Василий Мельник - Русская фантастика 2011

• Название: Русская фантастика 2011
• Автор: Василий Мельник
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46732-7

Самые свежие новости! Давно потерянный в глубинах Вселенной космический корабль возвращается на Землю, и вместе с ним прибывает нечто загадочное и смертельно опасное, враждебное всему человечеству… На необитаемом острове посреди Волги завелись причудливые мутировавшие существа… Марсианские колонисты подумывают о революции и отделении от земной метрополии… После очередной гражданской войны в США толпы беженцев устремились в Россию… Ватикан решил клонировать Иисуса Христа…

Эти и другие новости из будущего и параллельных миров, доставленные вам в виде повестей и рассказов ведущими русскоязычными авторами — в новом ежегодном итоговом сборнике отечественной фантастики!

---

д-р Калкрин — сам.

д-р Харт — инфаркт

проф. Поплавска — сумасшествие

д-р Зильбершмид — сам.

д-р Накамура — сам.

д-р Лебрюн — кома

проф. Вард — пожар в лаборатории, предпол. сам.

проф. Штрайхер — пок. с собой в псих. клинике

д-р Жирольдини — смерть в ДТП, предпол. сам.

д-р Вонг — инсульт

проф. Ковалева — ушла в монастырь, прин. обет молчания

Потерявший память вертел бумагу в руке. Загадочное «сам», надо полагать, означало самоубийство («Убей себя сейчас!»). Но что значил весь этот список погибших ученых? Не все из них, правда, умерли физически, но, во всяком случае, погибли для науки… Возможно ли, что все эти трупы, которые он здесь видел, — это они и есть? А он сам в таком случае — один из выживших? Скажем, профессор Поплавска… хотя нет, это, кажется, женская фамилия (он вновь посмотрел на стоявшую рядом с ним мертвую). Тогда, возможно, Лебрюн, очнувшийся от комы… хотя это место меньше всего похоже на действующий госпиталь… да-да, он уже об этом думал… но возможен ли некий гибрид комы с летаргией, при котором брошенный всеми на несколько месяцев пациент не только не умирает, но и способен самостоятельно прийти в себя? Кажется, это чистая фантастика… хотя он ведь до сих пор не знает, в чем заключался эксперимент — если это был эксперимент…

И остальные. Пожар в лаборатории, дорожная авария — как-то это мало похоже на то, что он здесь видел. Хотя он видел лишь четверых… точнее, троих, на четвертую он только наступил. Но если о смерти ученых известно, почему тела бросили здесь? А может, то, что написано в этой бумажке, отражает лишь официальную версию?

А может быть, все здесь заброшено именно потому, что все люди, знавшие об этом месте, умерли, сошли с ума, впали в кому? Да ну, чепуха, не может такое огромное здание быть инициативой небольшой группы лиц, не отраженной в правительственных или корпоративных документах… Хотя — что он может сказать наверняка? Он, не помнящий даже, как его зовут?

Он пошарил лучом по полу в поисках брошенной таблички, нашел, постоял, не зная, что делать с бумагой. За неимением карманов, нести в руках три предмета было неудобно. Может, заучить этот список наизусть? Есть ли в нем какая-то ценность? Единственный предмет в кармане женщины, умершей страшной смертью… Может быть, именно эта информация стоила ей жизни? С другой стороны, убийца эту бумагу не тронул…

Но был ли вообще убийца? Не похоже было, что жертва сопротивлялась: ее ноги стояли на полу, а не были подогнуты, как вышло бы, если бы ее, уже умирающую, толкали вперед, насаживая на трубы все дальше и дальше. А главное — как должен был располагаться убийца, чтобы трубы не помешали ему сделать то, что он сделал? Они бы уперлись в его собственную грудь…

Но еще сложнее представить себе, что она сделала это сама. Сама, прилагая немалую силу, насадила себя на трубы и шла вперед, скользя по пропоровшему ее тело металлу, пока хватало сил… Какую же чудовищную боль она должна была испытывать! Неужели на свете существует нечто, способное заставить человека поступить таким образом?! Даже червь в кишках не казался достаточной причиной…

Однако этот фонарик — не она ли его выронила? Ведь убийца едва ли бросил бы его здесь, вдали от выхода!

Но мертвое тело уже ничего не могло прояснить. Возможно, будь он… как же это называется? патологоанатомом! — и имей при себе инструменты… Но он, хотя все еще не знал, кто он такой, почему-то был уверен, что точно не медик.

В конце концов он обмотал листок вокруг рукоятки фонаря и подобрал с пола табличку. Затем отправился на поиски выхода.

Фонарик светил тускло — как видно, его аккумулятор тоже был практически разряжен, так что с поисками определенно следовало поторопиться. Но все же хотя бы с таким источником света склад уже не казался чем-то вроде заколдованного леса. Контейнеры не были специально расставлены так, чтобы запутать оказавшегося здесь человека, так что он довольно быстро отыскал выход обратно на лестницу. Это его, впрочем, уже не устраивало, и он двинулся вдоль стены в поисках выхода наружу. Но, к своему удивлению, обойдя весь склад по периметру, так и не нашел больше никаких дверей. Некоторое время он стоял в недоумении — некоторые контейнеры были слишком велики, чтобы протащить их по уже знакомой ему винтовой лестнице. Как же они здесь оказались? Он с сомнением поглядел на тускнеющий фонарик и все-таки снова двинулся в глубь склада.

Мелькнувшая у него мысль оправдалась — через некоторое время он нашел их. Большие квадратные люки в полу — точнее, даже не люки, а площадки подъемников, посредством которых грузы поднимались откуда-то снизу. Значит, это все-таки не нижний уровень подземелья? Хотя, возможно, под зданием проходят туннели… Так или иначе, попасть туда он не мог. Никаких кнопок, приводящих в действие механизм подъемников, он не обнаружил. Попытки вскрыть на пробу несколько контейнеров тоже успехом не увенчались. Пришлось ни с чем возвратиться на лестницу.

Как и планировал, он поднялся на следующий уровень и вошел в проход, ведущий внутрь цилиндра. Здесь тоже было совсем темно, однако стоило ему сделать пару шагов, с натужным щелчком зажегся свет, причем более яркий, чем прежде, — это было так неожиданно, что он вздрогнул, но тут же понял, что просто кое-где еще работает автоматика. Желая поберечь батарею, он погасил фонарь.

Обогнув шахту лифта, он оказался в коридоре. Здесь тоже щелкнуло, но свет не зажегся. «Может быть, в следующей секции «сработает», — подумал человек и сделал несколько осторожных шагов вперед. Повод для осторожности, похоже, имелся. Пол под ногами был не просто грязный — он оказался какой-то жирный, местами скользкий. Это не была кровь — ни засохшая, ни даже свежая. Это было нечто иное. И запах. К общей атмосфере затхлости и запустения здесь примешивалось что-то еще. Что-то тяжелое и неприятное. Не запах разложения, нет. Скорее так могло пахнуть нечто живое… нечто, что даже самый экзальтированный любитель природы не захотел бы видеть своим питомцем. Точнее, не захотел бы видеть вообще.

Человек остановился в нерешительности. Теперь он услышал и звуки. Тихие, едва различимые. Влажные. Скребуще-шевелящиеся.

Он поднял фонарь, держа его как рукоять меча. Но не включил — сделал еще один шаг, зная (откуда-то вынырнуло это знание), что окажется в зоне досягаемости датчика, отвечающего за освещение следующей секции. Эта надежда оправдалась. Щелкнуло, а затем зажегся свет.

Свет озарил коридор, выглядевший совсем не так, как другие помещения этого странного здания. То есть изначально, очевидно, он был выстроен и отделан в той же манере. Но если в прочих местах за время запустения скопились лишь пыль и сор, то здесь все выглядело гораздо хуже. С потолка там и сям свисали какие-то бахромчатые сопли и лохмы чего-то вроде пыльной паутины и бледно-мясистые сосульки; на стенах жирно блестели студенистые потеки и мохнатились кляксы плесени; на полу усыпанном мертвыми насекомыми, кое-где вспучив и разорвав искусственное покрытие, топорщились уродливые, покрытые слизью грибы, похожие на куски абортированных эмбрионов. Но не это было самым скверным. О нет, это был всего лишь фон, почти не отложившийся в сознании потерявшего память. Ибо тот, парализованный ужасом и отвращением, таращился на то, во что в темноте едва не уткнулся носом.

В каком-нибудь метре от его лица поперек коридора висел распятый труп. Конечно, это был уже не первый мертвец, увиденный им за этот день, — но предыдущим, какой бы жуткой ни была их гибель, сильно повезло по сравнению с тем, что должен был испытать перед смертью этот несчастный. Точнее, несчастная: хотя никакой одежды на теле не было, потерявший память не сразу понял, что это женщина. Кожу с нее содрали почти полностью, лишь в нижней части тела с багрового мяса кое-где свисали полуоторванные лоскуты — может быть, истязателю не хватило времени или его что-то отвлекло. Но особенно жутко выглядела круглая голова с выкаченными шарами лишенных век глаз и оскаленными в последнем крике безгубыми челюстями. Ног не было вовсе — от бедер осталось лишь месиво кровавых, в потеках жира лохмотьев, из которых торчали желтоватые кости, а все, что ниже, было, похоже, даже не отрублено, а попросту выломано из коленных суставов. Живот мученицы был вспорот, и кишки, вывалившись в разрез, свисали наподобие безобразного бугристого вымени. В ее растянутые в стороны руки впивалась тонкая, но, очевидно, прочная проволока, взрезавшая запястья практически до кости; левая была привязана таким образом к кронштейну, на котором, возможно, когда-то была установлена камера наблюдения, а правая — к вентиляционной решетке в противоположной стене. Вентиляция здесь, кстати, не работала, как, похоже, и во всем здании.

Трудно сказать, сколько продлилась ее агония; но теперь в этом истерзанном и изувеченном теле вновь обреталась жизнь. Багрово-блестящая ободранная плоть местами уже обросла какой-то губчатой дрянью, но главное — вся была изрыта, изъедена мелкими дырками, точнее, прогрызенными ходами; из этих ходов вылезали, ползали по мертвому телу и вновь скрывались внутри многочисленные твари, похожие на помесь червяка с насекомым. У них были треугольные головы, членистые передние лапки — всего одна пара — и мягкие извивающиеся тельца. В длину они не превосходили трех сантиметров, но на трупе (и тем более, очевидно, внутри его) их было множество, и именно их копошение производило тот звук, который насторожил потерявшего память. В отличие от муравьев или термитов, они двигались вяло и неуклюже, нередко срываясь с мертвой плоти и шлепаясь на пол. Под их ужасным гнездом уже скопилась целая куча дохлых тварей; еще живые скреблись и извивались среди трупов товарищей.