Боб Рэндолл - Зов

• Название: Зов
• Автор: Боб Рэндолл
• Жанр: Мистика

В телефонной трубке — ни звука. Полное безмолвие: ни потрескивания, ни голосов, ни шума, ни помех. Ничего, только присутствие. Гнетущее, устрашающее. Даже через много недель Сьюзен не могла облечь в слова, как ей удалось понять, что на другом конце провода — ЗЛО…

---

Боб Рэндолл ЗОВ

ДЕС МОЙНС, АЙОВА, 24 июля, 19… Вез вести пропала Чейзи Довлиби с Бернс роуд, 1451. Ее муж Винсент сообщил властям, что видел жену последний раз четыре дня назад. По словам соседей, последний месяц женщина ходила крайне нервная и подавленная. С матерью Чейзи, Джоанной Рузвелльт, Пимтон плейс, 12, побеседовать пока не удалось…

«Дейли Сан», Седар Рэпис, Айова.

ВЕСТ ГОЛЛИВУД, КАЛИФОРНИЯ, 28 июля, 19… Сегодня утром родственники миссис Томас Гейер из Норт Флорес-авеню сообщили в полицию об ее исчезновении. М-сс Гейер разведенная, с двумя детьми. Родственников известили соседи — они увидели, как дети м-сс Гейер, Стаси 9-ти лет и Джошуа — 6-ти, играют в саду после 11-ти вечера. По всей вероятности, дети уже несколько дней живут одни…

«Лос Анджелес Таймс», Лос Анджелес, Калифорния.

БАНГОР, МЕЙН. 17 августа, 19… Всех, кто располагает сведениями о местонахождении Элен Веласко, жены Рене Веласко из Ороно Мейн, просьба связаться с редакцией «Дейли Фримен», тел. 245. Элен Веласко, 37-ми лет, рост пять футов, 4 дюйма, темноволосая, глаза карие. Последний раз ее видели в районе Харбор Инн…

«Дейли Фримен», Бангор, Мейн.

ПРАЙНВИЛЛ, ОРЕГОН. 27 августа, 19… Агентство шерифа выпустило бюллетень о задержании миссис Грейт Пратт, которая утром в четверг ушла из дома (Уопинг-роуд) и пропала. М-сс Пратт была освобождена под залог, ей предстоял суд по обвинению в нанесении тяжких увечий. Истица, ее сноха, миссис Карин Бенкс из Эстакады, недавно выписалась из больницы Сен-Винсент, где лечилась от ножевых ран…

«Портленд Таймс», Портленд, Орегон.

1

Что-то было неладно.

Сьюзен сидела в своем закутке, задумавшись. Утро прошло как обычно. За завтраком Лу наставлял сам себя вслух в вопросах бизнеса, Андреа расплескала все, до чего могла дотянуться, а пес — Ласкунчик Уильям — скулил, скулил, да наконец не выдержал и сделал лужу на полу в холле. В общем, обычные будничные заботы.

Но что-то было не так.

— Эй, давай прошвырнемся к «Блуми» в обед? Порастрясем денежки? — Хорошенькая головка Тары показалась над стеклянной перегородкой, разделявшей их закутки.

— Угу…

— Чудненько. Вот и продержимся еще денечек… — Тара растворилась за толстым стеклом.

Настроение Сьюзен мгновенно подскочило. Так на нее всегда действовала Тара Карзиан. Работали они, можно сказать, бок о бок семь месяцев, с тех самых пор, как Сьюзен объявила Лу, что родители не за тем посылали ее в колледж Барнарда, чтобы она сидела потом и поджидала, пока вернется из школы Андреа, — она желает работать! Лу согласился с ней, и так она очутилась в этом закутке — сидит, иллюстрирует дамские журналы приблизительно с 9-ти до 5-ти каждый день. Сегодняшняя работа — акварельный натюрморт киша:[1] нужно впечатлить и фирму, и создать нечто, возбуждающее аппетит у любого смотрящего на него. Сьюзен намешала зеленую краску оттенка вареного шпината.

— Ты уверена, что Мэри Кассатт начинала так же? — поинтересовалась она у искаженного за стеклом отражения Тары.

— Заткнись и рисуй себе! — последовал совет.

В обед подруги наскоро перекусили в «Лакомом Бургере», и за едой Тара услаждала Сьюзен рассказами о своих сексуальных подвигах прошлым вечером с парнем — ты только вообрази! — двадцати двух лет.

— Боже мой! — хохотнула Сьюзен.

— Тело у него, ну чистый шелк! — распиналась Тара. — Правда, башка как нейлоном набита!

— Будешь с ним встречаться?

— А куда деваться? Обосновался у меня и с места не двинется, пока не получит от отца денежного вливания.

Ланчи с Тарой украшали жизнь, и за это Сьюзен любила Тару. Они метеором пронеслись по «Блумингдейлу», как всегда напропалую швыряясь деньгами. Но вдруг Сьюзен как молнией ударило.

Да, что-то было неладно.

Они спускались в лифте, когда Тара заметила ее беспокойство.

— Что такое?

— Сама не пойму. Какое-то странное чувство. Тоска какая-то.

Позднее, вечером, стало еще хуже. Лу уже спал, а Ласкунчик Уильям тыкался огромным носом ей в руку. Неожиданно для себя Сьюзен решила одеться и вывести его на прогулку.

Был почти час ночи, на авеню — ни души, и Ласкунчик Уильям возбужденно скакал на поводке, радуясь нежданно свалившемуся удовольствию. Повернув за угол, они направились к Риверсайд-драйв по потемкам 77 Вэст-стрит. Этой улицы Сьюзен вообще не любила, а уж ночью — тем более. По обе ее стороны тянулись серые угрюмые пятиэтажки, оказавшиеся в темноте великанами-стариками, которые следят за тобой и перешептываются. Улица выглядела враждебной. Уильям закончил свои дела, и они уже повернули обратно к дому, как тут затрезвонил звонок.

Телефон-автомат находился на холме, почти на углу. Перезвон на тихой пустынной улице. Жутковатый, таинственный, словно будку вывернули изнанкой наружу. Очень личный звонок, совершенно неуместный на безлюдной враждебной ночной улице.

— Господи, какая же я идиотка! — сообщила Сьюзен Ласкунчику Уильяму, и тот помахал в знак согласия хвостом. Проходя мимо все еще звонившего телефона, Сьюзен вздрогнула и ускорила шаг, торопясь домой.

2

Позже, лежа в постели, она недоумевала, почему не взяла трубку, но одновременно радовалась, что не сняла ее.

Знамения начались несколько недель спустя.

Сьюзен уже забыла тоскливые предчувствия, обрела всегдашнюю свою жизнерадостность. Ничего не случилось и вряд ли случится. Они с Тарой иллюстрировали современные готические истории, а в обеденный перерыв планировали слетать на такси к Таре в Виллидж: та приставала, чтобы Сьюзен оценила ее новые обои. Но заботило Сьюзен другое такси. На рисунке женщина — конечно же, красавица, и конечно же, печальная — выходила из такси у особняка, самого, конечно же, зловещего вида. Работа не клеилась. С женщиной и особняком проблем не возникло, но с такси Сьюзен сражалась все утро. Наконец, отчаявшись, она изобразила модель, напоминающую «Эдсел» 50-х годов, и раскрасила желтым. Авто получилось смехотворным, но какая разница — женщины-читательницы редко разбираются в моделях машин.

— Бросай все, линяем! — возвестила Тара над перегородкой, помахивая сумочкой.

Они выскочили на улицу, пошли на стоянку и встали в конец очереди. Приз за долгое ожидание — замызганное желтое чудовище, счетчик которого щелкал, точно зашкаливший счетчик Гейгера.

— … фон такой серовато-коричневый, — расписывала Тара свое новое приобретение, — а по нему цветочки — гвоздики и астры, коралловые и бежевые. Не понравятся, лучше помолчи. Я кучу бабок угрохала…

Сьюзен не слушала ее, она не отрывала глаз от затылка водителя, чувствуя, как тоскливо сжимается сердце. Что же это такое?

— …разыскала у Шумахера материальчик такого же оттенка, теперь вот думаю, надо бы набросать декоративных подушек, обойдется в…

Брайан Колеман! — осенило Сьюзен. По какой-то необъяснимой причине затылок водителя напомнил ей Брайана Колемана, самого близкого друга, еще в начальной школе. Но это невозможно — однажды летом Брайан жил в кемпинге, где подхватил спинальный менингит и умер. Его смерть была первой в жизни Сьюзен. Позже последовали и другие: ее отец, двоюродный брат, пожилой сосед, но потрясение от смерти Брайана осталось самым сильным.

Сьюзен случайно взглянула на фото водителя и прочитала его имя. Брайан Колеман… Внутри у нее что-то оборвалось.

— Простите, вас зовут Брайан Колеман?

— Да. — Водитель обернулся: лицо незнакомца.

— Вы не в шестой школе учились?

— Не-а.

— Меня зовут Сьюзен Рид… Гудман… Сьюзен Гудман, — запиналась она. — Мы с вами раньше не встречались?

— Не-а…

Чувствуя себя круглой дурой, Сьюзен сама заплатила за проезд и чересчур много дала на чай, сглаживая неловкость. Поднялась за Тарой на крыльцо и вошла в дом.

— Ну ты даешь, Сьюзен! Хоть бы красивенький был! — подмигнула Тара.

Второе знамение случилось через несколько дней.

Было воскресенье, роскошный весенний денек; наконец-то удалось уломать Лу увезти Андреа, и Сьюзен выпала редчайшая жемчужина в драгоценной короне матери и жены — свободный день. Первый час она сражалась с кроссвордом в «Таймс», наконец, решив, что жизнь не находится все-таки в прямой зависимости от заполненных квадратиков, бросила газету и стала размышлять, как бы полнее насладиться одиночеством.

Она решила прогуляться и пошла к Центральному парку.

Сьюзен бродила среди веселых гуляющих, выбрав дорожку вдоль озера, и вдруг к ней подскочила белка. Она тут же пожалела, что не прихватила с собой еду.

— Прости, маленькая! — извинилась Сьюзен. Но белка последовала за ней, она скакала вокруг, заступала дорогу, клянча подачку, и не отставала. У выхода из парка Сьюзен снова заметила белку: та прыгала обратно к озеру и казалась какой-то грустной. Чувствуя себя преглупо, Сьюзен помахала белке и двинулась по Пятой авеню, наслаждаясь хорошим днем и видом нарядно одетой толпы. Вдруг она снова увидела белку: она бежала по каменной ограде параллельно Сьюзен и поглядывала на нее. Сьюзен остановилась. Белка — тоже. Она двинулась дальше. Зверек поскакал следом.