Дмитрий Язов - Август 1991. Где была армия

• Название: Август 1991. Где была армия
• Автор: Дмитрий Язов
• Издательство: М. : Эксмо : Алгоритм, 2011. - 240 с.
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-50434-3

Дмитрий Тимофеевич Язов — Маршал Советского Союза, министр обороны СССР — был одним из противников горбачевской «перестройки». В 1991 году он вошел в состав ГКЧП с первого же дня его создания: в Москву по приказу Д. Т. Язова были введены танки и прочая тяжелая техника; обсуждался план штурма Белого дома, где находился Борис Ельцин и его сторонники. Однако штурм так и не был осуществлен, армейские части отведены в казармы, что позволило Б. Ельцину одержать победу, ставшую катастрофой для СССР.

В своей книге Д. Т. Язов отвечает на вопрос, который вот уже двадцать лет занимает многих: почему Советская армия позволила «демократам» нанести смертельный удар по государству, которое она обязана была защищать? В чем причина ее нерешительных действий и кто повлиял на них? Книга основана на материалах личного архива Д. Т. Язова и его дневниках.

---

«Очень хорошо, что стальные мускулы Азербайджана, — подчеркнул маршал, — отрезвляюще действуют на воспаленное воображение политических деятелей в Турции. Мы дружбу народов никогда не разменяем на лживые ориентиры».

Командуя армией, я никогда не замечал националистических пристрастий у Алиева, а вот легкая неприязнь к армянскому руководству просматривалась. Как-то на одном из военных советов в Тбилиси командующий П. В. Мельников высказал мысль, мол, пора Военный совет провести в Ереване. Но, к моему удивлению, Алиев и Шеварднадзе вылететь в Ереван наотрез отказались. Они даже не попытались мотивировать свое решение.

В 1982 году Гейдара Алиевича назначили первым заместителем Председателя Совета Министров СССР, он переехал в Москву. Но вскоре к власти пришел Горбачев, и звезда Алиева закатилась. Горбачев всячески ограничивал его контакты с Азербайджаном. Конечно, это вызывало обиды у гордого и честолюбивого Гейдара Алиевича, он хорошо знал республику, и его бесспорный авторитет мог бы развязать многие узелки недоверия, стабилизировать ситуацию в Азербайджане, вернуть ее в мирное русло.

Сумгаит, Карабах, изгнание азербайджанцев из Армении, безусловно, оставили рубцы на сердце Алиева. Один из лидеров народного фронта Азербайджана Рагим Казиев вспоминал: еще будучи членом Политбюро, Алиев пошел на контакты с лидером НФА, фактически он был теневым идеологом народного фронта. Да и не могло быть иначе, под политическим обвалом могли быть погребены все добрые начинания. Весь 1989 год в Баку был неспокойным, в новогодние дни 1990 года толпы людей сокрушали пограничные заграждения вдоль государственной границы. Причина? Противостояние властных республиканских элит и НФА, карабахский кризис. Набрал кульминационную силу и процесс вытеснения армян из республики. И уже 13 января в Баку выехали секретарь ЦК КПСС А. Н. Гуренко и член президентского совета Е. М. Примаков.

Страсти в Баку накалялись не по дням, а по часам, на многочисленных митингах руководителей республики призывали уйти в отставку. В эти судьбоносные для Азербайджана дни Горбачев мне напоминал черепаху. Из панциря власти он высовывал свой меченый лоб, чтобы оглядеться, что происходит в округе. При малейшей опасности он снова забирался с головой в этот панцирь, надеясь отсидеться в нем до лучших времен. Надо было что-то решать с Карабахом, счет пошел уже на минуты, а Горбачев демонстрировал черепашьи скорости в этом вопросе. Его помощники сучили ножками, увязая в песках проблем под этим же панцирем власти…

Еще зимой 1987 года в Баку появилось историко-литературное общество «Ченлибель». Его лидерами стали М. Гатаин, политэмигрант из Ирана, Шахвердиев, методист бакинского Дворца пионеров, Н. Понахов, рабочий завода имени лейтенанта Шмидта. На волне перестройки под флагом борьбы с коррупцией они и призывали к борьбе «за чистоту нации, за объединение иранских азербайджанцев с Баку в «независимое и сильное азербайджанское государство». «Великая независимая Армения» и напротив «Великий независимый Азербайджан», и никто не отважился выступить против этих бредовых идей «чистоты нации». К чему это привело? К кровавым разборкам. Этому процессу дали «зеленую улицу» Горбачев и Яковлев своей перестройкой «без руля и без ветрил».

* * *

Войска в Баку ввели в три часа ночи, предварительно все вопросы согласовали с руководством республики — Везировым, Поляничко, Муталибовым.

Введя чрезвычайное положение в Баку, там удалось стабилизировать положение. Везирова сменил А. З. Муталибов, но положение в других местах — в Карабахе, Гяндже— было далеко не спокойным. В Степанакерте мы с В. В. Бакатиным застали мрачную картину — дома разрушены, голодные люди ютятся в подвалах, город был опустошен, «чистота нации» достигнута.

Нам передали, что в село Чайнекенд прибыли армянские вертолеты — мы вылетели туда. Там действительно находился один поврежденный вертолет, он доставил в Чайнекенд муку.

Картина ужасная, голодные люди показывали нам на градобойные орудия, направленные на дома мирных жителей. Власти никакой. Все кричали, доказывали, что их убивают, просили оказать помощь. Все, что можно было сделать, мы сделали, во всяком случае, успокоили жителей, обеспечили охрану села подразделениями внутренних войск МВД.

Решили лететь в Ереван. На аэродроме в Ереване нас встретил второй секретарь Компартии Армении О. Лобов и другие руководители республики. Нас прежде всего интересовало, откуда у армянских боевиков бронетранспортеры, орудия и даже танки? Поэтому пригласили к разговору, кроме руководства армии, военкома республики и начальников военных кафедр высших учебных заведений, представителей ДОСААФ.

Председатель ДОСААФ полковник в отставке Карапетян доложил, что из общества похищено 125 единиц оружия, якобы прокуратура ведет дело.

А начальник военной кафедры сельскохозяйственного института, в свою очередь, сообщил, что с кафедры забрали танк Т-62. Пригнали боевики трейлер, погрузили танк и увезли. В политехническом институте боевики забрали 57-миллиметровую пушку… Начальник военизированной противоградовой службы Осепян проинформировал, что боевики забрали 9 противоградовых орудий и 1604 снаряда.

Отмечено несколько случаев нападения боевиков и на склады пограничников, подразделений ПВО. Было совершенно очевидно, что боевики организованы.

Удивительно, но многие коллективы Азербайджана обращались не в центр, который приказал ввести чрезвычайное положение в Баку, а непосредственно к военнослужащим, полагая, что от их поведения зависит судьба народа в Азербайджане, Армении, Молдавии.

Обращались и националисты из НФА, они ловко использовали Совет воинов-интернационалистов Азербайджана, Академию наук Азербайджанской ССР:

«Солдаты, мы обращаемся к Вам от имени азербайджанского народа, народа-труженика, интернационалиста. Народ, который перенес все тяготы и лишения, у которого отняли духовные ценности и его историю, проснулся!

Вы можете потопить наше движение в крови, как это было сделано в Венгрии и Чехословакии, но мы уверены, Вы не послушная серая масса сталинского и брежневского периода.

Наша борьба священна, мы не хотим крови и беспорядков. Хаос и кровь на руку нашим врагам. Остановитесь! Одумайтесь! Мы единый народ!»

А вот обращение к русскому солдату:

«Русский солдат! Одумайся! Подумай над тем, зачем ты здесь? Каждый твой шаг может вызвать ненависть не только к тебе, но и к твоему народу. Ты обманут, ты защищаешь не жизни армян, которых здесь уже нет, ты призван утопить в крови волю народа к свободе.

Сегодня ты — оккупант! Сделай так, чтобы завтра тебя снова назвали человеком!»

Нам было известно, что все эти воззвания, обращения — дело рук комитета обороны. Члены этого комитета вели учет оружия в школах, военкоматах, на военных кафедрах. Они взяли на учет все радиостанции «скорой помощи», таксомоторных парков, кораблей бакинского пароходства. Дело дошло до того, что 19 января 1990 года Президиум Верховного Совета Нахичеванской АССР издал указ о выходе из состава СССР.

Введя чрезвычайное положение, нам удалось стабилизировать обстановку. При этом для закрытия границы Министерство обороны передало КГБ воздушно-десантную дивизию, мотострелковую дивизию и один мотострелковый полк в Баку. Заказной характер «освободительных войн» в республиках не вызывал сомнений.

* * *

…Государство разваливалось, а президент собрался на отдых в Форос. Утром 4 августа, согласно списку, в аэропорт примчались провожающие: члены Политбюро, секретари ЦК, министры-силовики. Странный этот обычай — всем партийным гуртом маячить перед светлыми очами президента. Говорят, что традиция пошла от Троцкого, когда его сопровождали в поездках одесские нахлебники. Времена были голодные, и в этих поездках весь честной интернационал Одессы отъедался в надеждах, что перепадет и какая-нибудь должность. Словом, кадры у Троцкого всегда были под рукой. Он насаждал их по всем весям, заботливо окучивая взором эти политические грядки.

При Сталине институт провожающих упразднили, всего три-четыре человека для официальной фотографии. И в самом деле, зачем выстраиваться у трапа самолета, чтобы проявить верноподданнические чувства? Лучше выпусти на 100 самолетов больше, испытай новую ракету, собери урожай, и Родина оценит твою деловую сноровку. Нет, не любил Сталин провожающих аэродромных истуканов, к ним вернулся Никита Хрущев.

По табели о рангах партийные деятели делились на «не-выезжающих», которые еще не попали в списки «провожающих-встречающих», и на «аэродромных». Эмма Евгеньевна обычно шутила, когда кто-нибудь звонил ближе к ночи из партийных сановников: «Дмитрий Тимофеевич, звонит «аэродромный». И что за мода всей гурьбой встречать генсека? Обычно так князей провожали в последний путь на Руси.