Мэри Брэддон - Проигравший из-за любви

• Название: Проигравший из-за любви
• Автор: Мэри Брэддон
• Издательство: Курск
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7277-0089-2

Роман «Проигравший из-за любви» — это интригующий рассказ о запоздалой любви солидного, всеми уважаемого человека, который, прожив уже немало лет, даже не подозревал, на что способно настоящее чувство. Думал ли когда-нибудь он, чья профессия и долг — возвращать людям жизнь, что решится на такое из-за любви к женщине…

Убийство, шантаж, личная драма — таков его тернистый путь к безоблачному счастью.

---

Она имела весьма смутные представления о правах опекуна, о том, что может, а чего не может он делать. Но ей казалось, что власть его огромна, что об имеет все права, которые имел ее отец, но не имеет его любви к ней…

А затем внезапное осознание того, что ее отец мог умереть, что судьба могла положить конец их счастливому союзу, ворвалось в ее душу подобно внезапному порыву ветра морозной ночи. Сердце Флоры было почти разбито, когда она села петь странную балладу «Шотландия» и ее голос стал от этого более печален, чем этого требовалось при исполнении этой песни.

Она чувствовала себя перемещавшейся в прекрасные земли, туда, где она навсегда будет со своим отцом, когда придет время ему уходить из жизни, потому что сильно любила его и не смогла бы остаться без него в этом безжизненном, голом мире.

Миссис Олливент высказала свое одобрение по поводу голоса Флоры, но удивилась выбору таких печальных песен, ведь девушка пела в этот вечер самые грустные из них. Она была очень задумчива этим вечером, сидя у камина и слушая разговор своего отца и доктора. Попытки миссис Олливент как-то развеселить Флору не имели успеха. У девушки появилось новое для нее чувство обреченности, она считала, что никогда уже не сможет быть веселой и жизнерадостной.

Марк Чемни говорил об Австралии, это была его любимая тема. Доктор Олливент слушал его внимательно, говоря много меньше того, чем было необходимо для поддержании рассказов своего друга. Позже он задал несколько вопросов Марку о его планах на будущее.

— Я думаю, ты не станешь проводить всю оставшуюся жизнь в том старом доме, который ты снял, — сказал доктор. — Это очень удобно для человека моей профессии — жить на одном месте в Лондоне круглый год, но, я считаю, что вообще нужно как можно чаще менять обстановку. Полагаю, что ты начнешь путешествовать по окончании зимы и покажешь своей дочери мир немного шире, чем это можно сделать по географической карте в школе.

— Мне бы хотелось, чтобы это было так, — ответил тот задумчиво, — только ты ведь знаешь, что я твой пациент. Думаешь, я достаточно крепок для такого мероприятия?

Флора смотрела на доктора, затаив дыхание, но его спокойное лицо ничего не говорило ей кроме того, что Гуттберт Олливент был человеком серьезным и вдумчивым, не бросающим слов на ветер и уверенным в своих высказываниях.

— Только не для Монт-Блэнк или Джангфро[1], — сказал доктор, мягко улыбаясь той улыбкой, которая так часто рождала надежды в сердце тех, кто замечал ее. Но ведь надежды и есть лучшая медицина для больного.

— Конечно, ты недостаточно здоров для того, чтобы работать так же, как ты делал это двадцать лет назад, — продолжал доктор, — но я полагаю, что некоторые изменения в привычках и легкое путешествие, которое в наше время легко совершить, сделают тебя здоровее и кроме того смогут доставить удовольствие мисс Чемни, — он не мог еще заставить себя называть девушку ее прелестным именем, — ведь, наверное, она страдает от того, что ты держишь ее взаперти.

— Меня никто не держит, — резко ответила девушка, — мы ходим на вечерние прогулки, правда, папа? Посещаем другие площади кроме нашей, иногда даже Регентский парк. Мне нравится жить в Лондоне. А вы действительно считаете, что путешествие может быть полезным для папы, доктор Олливент?

— Несомненно.

— Если так, то давайте путешествовать. Я готова отправиться хоть завтра.

— Я бы порекомендовал дождаться хорошей погоды.

— Тогда мы будем ждать ее и делать все для того, чтобы папе было хорошо. Но он не болен, не правда ли доктор Олливент?

— Болен! — воскликнул Марк Чемни. — Как вообще могли возникнуть в твоей голове такие мысли.

Единственным возможным ответом, который спасал доктора Олливента в подобном затруднении, было как, можно путанее объяснить сложившуюся ситуацию. Он чувствовал, что едва ли может рассказать этой девушке что-либо, кроме правды, которая приведет ее к сильному волнению.

— Ты придешь к нам завтра на обед вечером, Олливент, заодно сможешь увидеть нашего нового друга?

Мистер Чемни прощался с Олливентами, пока Флора надевала свою шляпку.

— Определенно. Энтузиазм мисс Чемни разбудил мое любопытство. Мне хотелось бы увидеть этого юного гения.

Миссис Олливент рассмеялась с некоторым чувством сарказма, как будто в унисон насмешливому тому сына. Его мнение было ее мнением. Тихая и уединенная жизнь Лонг-Саттона подарила ей только одно существо, которое она любила и которым восхищались. С первого часа рождения она почитала его, жила только мыслью о нем во время их разлуки и теперь, когда они вновь объединились, она существовали только для него, он был ее кумиром.

— Я думаю, вы тоже придете, миссис Олливент, — сказал Марк с чувством, совсем не замечая ее иронического смеха, — вы ведь придете вместе со своим сыном? Флора, попроси миссис Олливент навестить нас.

Но девушка не смогла забыть тот пренебрежительный смех и поэтому ничего не сказала. Миссис Олливент принесли спои извинения по поводу невозможности принятия такого предложения, поскольку никогда никуда не ходит. Действительно, у ее сына никогда не было знакомых, на праздничных вечеринках которых она могла бы присутствовать как гостья. Доктор Олливент жил своей уединенной жизнью и его мать вполне это устраивало.

— Мой сын будет с вами, — сказала она, — я думаю, он сможет составить мнение о вашем новом знакомим. Он очень хороший знаток человеческих характеров, — это прозвучало так, как будто доктор собирался разбирать дело о характере Уолтера Лейбэна на суде присяжных.

— Папа, — сказала Флора, когда они возвращались домой, — мне начинает не нравиться твой Олливент.

— Нет, малышка! — воскликнул встревоженно мистер Чемни, — ради Бога, не говори так. Они хорошие, добропорядочные люди, причем, единственные мои друзья.

— Есть еще мистер Лейбэн, папа.

— Моя дорогая, мы не должны принимать во внимание мистера Лейбэна. Ты настолько стремительна, Флора, что я начинаю чувствовать поспешность своих действий по отношению к мистеру Лейбэну.

— Только с тех пор, как этот ужасный доктор убедил тебя в этом.

— Моя дорогая девочка, ты не должна говорить так. Нет в мире лучшего друга, чем Олливент.

— Но папа, прошло более двадцати лет с тех пор, как ты видел его последний раз, этого времени вполне достаточно, чтобы человек мог измениться. Он, наверное, был хорошим приятелем в школе, но сейчас, я уверена, он стал отвратительным типом.

— Флора, это несправедливо! — воскликнул мистер Чемни, становясь сердитым. — Я настаиваю на том, чтобы ты с должным уважением относилась к доктору Олливенту. Говорю тебе снова, что он мой единственный друг. Человек, проживший одинокую жизнь, которую я вел в течение двадцати лет, не в состоянии завести себе много друзей. Я надеюсь на то, что он будет защищать тебя, когда я умру. Ну-ну, не надо плакать. Что ты за глупая девочка! Я ведь говорю только о будущем.

— Если бы я знала, что могу потерять тебя и останусь на попечении этого человека, то сейчас же выпрыгнула бы из кэба, — сказала Флора, всхлипывая.

Глава 5

Флора немного смягчилась, когда на следующий день доктор пришел к ним на обед и вел себя исключительно вежливо по отношению к Уолтеру Лейбэну. У Гуттберта Олливента было время подумать над произошедшим вчера вечером, ему даже стало неловко при мысли о внезапной вспышке недовольства, проявленной им к неизвестному художнику.

«Если я должен стать покровителем дочери Марка, когда придет время, а только Бог знает, когда оно настанет, то я буду иметь некоторые права на вмешательство в дела Флоры для того, чтобы оградить их дом от таких, с первого взгляда, благовидных простаков, которые могут быть очень опасны — этот художник, например, или другие представители „великого“ искусства, А эта глупая девочка, очевидно, уже влюбилась и него. Но как глупо было с моей стороны потерять над собой контроль».

Это было без сомнения глупо, ведь Гуттберт Олливент не был человеком, склонным к необузданному поведению. Он удивлялся своей поспешности и решил компенсировать свои вчерашние поступки чрезвычайной вежливостью к неизвестному художнику, но в то же время спокойно и вдумчиво изучить его поближе.

«Приятно выглядящий молодой человек с шестьюдесятью тысячами фунтов, связанный так или иначе с прошлым Чемни, встретившийся с ним совершенно случайно в Лондоне. Это, кажется, похоже на книжный роман. И вполне естественным заключением этого романа была бы свадьба этого художника и Флоры Чемни. Вряд ли меня удивит то, что так и произойдет.

Думаю, это как раз то, над чем размышляет сейчас Чемни, и, наверное, хочет, чтобы я одобрил его помыслы».

Доктор мерил шагами свой кабинет в конце рабочего дня, размышляя над всем этим, так же, как он делал что каждый день после своих обходов.