Надя Гром - Гроза. Роман со смертью

• Название: Гроза. Роман со смертью
• Автор: Надя Гром
• Жанр: Ужасы и Мистика

Народное поверье.

Когда умирает старая ведьма, все силы природы бушуют, скорбя о той, что была одной из них, но в образе человека. И разгул неуправляемых стихий порой бывает таким, что людей обычных, непосвященных в потусторонние тайны, он пугает, повергая в суеверный ужас.

Но провожая в загробный мир одну ведьму, природа одновременно приветствует другую, наследующую дар умирающей. Ибо ни одна обладательница темных сил не может пересечь черту между жизнью и смертью, не передав своего дара преемнице.

Так гласит старинное народное поверье.

---

 Я взяла свою обувь в руки, встала босыми ногами на теплые доски крыльца и полной грудью вдохнула разлитые в воздухе ароматы. Если я почему-то больше всего и скучала, так это по неповторимым запахам влажного чернозема, прошлогодних листьев, мха и свежескошенной травы.

 Следом за мной на крыльцо поднялись бабушка и отец. Папа затащил в прихожую мой чемодан и поставил его под пустующей в это время года вешалкой.

 - Мам, тут Лерины вещи, - сообщил он бабушке. – Сами разберетесь.

 - Ты что же, Витя, даже не пообедаешь? – всплеснула та руками, заметив, что он не разувается.

 Папа покачал головой.

 - Нет, мне в больницу надо вернуться.

 Я со злостью швырнула свои босоножки в угол. Вот как! И слова мне не сказал! А я-то думала, что у него сегодня свободный день! Размечталась, дура! Конечно, Никольский Виктор Николаевич – светила и бог кардиохирургии! Пациенты без него и дня не проживут, а вот родная дочь – легко. Радостное настроение испарилось без следа, уступив место многолетней обиде на отца. Заметив кислое выражение на моем лице, он ласково положил мне на плечо свою тяжелую теплую руку.

 - Не обижайся, малыш, - попросил он. – Я буду приезжать. Работа, ты же знаешь.

 - Да, знаю, - буркнула я в ответ, раздраженно тряхнув длинными волосами.

 - Я приеду в ближайший свободный день, - с уверенностью пообещал папа.

 - Ты говорил, я помню, - промямлила я, а про себя подумала: «А бывают ли они у тебя, эти дни свободные?», но вслух ничего не сказала. Все равно бессмысленно.

 -Ну вот и отлично, - повеселел он. – Тогда раскладывайтесь, а я поехал.

 Он поцеловал меня и бабушку, легко сбежал по ступенькам, пересек двор и скрылся за калиткой. Я обиженно смотрела ему вслед. Вот так всегда. За воротами сыто заурчал мотор, зашуршали шины. Я еще минуту с надутым видом постояла, прислонившись плечом к косяку. Потом, когда шум машины стих вдали, вздохнула и поволокла свой багаж в спальню.

 Баба Валя уже гремела кастрюлями на кухне. Очевидно, наш приезд отвлек ее от приготовления обеда, и я, решив больше не мешать, не стала к ней заглядывать. Лучше поброжу по просторам интернета. В этом году на шестнадцатилетие отец подарил мне шикарный ноутбук, а я перед отъездом из города приобрела себе 3G-модем. Это сильно облегчило мой чемодан – мне не пришлось тащить с собой из Курска тяжелые книги. Теперь я могу попросту скачать те произведения, которые мне задали прочитать за лето, к тому же у меня будет неограниченный доступ к социальным сетям: отец клятвенно пообещал не забывать пополнять мой счет. Хотя я не уверена, что интернет будет иметь здесь высокую скорость, но это, конечно же, лучше, чем ничего.

 Выудив и бросив ноутбук на кровать, я принялась шарить по карманам чемодана в поисках модема. Но сине-желтая коробочка не желала находиться. Я зло фыркнула и пнула ни в чем не повинный кофр ногой. До обеда оставалось не больше получаса и идти гулять не имело смысла. Баба Валя будет сердиться, если я не сяду за стол вовремя. Что ж, придется разбирать вещи. Все равно сделать это необходимо, а там, глядишь, и модем отыщется.

 Я расстегнула тугую молнию, откинула в сторону крышку и принялась перекладывать свое барахло. Из города я привезла в основном старые джинсы  и футболки. Они довольно быстро разместились на полках шифоньера. Несколько легких кофт и полуверов я устроила на плечиках. Туда же отправила навязанный тетей Наташей голубой осенний плащ. Пакет с бельем, даже не потрудившись аккуратно его разобрать, я утрамбовала в единственный в шкафу выдвижной ящик, а косметичку с резинками, расческами и прочей лабудой швырнула на столик с ночником. Шорты и колготки уложила на полку к джинсам и оттащила в прихожую пару потрепанных кроссовок. Наконец настал через нескольких льняных сарафанов. Но они требовали предварительной глажки, и я просто бросила их на кровать цветастым ворохом.

 На самом дне чемодана обнаружился ком из спутанных проводов – зарядные устройства, наушники и различные шнуры от ноутбука, фотоаппарата и телефона. Среди них нашлись запропастившийся модем и флешка, потерянная мною, как я думала, навсегда, еще год назад. Сам чемодан я задвинула под кровать и только успела хищно поглядеть в сторону компьютера, как с кухни полетел голос бабы Вали:

 - Лера! Обедать!

 Ладно, позже. Я вздохнула и вышла из спальни. 

III.Старинный фолиант

 Погода была довольно пасмурной, по три-четыре раза на дню начинал накрапывать дождь, и о долгих прогулках нечего было и думать. Обожаемый мной велосипед без дела тосковал в прихожей. Интернет начинал более или менее сносно работать только после полуночи, и уже через неделю пребывания в деревне я стала тяготиться бездельем, о котором мечтала еще совсем недавно.

 Наконец от измучившей меня скуки я принялась за абсолютно не нужную уборку дома и, вытирая пыль в серванте, нашла довольно странную книгу. Бросив тряпку и полироль, я уселась на диван и принялась рассматривать вещичку. Книга имела сравнительно небольшой формат, но была толстой и тяжелой. Давным-давно ее переплели в черную кожу, которая к сегодняшнему дню обтрепалась на уголках и потрескалась. На обложке красовалась серебряное полустертое временем изображение пентаграммы. И ни названия, ни имени автора не указывалось.

 Я раскрыла книгу наугад примерно посередине и вгляделась в написанные от руки слова. Витиеватые буквы, бесконечно встречающееся «ять» - все ясно, старославянский. У нас в школе, в кабинете литературы, висели на стенах несколько стендом со словами на этом языке и их переводом на современный русский. Я задумалась, пытаясь припомнить хоть что-то, но в памяти всплыл лишь пресловутый «одръ», что означает «кровать». Конечно, глупо надеяться, что я сумею понять хоть пару строк из этой книги. Впрочем, можно попытаться отыскать в интернете переводчик… Вечером попробую.

 Я бережно переворачивала хрупкие пожелтевшие страницы, исписанные четким мелким почерком. Тут и там между тесных строк попадались разные рисунки. Один изображали все ту же классическую пентаграмму, другие были просто геометрическими фигурами, вписанными в круги или овалы, а некоторые состояли сплошь из изломанных линий и напоминали некие схемы, и любой их них содержал в себе непонятные мне символы. Все эти рисунки неведомая мне рука выполнила ярко-алыми чернилами, настолько въедливыми, что даже мелкие штрихи по сей день были отчетливо видны и нисколько не потускнели. А ведь книге определенно несколько веков!

 Я закрыла фолиант и осторожно провела подушечками пальцев по покрытой тонкой паутиной трещинок коже переплета. Интересно, откуда у бабушки этот раритет? Уже несколько веков люди печатают книги, а не пишут их от руки, и подобные издания невозможно увидеть на полках даже самого шикарного книжного магазина в мире. Скорей уж, он найдется на каком-нибудь аукционе для богатых букинистов. Неужели книга досталась бабе Вале по наследству? Но от кого? Она никогда ни о чем таком не рассказывала…

 Но фолиант между тем определенно принадлежал бабушке. Население нашей деревеньки издавна считало ее ведьмой, и у нас дома часто появлялись местные бабы и немногочисленные девушки. С самого детства я привыкла к тому, что я прихожую периодически вваливается какая-нибудь женщина и, заискивающе глядя на бабушку, начинает просить:

 - Валентина Прохоровна, не погадаете ли?..

 Или:

 - Ой, Валюша, беда! Ванька-то мой опять запил! Не почитаешь, а? Авось, завяжет?..

 Или:

 - Ой-ой, хворь на корову напала!

 С какими только проблемами не приходили к бабе Вале эти суеверные тетки! И всегда после «сеанса изгнания напасти житейской» у нас на столе появлялись свежие яйца, молоко, творог, зимние заготовки.

 Впрочем, приезжали к бабушке и городские клиенты. Причем, не только из Курска, но и из Курчатова, Фатежа, Обаяни. Эти дамы никогда без предупреждения не являлись и расплачивались за магические услуги исключительно деньгами. А так как баба Валя давно обзавелась мобильным телефоном и весьма активно им пользовалась, круг ее клиентов постоянно ширился. Заветный номерок «сильной ведьмы» передавался из рук в руки.

 Я лет с десяти не верила ни в колдовство, ни в ведьм, ни в прочие сказки, и меня несказанно удивляло доверчивость этих суеверных баб. Ну  с чего они так свято верят, что непонятные пассы руками и неразборчивое бормотание «заговора» решит все их проблемы, а стопка разрисованных кусочков картона предскажет повороты судьбы? Глупо!

 А вот папу это хобби его матери забавляло.

 - Средневековье какое-то! – фыркал он с презрением убежденного прагматика и атеиста, и со смехом спрашивал: - Ты, мать, двор подмести решила или тебя после полуночи с шабаша ждать?

 Баба Валя никогда не отвечала ему на колкие шуточки, а лишь улыбалась и качала головой. В итоге папа решил, что ей просто скучно и она развлекается этими сеансами, а потому и не протестовал, если к нам в дверь начинала ломиться очередная страждущая с напастью. Лишь один раз на моей памяти он хмуро заметил, что бабушка уже давно могла бы переехать к нам в город и спокойной жить, ни в чем себе не отказывая на старости лет. А вместо этого она уперлась в своем желании оставаться в богом забытой деревне, и он вынужден раз в неделю мотаться туда-сюда, привозя ей лекарства, продукты и всякие бытовые мелочи.