Пётр Киле - Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]

• Название: Солнце любви [Киноновеллы. Сборник]
• Автор: Пётр Киле
• Жанр: Сценарии

Киноновеллы – это сценарии, которые уже при чтении воспринимаются как фильмы, какие сняты или будут сняты, при этом читатель невольно играет роль режиссера, оператора или художника.

«Огни Москвы» - это мюзикл из современной жизни. «Дом в стиле модерн» - современная история, смыкающаяся с веком модерна. В «Кабаре «Бродячая собака» мы вовсе переносимся в началло XX века. В «Солнце любви» впервые воссоздана тайна смуглой леди сонетов Шекспира.

---

Деборский подошел к ним, Юля оставила его с тещей, а сама заговорила с хозяйкой, это отвечало их интересам, с переходом из криминальных сфер к бизнес-элите.

Как только Юля заикнулась о баснословной спальне, Полина взяла ее под руку, и они поднялись в Эдем, старинный и милый, не то, что современные, гостиничного типа, апартаменты нуворишей, где даже супружеские воздыхания отдают грехом.

ЮЛЯ. Эдем! Настоящий Эдем! Он прав.

ПОЛИНА. Он прав? Кто? Вы, наверное, имеете в виду художника?

ЮЛЯ. Да!

ПОЛИНА. Он вам понравился?

ЮЛЯ. Больше, чем понравился. Я люблю его и давно, со студенческих лет...

ПОЛИНА. Вы его любите?

ЮЛЯ. Мы не виделись вот уже три года, а словно вчера расстались. Это похоже на сон, как мы встретились здесь, в вашем восхитительном доме. (Слезы из глаз.)

Полина увела ее в свою уборную, воистину артистическую, разукрашенную под античность.

ПОЛИНА. А он что?

ЮЛЯ. И он любит меня по-прежнему, мне на горе и радость!

Полина растерялась; однако она сообразила, что это признание прозвучало здесь и сейчас недаром.

ПОЛИНА. Что я могу для вас сделать?

ЮЛЯ. Он где-то здесь.

ПОЛИНА. Хорошо.

Полина выглянула в переднюю, как из спальни дверь отворилась, и Юля исчезла.

ПОЛИНА. Ничего себе!

Дверь в спальню не закрыли плотно, вероятно, давая понять, что несчастные влюбленные ей доверяют и ничего, кроме объяснений, ну, объятий и поцелуев, не будет. И она осталась в уборной, как в полной тишине, не желая прислушиваться, она поняла, замирая от волнения, чуть ли не в шоке: там вершилось таинство любви и обладания, не менее волнующее и жуткое, чем таинство смерти.

Полина почувствовала головокружение и приступы рвоты, подошла к раковине и схватилась за нее, чтобы не упасть. Прельстительная, греховная, сладостная тишина, как ночь в пространствах Земли, заполнилась вдруг голосами из сада и дальних комнат. Это запустили фейерверк.

Полина направилась к выходу, с тревогой и надеждой раздумывая, что приступ тошноты, возможно, это симптом зарождения в ней новой жизни. Так ли?

Морев и Юля погрузились словно в омут и очнулись лишь от треска и вспышек петард.

ЮЛЯ. Чудесный сон! Но надо вернуться. Уходи скорей. Меня схватятся и станут искать.

МОРЕВ. Юля! Мне кажется, ты не в себе!

ЮЛЯ. Это от счастья! А бывает, от страданий. Это мучительно. Уходи. Мне сразу станет легче. Я боюсь за тебя. Уходи!

Юля буквально вытолкнула его в дверь из спальни, а сама вернулась в уборную, где никого не было. Приведя себя в порядок, она направилась к выходу, где показалась Полина, и они вместе вышли в сад, - фейерверк, вспыхнув последними огнями, померк.

ПОЛИНА. Ты расцвела, как маков цвет. Он так хорош? Прости! Я лишь предполагаю, что у вас там происходило, по волнению, которое нахлынуло на меня. Не думала, что у него с тобой дело так далеко зашло.

ЮЛЯ. Дальше некуда.

ПОЛИНА. Но вы крайне неосторожны.

ЮЛЯ. Нет, мы встретились здесь у вас совершенно случайно. Он горд. Он не станет искать со мною встреч, да и добра от этого не будет, он знает.

ПОЛИНА. Ты любишь его?

ЮЛЯ. Если я еще способна любить, то только его.

ПОЛИНА. Как это понимать? Так серьезно?

ЮЛЯ. Я думала, все прошло, как прошла юность наша. Да, жили мы в другой стране, которой нет.

К ним подошли Ирина Михайловна и Ермил Деборский.

БЕЛЬСКАЯ. Очаровательная вечеринка!

ДЕБОРСКИЙ. Отличная вечеринка!

Гости стали разъезжаться.

Назимов, проводив Ермила Деборского, с облегчением вздохнул:

СТАС. Уф! Пронесло, слава тебе, Господи!

ПОЛИНА. Что такое?

СТАС. Ермил - громила, каких свет не видывал. А спроса с него нет, он дебил.

ПОТЕХИН (уводя в сторону жену).. Кличка у него такая - Дебил.

СТАС. Без врача-психиатра он ни шагу.

ПОЛИНА (оглядываясь). Это его теща.

СТАС. Хрен редьки не слаще!

Потехин с женой у оранжереи, в которой горел яркий свет; пора ее закрыть и отпустить домой садовника. К ним вышел Коробов.

КОРОБОВ. Я сосну здесь немножко, а утром приведу в порядок сад и возьму отгул.

ПОТЕХИН. А где художник?

ПОЛИНА. Не знаю.

ПОТЕХИН. Стас видел его, знаешь, с кем?

ПОЛИНА. С кем?

ПОТЕХИН. С женой Деборского.

ПОЛИНА. И с тещей, вероятно.

ПОТЕХИН. О ней нет речи.

ПОЛИНА. Что он видел?

ПОТЕХИН. Морев уводил жену Деборского в сторону, зная о видеонаблюдении, а та тянулась к нему, добиваясь, ясно, чего. Стерва! А не подумаешь.

ПОЛИНА. О, нет! С этим видеонаблюдением явно перебор. Просто они знали друг друга до ее замужества, учились вместе. А в этом доме прошлое оживает, и воспоминание становится явью.

Они вошли в дом, продолжая обмениваться впечатлениями от гостей.

ПОТЕХИН. Этот Деборский в самом деле дебил.

ПОЛИНА. Как!

Оказавшись наедине, они невольно потянулись друг к другу.

ПОТЕХИН. Внешне, как все. Было одно дело, которое всплыло в связи с другим недавно. Еще юношей он убил двух мужчин, которых запутала его мать...

ПОЛИНА. Как! Ты хочешь сказать, это он?

ПОТЕХИН. Оставшись один, он попал под опеку врача-психиатра.

ПОЛИНА. Вениамин, пожалей меня. У меня ум за разум: эта милая женщина...

ПОТЕХИН. Среди ее пациентов попадались весьма состоятельные люди. Кто-то кому-то задолжал, как не помочь, если есть такая возможность, такая сила, как Дебил, совершенно неподсудная, с иммунитетом депутатов и президентов стран. Выбить долг - Дебил это зарубил у себя на носу, это его пунктик, здесь его гениальность, действует проще простого - и безошибочно, как лунатик ходит по крыше.

ПОЛИНА. Как! Вениамин! И с таким человеком ты ведешь дела?!

ПОТЕХИН. Нет, я веду дела с Бельским.

ПОЛИНА. Это муж Ирины Михайловны?

ПОТЕХИН. Да. Фирма у них солидная. Бельский в отъезде и прислал сопровождать жену и дочь на нашу вечеринку зятя. Я слыхал о Дебиле, но не знал всей его подноготной до сего дня, пока не затребовал всей информации. Ну, Бог с ним!

ПОЛИНА. С ним не Бог, а дьявол, если он таков.

ПОТЕХИН. Я сейчас.

Полина поднялась в спальню, где ничто не говорило о свидании влюбленных, столь сильно на нее подействовавшем, до тошноты. Может быть, здесь ничего не было, кроме нескончаемой истомы любви и нежности, что влюбленные ощущают в объятиях друг друга?

Потехин, проходя через гостиную, ощутил на себе знакомый взгляд и обернулся: на него смотрела госпожа Ломова, явно выдвигая профиль с поверхности холста, захлопала ресницами и полуоткрыла рот от удивления и смеха.

ПОТЕХИН. Добрый вечер!

ЕВГЕНИЯ (прищуривая глаза). Как! Уже вечер?

Гостиную заливал полуденный свет. Потехин невольно отступил в сумерки ночи.

Гостиную заливал полуденный свет. Евгения Васильевна шевельнулась в кресле с чувством неловкости. Орест Смолин стоял перед нею за мольбертом.

СМОЛИН. Что случилось?

ЕВГЕНИЯ. Знаете, мне показалось, что я в сию минуту пробудилась.

СМОЛИН. Так бывает, в тишине летнего дня в деревне, - а здесь у вас, как в деревне, - таинственной и беспредельной, когда вдруг душа, как на зов или звук, отзывается, встрепенувшись, как от сна или думы. Я просыпаюсь много раз на дню.

ЕВГЕНИЯ. С вами ясно. Уходя в работу с головой, вы часто забываете, где находитесь. А я куда ухожу? У меня и дел-то никаких нет.

СМОЛИН. Вы не производите впечатление праздного человека. Хозяйке такого дома приходится вертеться, и вы постоянно заняты.

ЕВГЕНИЯ. Визиты, прогулки, поездки по магазинам не ахти какое занятие.

СМОЛИН. Скучно?

ЕВГЕНИЯ. Нет, скуки я не знаю, но во всем этом нет ничего увлекательного, захватывающего, как в вашей работе.

СМОЛИН. В моей работе принимаете участие и вы. Вообще в душе вашей идет какая-то работа, поэтому за светскими обязанностями вы не скучаете.

ЕВГЕНИЯ. Откуда вы столько знаете обо мне?

СМОЛИН. Занимаясь вот уже полгода одним вашим платьем?

ЕВГЕНИЯ. Я немного училась живописи. Мне понятны ваши усилия.

СМОЛИН. Благодарю вас! Редко модели проявляют такое понимание усилий художника, как вы. Тем более досадно, что я никак не могу закончить этот портрет.

ЕВГЕНИЯ. Мы уезжали, сеансы надолго прерывались. Затем вы находили меня другой. И я вас не узнавала. И проходили дни и месяцы, пока мы не попадали в прежнюю колею.

Он остановился, испытывая досаду, что разговорился.

СМОЛИН. На сегодня, пожалуй, все.

ЕВГЕНИЯ. Теперь вы пробудились?

СМОЛИН. Да. (Мысль вслух вослед модели.) И вижу, вы прекраснее, ослепительнее, чем этот жалкий портрет!

Евгения ушла к себе переодеться, позвав горничную. Помогая госпоже одеться, девушка вдруг покатилась со смеху.