Дмитрий Щербаков - Беспощадная страсть

• Название: Беспощадная страсть
• Автор: Дмитрий Щербаков
• Издательство: ЭКСМо-Пресс
• Жанр: Боевик
• Год: 1998
• ISBN: 5-04-001886-Х

Злая судьба ведет Севера Белова и его жену Милу по кругам криминального ада. После зверского изнасилования Мила одержима нимфоманией и не в силах противостоять болезненной похоти. В тихом провинциальном городе, ставшем центром наркобизнеса, ее настигает очередной приступ. Вызволяя жену из лап бандитов, Север вступает в схватку с «крестным отцом» города и его «быками». Кажется, что на этот раз ничто не может спасти его. Лишь немыслимый по риску план, предложенный другом-врачом, дает Северу крохотную надежду. И он решается…

---

ДМИТРИЙ ЩЕРБАКОВ НИМФОМАНКА: БЕСПОЩАДНАЯ СТРАСТЬ

Пролог

1

Телефон задребезжал надсадно и отчаянно, словно поросенок под ножом. Павел Михайлович Кузовлев, главврач и владелец контрольного пакета акций частной московской клиники, поморщился. «Междугородка… — вяло подумал он. — Интересно, кому приспичило звонить в такую поздноту? Я ж не «Скорая помощь»…»

Он снял трубку.

— Кузовлев слушает.

— Павел Михайлович! Паша! — раздался на другом конце провода взволнованный девичий голос. — Это я, узнал?!

— Милка?! — охнул Кузовлев. — Откуда ты… а, понятно! Но что случилось?! Крокодил где-то сдох, если ты звонишь!

— Пашенька, миленький, скажи мне, как Север? Что с ним?! Я места себе не нахожу!..

— Да все с ним в порядке, чего ты всполошилась? Спит он. Я сам заходил к нему после отбоя, он как раз ложился. Все в порядке! — твердо повторил Павел.

— Не в порядке, Пашенька, не в порядке, я знаю! — казалось, Мила едва сдерживает истерические рыдания. — Я чувствую! Я выскочила в караулку буквально на две минуты перед выступлением, слава Богу, тут сейчас нет никого! Пашенька, с Севером плохо! Уж поверь мне, глупой бабе! Поверь моему чутью! Север умирает, Паша! Я знаю, я знаю! Спаси его, Пашенька! Беги к нему! Я не переживу его смерти!..

— Да с чего ты взяла… — начал было Кузовлев.

— Па-а-ша! — в голос закричала Мила.

— Ну ладно, девочка, ладно… — смутился Павел. — Хорошо, сейчас схожу, проверю… Но, повторяю, я уверен…

— Бегом беги, Пашенька! — взмолилась Мила. — Все, я больше не могу разговаривать, сюда идут, меня уже ищут! Спаси Севера, Паша! — отчаянно выпалила она напоследок.

В трубке затрепетали короткие гудки.

Павел вскочил. Семья Кузовлевых жила в квартире при клинике. Выбежав из своего домашнего кабинета, врач встревоженно бросил жене:

— Идем, родная, быстро. Похоже, с Беловым несчастье. Милка звонила, чуть не в припадке бьется девка!

— Милка?! — почти с ужасом воскликнула Лиза. Больше она вопросов не задавала. Торопливо набросив голубой халат — спецодежду медсестры престижной клиники, — женщина устремилась вслед за мужем.

Они промчались по внутреннему коридору, соединявшему пристройку, где располагалась их квартира, с основным зданием клиники. Взлетели на четвертый этаж. Здесь, в отдельной палате-«люкс», ключи от которой имелись только у самого Кузовлева, уже несколько месяцев находился Север Белов. Но об этом знали только Павел и Лиза. Остальной персонал больницы не интересовался тем, кто конкретно занимает роскошные изолированные номера, предназначенные для «новых русских». Иные из богатеев требовали анонимности лечения, за что вносили дополнительную плату. Таких больных, естественно, никто не беспокоил, кроме врачей и медсестер, которые их непосредственно обслуживали. Прочие сотрудники клиники соблюдали запрет Кузовлева, понимая: от того, останутся ли нувориши довольны больницей, обратятся ли сюда повторно, зависит не только зарплата персонала, но и возможность почти бесплатно лечить неимущих.

Правда, Север не платил Кузовлеву ни копейки. А необходимость соблюдения инкогнито Белова диктовалась причинами особыми, не зависящими от Севера или Павла…

…Распахнув дверь палаты, Кузовлевы влетели внутрь. Комната казалась пустой. Тупо бубнил невыключенный телевизор, рекламируя очередные ночные кабаки и ту пошлую мерзость, которая нынче фигурирует под кличкой «шоу». Павел брезгливо дернул плечами, осмотрелся. Белова не было.

— Где же он? — пробормотал врач недоуменно.

— Ванная! — воскликнула Лиза, уловив шум воды.

Мигом сообразив, Кузовлев ринулся в ванную. Пинком растворив дверь, сделал шаг… и застыл на мгновение.

— Лиза! — уронил Павел почти беспомощно. Женщина чуть отодвинула мужа плечом и увидела то, что видел он…

Север лежал в ванне, казалось до краев наполненной кровью. Из крана медленно текла теплая вода. Общими усилиями супруги перенесли бесчувственное тело в комнату. Уложили на койку. Павел быстро осмотрел друга.

— Ах, придурок! — врач раздосадованно прищелкнул языком. — Нет, Лиза, ты только глянь!

Вены на руках Белова были вспороты продольно, от ладоней до локтевых сгибов. Бинтовать подобные раны бессмысленно — бинты не остановят кровотечения. Поэтому такой способ покончить с собой избирают именно те самоубийцы, которые действительно хотят умереть.

— Вот дурак, вот дурак! — бормотал Павел. — Лизка, его нужно срочно зашивать! А еще ему потребуется переливание. Беги, готовь операционную!

2

— Ну и зачем ты это сделал? — В глазах у Кузовлева читалось откровенное осуждение.

Север опустил голову.

— Мне омерзителен этот мир, Паша, — произнес он тихо. — Я не хочу в нем жить. Зачем ты меня спас? — Белов исподлобья, остро взглянул на друга.

Сегодня они беседовали впервые после беловской попытки самоубийства.

— А я не для того лечил твой психоз, не для того возвращал тебя из бредовых снов в реальную жизнь, чтобы ты здесь подох! — отрезал Павел. — Мир ему омерзителен, видишь ли!.. А ну, давай подробно! Прежде всего, чем ты вскрывался? У тебя же не было ничего режущего!

— Вилкой, — хмыкнул Север.

— Пластмассовой?! — содрогнулся Кузовлев. — Она ж тупая!.. Ну-у, ты, брат, молодогвардеец! Это ведь боль какая! Ладно… — доктор сбавил тон. — Да-а, видать, тебя всерьез припекло… Хорошо. Расскажи мне, чем тебе не угодил наш мир? Чем же он так омерзителен?

— Брось, а то ты сам не знаешь, — вздохнул Север и заговорил, постепенно заводясь: — У меня была страна, которой я гордился. Мою страну предали, развалили и изнасиловали, как самую дешевую шлюху. Просто отдали на поругание. Тем, что нынче именуется Российским государством, не гордиться надо — его впору только стыдиться. Держава-проститутка, ложащаяся под любого залетного подонка! Да еще пожирающая своих детей под стать последней свинье!.. Ладно, оставим. Дальше. У меня были идеалы. Нехитрые идеалы, вызывавшие тем не менее уважение у любого нормального человека. Теперь эти идеалы осмеяны, оболганы, обмазаны дерьмом, в них публично плюет любой трусливый ублюдок, который раньше и пикнуть бы не посмел! Когда я вижу подобное, мне хочется убивать! Но убивать пришлось бы слишком многих… — Север вновь опустил голову.

— Телевизора ты насмотрелся, вот что! — досадливо скривился Кузовлев. — Но постой! Ты говоришь — страна. Ты что, вспомнил свое прошлое?! Свою жизнь до автокатастрофы?!

Север и Павел познакомились, а потом и подружились после страшной автомобильной аварии, в которую попал Белов. Его доставила в кузовлевскую больницу машина «скорой помощи». Выжил тогда Север буквально чудом. Но, выжив и полностью восстановившись физически — тоже чудом, — он забыл всю свою прежнюю жизнь, забыл, кто он такой и откуда. Помнил только собственное имя, ну и еще имел некие общие понятия об окружающей реальности, без которых человек перестает быть разумным существом… А остальное — как отрезало. Много событий произошло с тех пор, прежде чем Белов вновь стал пациентом Кузовлева. Но восстановить память Север до последнего времени не мог. И теперь Павел смотрел на друга с понятным недоумением.

— Вспомнил… — задумчиво произнес Белов. — Да нет, Паша, о том, в какой стране я живу, что с ней было раньше и что произошло потом, я помнил всегда. А собственную жизнь… Да, частично вспомнил. Помню детство, родителей, службу в армии… Помню дембель. Помню начало так называемой перестройки… А вот себя на этом фоне помню уже смутно… Дальше — опять провал. Дальше — уже только твоя больница, потом Милка… и прочие прелести! — резко закончил Север.

— Ясно… — пробормотал Кузовлев. — Ладно, проехали. Вернемся к дню сегодняшнему. Что все-таки тебя подтолкнуло к самоубийству? Наверное, не только переживания за страну, верно? Скажи честно, главная причина — Милка? Ведь так?

— Так, Паша, так, — невесело усмехнулся Север. — Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться… Не надо даже быть блестящим психиатром Кузовлевым…

— Положим, психиатром я стал по твоему настоянию, — нудно продекламировал Павел. — Психиатром, психологом, психоаналитиком… Раньше мне, признаться, вполне хватало моей хирургии. Позарез хватало, по маковку. И если я ценой невероятных усилий приобрел новую медицинскую профессию, то лишь из уважения к тебе, желая спасти тебя и твою женщину. А ты мне тут дешевые понты гонишь. Стыдно, Белов!

— Прости, Паша… — Север действительно смутился.

— Мало того, братец! — продолжал Кузовлев все тем же нудным голосом. — Я потратил массу времени и нервов, чтобы вылечить твой психоз. Чуть раньше я не меньше времени и нервов затратил на Милку, пытаясь сначала разобраться в ее болезни, а затем и справиться с ней. И вот благодарность! Едва вернувшись из бредовых снов в реальность, ты вспарываешь себе вены! Спасибо, брат! Удружил, нечего сказать!