Андрэ Дави - По Нилу на каяках

• Название: По Нилу на каяках
• Автор: Андрэ Дави
• Издательство: Главная редакция восточной литературы издательства «Наука»
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1962

"По Нилу на каяках" - книга французского журналиста А. Дави о своем путешествии по Нилу в поисках его истоков, совершенное им и его спутниками в 1950 году. Книга знакомит русского читателя с этим во всех отношениях поучительным и интересным путешествием. Без преувеличений, просто и образно описывает А. Дави то, что довелось увидеть, пережить и испытать ему и его спутникам.

---

Устремляемся в валютное управление. Прелестная блондинка, восседающая в отделе переводов, кажется искренне заинтересованной предложенным нами проектом.

— Вы отправляетесь путешествовать по Нилу,— обращается она к нам с обворожительной улыбкой.— Как это чудесно! Впрочем, Магюзье, знаете вы Магюзье? Он совсем недавно тут был. Чудесный парень! Он отправился в Чад снимать фильм...

Эта любезная особа рекомендует нам, прежде чем подавать заявление в валютное управление, заглянуть на Кэ д'Орсей [6]. "Чтобы, — как она говорит, — все козыри были у вас в руках".

У нас имеются доллары, мы могли бы вполне обойтись без санкции валютного управления и обменять их на фунты стерлингов. Но нам хочется делать все по закону! На следующий день ходим по длинным тихим коридорам Министерства иностранных дел, запасшись объемистой пачкой рекомендаций: от Клуба исследователей, Туристского клуба Франции, Исторического музея, ЮНЕСКО, Радио Франции, Французской федерации гребцов на байдарках. За восемь дней мы добиваемся поддержки министерства. Это несомненный успех!

Остается урегулировать один деликатный вопрос —  получить суданские визы. Въезд в Англо-Египетский Судан [7] ограничен, в эту страну не так-то легко пускают, особенно тех, кто пытается проникнуть туда с юга, как хотим это сделать мы. Окрыленные победой, смело возвращаемся на Кэ д'Орсей, где, к счастью, встречаем барона Шаброля, поверенного в делах в Хартуме, — единственного дипломата, допущенного англичанами в период своего господства в столицу Судана. Он обещает нам помочь.

Путь начинает понемногу расчищаться.

Наши каяки

Как-то мы отправились в мастерскую конструктора Жана Шово в Сен-Клу, на берегу Сены, чтобы узнать, как продвигается изготовление наших каяков.

Все три лодки были уже почти готовы и лежали рядышком на стапелях, вверх дном. В длину каждая имела пять метров, в ширину — восемьдесят сантиметров. Разобранная и соответствующим образом упакованная, она представляет удобный для перевозки тюк, объем которого метр семьдесят пять сантиметров на полтора.

Это серийная модель двухместной лодки. В каждой мог поместиться один из нас, свободное место предназначалось для багажа. Переднее сиденье было удалено, а заднее значительно выдвинуто вперед. Таким образом, можно было поместить большую часть груза на корме, остальное — в носовой части лодки. Дно каяка обтягивало прорезиненное полотно серебристого цвета. Борта и палуба выкрашены в белый цвет с расчетом, что днем это сведет к минимуму поглощение солнечных лучей, а ночью позволит лучше видеть лодку в темноте.

На каждом каяке двойной комплект весел — деревянные и дюралюминиевые. Способ починки в случае повреждений самый простой. Приведу инструкцию, которую передал нам Жан Шово:

"Прорезиненная материя, покрывающая каяк, очень прочна. Только сильный удар об острый камень или режущий предмет может повредить ее. Однако течь заделывается быстро при помощи растворителя и куска соответствующей ленты. Лучше всего иметь для этого набор,  в  который входит коробка с растворителем, полтора метра ленты шириной шестьдесят миллиметров, льняные нитки и толстая игла. Для того чтобы наложить внешнюю заплату, необходимо очистить бензином поврежденное место, затем намазать его растворителем и дать постоять пятнадцать минут. Отрезать кусок ленты нужной длины и наложить на разорванное место.

 Годдард, Лапорт и Дави на каяках

Если пробоина большая, нужно сначала сблизить ее края, прошив их крест-накрест, а потом клеить одним куском ленты изнутри, другим — снаружи. Чтобы заплата не отклеилась, необходимо закруглить у нее углы".

В снаряжение входит дюжина (шесть больших и шесть маленьких) водонепроницаемых мешочков из прорезиненной ткани серебристого цвета. Надутые воздухом и помещенные в корме и носу лодки, они обеспечивают плавучесть каяка в случае аварии. Кроме того, имеются  три  разборных  тележки  из стальных коленчатых трубок  на дутых шинах, которые должны служить для перевозки каяков.

Спустя несколько дней после посещения Сен-Клу, мы получили наши каяки. Впервые в жизни сажусь в эту странную лодочку, с которой впоследствии придется основательно сдружиться. Она раскачивается, словно хочет сразу же опрокинуться. Мой дебют не блестящ. Беспомощно хлопаю веслом, расплескивая вокруг себя воду. Она заливает лодку и струями стекает по моей спине. Каяк вертится на одном месте под огорченным взглядом Жана Лапорта, который занимается этим видом водного спорта с детства и не понимает, как можно быть таким неуклюжим.

Американец  в Париже

Следующее великое событие — приезд в Париж третьего члена нашей экспедиции, американца Джона Годдарда.

Джон Годдард родом из Калифорнии, точнее из Лос-Анжелоса, города, насчитывающего два миллиона жителей и растянувшегося на сто километров по побережью Тихого океана. В чудесный воскресный день в августе на Сен-Лазарском вокзале мы встречали трансатлантический поезд. Джон Годдард, прибывший на нем, был одет в пеструю рубаху, голову его венчал ослепительно белый пробковый шлем, в руке он гордо нес акваланг, зеленовато-голубого цвета, неразлучный спутник всех его путешествий. Джон — высокий, стройный парень, со светлыми волосами рыжеватого оттенка и с элегантно подстриженными усиками. На вид ему не более двадцати пяти лет. Женщины обычно говорят про таких "красивый малый" и не остаются равнодушными к их чарам. С лица Годдарда почти не сходит широкая улыбка. Он симпатичен и еще по-детски шаловлив. Юношеский  оптимизм  его  поддерживается  в  значительной мере тем, что перед ним не возникает никаких серьезных проблем, особенно денежных. В этом он типичный американец.

Впоследствии Джон рассказал нам, что в детстве много болел: родители усиленно нежили его. Однако в пятнадцатилетнем возрасте он поклялся стать мужчиной, причем настоящим, и начал заниматься спортом, особенно — как и подобало жителю калифорнийского побережья — плаванием и подводной охотой. Окрепнув и поверив в свои силы, он стал сопровождать отца, известного исследователя П. Лунберга, прозванного Джеком Годдардом, в трудных походах по болотам Флориды и джунглям Никарагуа. Конец войны застал двадцатилетнего Джона летчиком-разведчиком американских военно-воздушных сил. После войны он возобновил свои занятия медициной и стал бы врачом, если бы страсть к путешествиям окончательно не овладела им. Ему удалось установить связь с Жаном Лапортом.

Как только Джон сошел с поезда в Сен-Лазаре, мы увлекли его в небольшой ресторанчик с низким потолком в Сен-Жермен-ле-Прэ, обычно посещаемый космополитически настроенной молодежью, которую не способен поразить нелепый вид этого заведения.

Утомленный десятитысячекилометровой дорогой, Джон ограничился рассказом о Голливуде. Он показал нам карточки своих приятельниц-кинозвезд. Мы получили возможность полюбоваться и самим Джоном в костюме подводного охотника, держащим за клешни огромного омара, только что вытащенного из морских глубин. Под конец мы наслаждались созерцанием роскошного шелкового знамени, которое передал Джону при отъезде президент клуба исследователей. На знамени зелеными и красными нитками вышита знаменитая каравелла "Сайта Мария", на которой Христофор Колумб открыл Америку.

У нас самое благодушное настроение. Мы решили приобщить Джона к французскому вину, но он отказался, сказав, что ему как мормону запрещены вино, табак, чай и кофе. Он потребовал только большой стакан молока со льда. В обычном парижском ресторане это невыполнимое требование, и Джону все-таки пришлось пригубить стакан вина. Насколько мне известно — единственный раз за все время его пребывания в винодельческих странах.

Стаканы молока, поглощаемые Джоном, стали предметом непринужденных шуток Жана Лапорта, который называл Годдарда "бэби-исследователем". Его шутки заставляли Джона каждый раз подскакивать на месте, и однажды он при этом едва не захлебнулся молоком.

Наши первые встречи изобиловали забавными неожиданностями. Особое своеобразие им придавало то, что оба моих товарища говорили только на своем родном языке. Я сам не очень силен в английском. Всякий раз, когда мне приходилось пускаться в подробное объяснение по поводу того, как обращаться с камерой или применять углеродистую серу, которая могла нам понадобиться в пути, я спотыкался на каждой фразе. Это, естественно, ничуть не способствовало ясности моих объяснений.

Джон с великим трудом вникал во всевозможные хлопоты и затруднения, с которыми мы сталкивались перед отъездом. Он грыз удила и ржал, как молодой конь, и мы решили отпустить его в Швейцарию. Какой-то журналист писал про него в "Нью-Йорк геральд", что "Годдард не может находиться по соседству с горой и не стремиться совершить на нее восхождение".