань, помоги, – неожиданно для себя потребовала я у оцепенело стоящего супруга.

Он помог.

– Молодец. Из сундука я извлекла длинную розовую сорочку с кружевами и рюшами, которая при желании могла сойти за нормальное платье. А теперь отворотись-ка, сынку!