Мэри Брэддон - Проигравший из-за любви

• Название: Проигравший из-за любви
• Автор: Мэри Брэддон
• Издательство: Курск
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-7277-0089-2

Роман «Проигравший из-за любви» — это интригующий рассказ о запоздалой любви солидного, всеми уважаемого человека, который, прожив уже немало лет, даже не подозревал, на что способно настоящее чувство. Думал ли когда-нибудь он, чья профессия и долг — возвращать людям жизнь, что решится на такое из-за любви к женщине…

Убийство, шантаж, личная драма — таков его тернистый путь к безоблачному счастью.

---

Слуга открыл дверь, но даже он имел весьма запущенный вид. Он был в полосатом утреннем жакете вместо расписного черного, который он раньше имел обыкновение носить в это время суток, кроме того, одежда была изрядно помята и выпачкана. Да и сам человек имел не очень привлекательный вид, как будто бы провел бессонную ночь.

Флора не сказала ни слова и прошла в холл, направляясь в библиотеку, открыла дверь и вошла. Такого опустошения, царившего в комнате, жена доктора не могла и представить себе. Она была пуста. Бумаги на столе доктора были разбросаны ветром, ворвавшимся из холла. Здесь стояло его кресло, такое пыльное, как будто на нем не сидели много дней, да, это было то самое кресло с высокой спинкой, в котором обычно сидел он, изучая вопросы жизни и смерти. Стойка нераспечатанных писем лежала на столе, между поблекшими серебряными чернильницами паук сплел свою паутину.

— О, мэм, — проговорил дворецкий, — я так благодарен Господу, что вы дома! Если бы я знал, куда писать, я бы написал вам или вашей свекрови, хотя хозяин и не велел мне делать этого.

— Написать мне, о чем? — воскликнула Флора, необычайно взволнованная.

Произошло что-то ужасное, то, о чем она не знала. Даже вид дома предвещал что-то зловещее.

— Доктор Олливент в отъезде? — спросила она, замирая.

Комната выглядела так, как будто ее оставили несколько недель назад.

— Его нет?

— О, нет, мэм, он слишком болен для этого.

— Болен, он болен?

— Он не говорил вам об этом в своих письмах? Он сказал мне, что передал о себе, кому нужно, все, и я не побеспокоился поэтому написать вам, даже если он и выглядел плохо. Он находится сейчас на попечении мистера Дарли в Бэдфорд-сквер, вы знаете его, мэм.

— В чем же дело? Пожалуйста, расскажите мне все. Он очень болен? — спросила в отчаянии Флора.

О, эта нежность, прощение и раскаяние, так запоздавшие.

— Господи, спаси меня, — жалобно проговорила она, — спаси меня от мучений!

— Я надеюсь, мэм, что не очень, но мистер Дарли сказал прошлым вечером, что хозяин пока болен и послал меня за доктором Вейном, живущим поблизости, и оба этих джентльмена разговаривали около часа о медицине, которую я никогда не любил. Затем мистер Дарли сказал мне найти сиделку доктору Олливенту на ночь. Я взял кэб и объездил пол-Лондона и наконец я нашел одну молодую особу в Хайборском институте, она очень приятная дама.

— Как долго он был болен? — спросила Флора, снимая шляпу и жакет трясущимися руками.

— Более трех недель, мэм. Это началось с простуды, — его знобило и затем появилась своего рода лихорадка, у него пропал аппетит, он потерял покой. Я мог бы рассказать вам о том, что он часто засиживался далеко за полночь в то время, как я мыл лампы. Он по-прежнему осматривал своих больных и совершал свои обычные обходы и однажды, совсем обессилев, упал на кровать. Это бесполезно, — сказал он, — скажи людям, которые придут ко мне, что меня нет в городе. Я попрошу мистера Дарли понаблюдать моих пациентов. Я сходил за мистером Дарли и он стал заботиться о нем с того времени.

— Я сейчас же пойду к нему, — сказала Флора, идя к лестнице.

Слуга беспокойно последовал за ней.

— Я боюсь, что вы найдете его очень больным, мэм, — сказал он, — вы должны быть готовы к тому, чтобы увидеть его совсем изменившимся.

— Я готова ко всему, — ответила она, всхлипывая, — только не к тому, чтобы потерять его.

И она побежала наверх быстрыми и легкими шажками и совсем беззвучно — толстый ковер покрывал лестницу.

Она открыла дверь в центральную комнату на втором этаже. Эта комната была когда-то специально убрана для невесты доктора, сейчас она ожидала увидеть здесь больного. Но, к своему удивлению, увидела, что мебель завешена коричневой материей и никого там нет. Все было здесь так, как до ее отъезда: туалетная комната с позолоченной фурнитурой была завешена от пыли и света, ковер, занавески, зеркала — все было укутано. Комнаты, которые она как бы освятила своим присутствием, казалось, никто не посещал в ее отсутствие.

Задняя комната на этом этаже принадлежала миссис Олливент и сейчас оказалось запертой. Флора стремительно подошла к ней и открыла дверь — именно здесь она очнулась в один из зимних дней после долгой ночи забытья. Да, он был здесь, на той кровати, на которой лежала и она, когда болела. Она увидела его худую фигуру под одеялом. Няня сидела за столом у окна. Часы тихонько тикали на камине, медленно мерцал огонь, тут и там стояли бутылочки из-под лекарств, в общем здесь было собрано оружие, посредством которого жизнь борется со своим соперником — Смертью.

Он бодрствовал. Взгляд его был обращен к двери, в которую вошла Флора, но каким отчужденным он был. Он смотрел на нее и не узнавал.

Она подошла к кровати и опустилась на колени, взяв его горячие руки в свои, ласково что-то шепча ему и целуя сухие губы. Но тщетно. В целом мире никого более незнакомого, чем она, не могло быть для него.

— Еще одна няня! — сказал он утомленно. — Что за толк в этой суете?

— Не няня, Гуттберт, твоя жена, твоя скорбящая жена вернулась, чтобы выходить тебя. Взгляни на меня, дорогой. Твоя верная жена вернулась и никогда больше не оставит тебя.

Он посмотрел пристально на нее своим измученным взглядом, совершенно не узнавая ее.

— Что за толк от всех этих людей? — воскликнул он. — Я бы лучше предпочел находиться в госпитале. Уйдите, пожалуйста, — сказал он, обращаясь к Флоре, — и оставьте меня в покое, если можете. Вы всегда так мучаете меня.

Няня, которая встревожилась при виде Флоры, теперь очнулась и стала выполнять свои профессиональные обязанности.

— О, мэм, пожалуйста, если можете, не разговаривайте с ним. Врачи сказали, что он не должен ни о чем беспокоиться.

— Но я его жена.

— Да, мэм, но ваш столь неожиданный приход может произвести на него шокирующее действие, если он узнает вас. Возможно, это к лучшему, что он не узнал вас.

— К лучшему! — повторила Флора, глядя перед собой. — А узнает ли он меня вообще когда-либо?

— О, да, вам не стоит беспокоиться, по этому поводу, мэм, — ответила приветливо няня, это было для нее так просто — сохранить хорошее настроение. Вскоре он придет в себя и вспомнит вас. Я видела куда более серьезные случаи.

— Но ведь он серьезно болен, не правда ли? — спросила Флора с отчаянием.

— Доктора беспокоятся о нем, мэм, но не все так уж плохо, это не безнадежный случай, Вы не должны отчаиваться.

— Что вы здесь пишете?

— Я лишь веду журнал, мэм. Доктора желают, чтобы я записывала все, что принимает больной. Все лекарства, я даю ему в этом двухунциевом стакане. Очень важно, чтобы он правильно питался и оставался в покое.

— Он не в себе?

— Нет, мэм, не очень, но иногда он говорит странные вещи. Он, в основном, говорил о вас последние несколько дней и все время думал, что вы в комнате.

— А теперь, когда я пришла, он не узнает меня, — как все это тяжело.

— Он постепенно узнает вас, мэм, — сказала няня уверенно. — Он поправляется очень быстро.

— Если бы вы позволили мне делать для него что-нибудь. — Если бы я могла быть полезна, — сказала Флора.

— Конечно, мэм, здесь есть, что делать. Вы могли бы мне помочь, пожалуй, когда я буду давать ему лекарства, вино или бульон. Ему очень не нравится принимать что-либо и иногда бывает довольно трудно упросить его сделать положенные процедуры.

— Я с радостью помогу вам, — сказала, оживляясь, Флора. — Я просто буду чувствовать себя совсем несчастной, если совсем не смогу быть полезна. Можно, я останусь в комнате? Я буду вести себя спокойно.

Все это было сказано так тихо, что звук их голосов едва ли мог, достичь постели больного, беспомощно двигающего головой и руками.

— Доктор сказал, чтобы больной оставался в полном покое, мэм, и никто, кроме няни, не может присутствовать в этой комнате, но если вы не будете разговаривать и ходить, я думаю, вы можете оставаться.

Это казалось тяжелой вещью — запретить жене сидеть в комнате рядом с больным мужем. Это была не та болезнь, которая могла бы сама по себе быть опасной. Просто доктор потерял интерес к жизни и позволил ей тихо ускользать от него. Он растратил свое здоровье длинными бессонными ночами, он перегружал себя и был полон горькой печали. Он растратил свои силы на помощь другим людям, не оставив себе ничего. Жизнь без Флоры казалась ему ничтожной. Он слишком любил жизнь, чтобы уйти из нее с помощью синильной кислоты или пистолета, но и не был очень уж верующим человеком, чтобы с верой и надеждой ждать своего конца, и поэтому был очень рад, когда почувствовал, что силы покидают его и что жить ему осталось немного. Что за польза была бы от пустого будущего, лежащего между разрушенными надеждами я могилой, если жена ушла от него? Он лишился своего ребенка. И у него никогда больше не могло быть другого дитя. Он заработал уже более чем достаточно для того, чтобы обеспечить достойное проживание своей матери. И не было, причины, по которой он мог желать продолжать жить ни ради себя, ни ради других. Поэтому когда он обнаружил, что силы покидают его и лихорадка, опасность которой он прекрасно знал, крепко завладела им, он испытал не сожаление, а скорее радость.