Витаутас Петкявичюс - Приключения Желудя

• Название: Приключения Желудя
• Автор: Витаутас Петкявичюс
• Жанр: Прочая детская литература

---

- А дальше?

- Мне не важно, с кем воевать. Я знаю, что воинскую славу можно обрести только на войне, поэтому и воюю.

- И я хочу спросить, - скромно вмешался Горох. - Неужели ваши учёные не могут придумать такую машину, которая сама бы выращивала хлеб или, допустим, пахала землю?

- Могут, но не хотят. За такие штуки им не достанется ни орденов, ни денег.

И снова запели трубы и начался бой. Шли вереницы пехотинцев, шли, как стадо баранов, и падали под мечами всадников. От грохота у всех заложило уши. Орудия разных калибров, заряженные порохом из чёртова табака, гремели до позднего вечера.

Когда один из осколков продырявил жёлтую палатку и выбил трубку изо рта отважного полководца Тур-Боб-набоба, тот завопил не своим голосом:

- Отбой! Отбой! Солдатам надо отдохнуть! Теперь Жёлудь прекрасно понимал, с кем его свёл случай. И у него возникло неудержимое желание устроить обоим Тур-Бобам такое, чтобы им больше не только воевать, но и драться не захотелось.

ВОССТАНИЕ

На следующее утро друзья посетили полевой госпиталь, устроенный под большущим листом Лопуха. Здесь лежало множество раненых фасолей-пехотинцев.

- Чем вы лечите раны? - спросил Жёлудь у доктора.

- Надеждой, - ответил тот.

- Какой надеждой?

- На скорый конец столетней войны.

- Замолчи, невежда! -оборвал его Жёлудь.- Их надо лечить воском, соками или цементным порошком.

- Совершенно верно,-согласился доктор. -Сейчас мне бы сгодилась и обычная цветочная пыльца - только где её взять? Цементный порошок нужен для строительства укреплений, воск - для чистки орудий, сок - для производства пороха, а всё остальное идёт на сооружение одного таинственного аппарата. Брюхо нечем набить, не то что рану смазать. Словом, раненых будем лечить, когда выиграем войну.

Один из фасолей опёрся на своё ружьё и сказал:

- Эх, братцы, пустые разговоры! Мой дед не дожил до этой победы - погиб на поле боя, отец скончался в плену, а я, видно, помру в лазарете.

Огляделся Жёлудь вокруг, и у него потемнело в глазах. Насколько хватал глаз - всюду лежали раненые и ждали конца войны, чтобы их начали лечить. Видя их страдания, Жёлудь стиснул руку друга и сказал:

- Мне больше не хочется стрелять.

- Разве я не говорил? - вздохнул приятель.

- Говорил, - признался Жёлудь.- И всё-таки надо что-то предпринять.

Весь день Жёлудь напряжённо думал, чертил на песке планы, спорил с Горохом и сам с собой, пока не решил:

- Тебе, Бегунок, придётся проникнуть ночью в лагерь всадников и похитить одежду и все знаки отличия их командира, а я постараюсь раздеть повелителя пехотинцев.

- Ничего не понимаю, - развёл руками Горох.

- Тут и понимать нечего. Оба Тур-Боба похожи друг на друга, как два близнеца. Мы обменяем их одежду, а солдаты уж сами будут знать, что делать с предводителем вражеского войска.

- А если они не догадаются? - всё ещё сомневался Горох.

- Подскажем.

- А если не поверят?

- Не будь трусом, - рассердился Жёлудь. - И поторопись, летние ночи коротки.

Горошек убежал. Он тихо перекатился через линию окопов, перебрался через заграждения, а очутившись в тылу врага, пополз на животе. Однако он был такой круглый, что всё равно - стоя ли, лёжа ли - катился по траве, словно его с горки пустили. Тогда Горох сложил руки за спиной и медленно, будто вышел на прогулку, направился к палатке Тур-Боб-на-боба. Часовые, видя, что он так чинно шагает, беспрепятственно пропустили его и даже отдали честь высочайшему гостю их повелителя.

Предводитель всадников спал в палатке как убитый. Бегунок расстелил плащ Тур-набоба, сложил в него шлем, одежду, медали и кресты, всё связал и, закинув узел на спину, проследовал тем же путём обратно.

Жёлудя в палатке не было. Он всё ещё лежал на животе перед шатром командира пехотинцев и ждал, пока там погаснет свет или заснёт часовой. Желая проверить, спит ли солдат, он бросил в него камешек. Солдат тут же начал озираться. Жёлудю ничего другого не оставалось, как трахнуть его хорошенько по затылку.

Забравшись в палатку, он без особого труда собрал все побрякушки и одежду Боб-набоба и пополз уже было обратно, как вдруг приметил стоявшее в освещённой палатке громадное зеркало.

Для начала Жёлудь осмотрел себя с головы до ног, потянулся, состроил рожу: высунул язык и сморщил нос, прищурив один глаз. Зеркало повторяло каждое его движение.

Игра захватила Жёлудя. Он нахлобучил на голову синий шлем набоба, натянул его брюки, обул сапоги со шпорами, облачился в мундир с красными точками и стал цеплять на него всевозможные ордена и кресты. Закончив одеваться, он снова глянул в зеркало и не узнал себя: перед ним стоял бравый вояка.

Жёлудь несколько раз по-военному повернулся и забренчал, словно набитый монетами мешок. Это ему очень понравилось, и он принялся маршировать перед зеркалом, как на параде. А Тур-Боб тем временем видел страшный сон и никак не мог проснуться. Ему чудилось, что всадники наголову разбили всю его армию и теперь гонятся за ним самим.

Проснувшись, он ещё долго боялся открыть глаза. Но до чего же он испугался, когда увидел стоящего перед зеркалом самого себя! Тур-Боб снова зажмурился и в страхе натянул одеяло на голову. Однако в уши лезло назойливое бренчание множества орденов. Полководец осторожно ущипнул себя за ногу и снова посмотрел из-под одеяла на разгуливающего призрака. Не было никаких сомнений это ходил он сам!

"А кто же тогда лежит под одеялом?" - подумал Боб-набоб и снова ущипнул себя за ногу.

Но и после этого призрак не исчез. Тогда предводитель пехотинцев стал усердно щипать нос, однако призрак как стоял, так и продолжал стоять перед зеркалом.

- Стража! - заорал храбрец не своим голосом. От этого крика у Жёлудя подкосились ноги. Он так испугался, что не мог тронуться с места, и машинально схватился за рукоять меча.

- Не убивай! - снова завопил набоб. - Забери всех моих солдат, только оставь меня в живых! - Он бросился на колени и поднял руки вверх. - Сдаюсь! Только скажи, кто ты такой?

Трусливое хныканье Тур-Боба несколько успокоило Жёлудя. Когда сбежалась стража, он уже полностью взял себя в руки и важно сказал:

- Напомните этому оболтусу, кто я такой!

- Вы - господин всех бобовых, несравненный Тур-Боб-набоб!

- А кто же я? - ничего не мог понять заспанный вояка.

- Ты - моя тень, призрак, который в дневное время мне не нужен, поддразнил его Жёлудь. - Солдаты, спрячьте его куда-нибудь в тёмное место до ночи! - приказал он.

- Ложь! Это предательство! Слушать мою команду! - завопил очухавшийся Боб-набоб.

Но часовые выполнили приказ Жёлудя - заперли своего настоящего предводителя в подземелье.

Сыну Дуба так понравилось быть могущественным, всеми почитаемым командиром, что он решил подшутить и над своим приятелем Горошком. Сгибаясь под тяжестью орденов, он направился к его палатке и закричал грубым голосом:

- Эй, заговорщик, отопри!

Думая, что Тур-Боб пронюхал про их заговор, Бегунок схватил со стены старинный пистолет и выпалил в эту движущуюся груду крестов и медалей. К счастью, пистолет был очень старый, с кривым дулом. Пуля только сбила с притворщика шлем, что и разоблачило его.

- Это... это...- ещё больше испугался Горох; ему даже дурно стало.- Это ты?..

- Я, я, а кто же ещё!-распахнул объятия Жёлудь. - Всё вышло гораздо лучше, чем мы с тобой предполагали. Набоб пехотинцев уже сидит в темнице!

- Это прекрасно! Теперь прикажи трубачам трубить конец войны, чтобы мы могли вместе с солдатами весело и без помех вернуться домой.

- А всадники? Надо и для них что-нибудь придумать, - сказал Жёлудь и снова сел что-то писать. На этот раз у него получилось гораздо лучше. После долгих мук творчества он прочёл Гороху такое воззвание:

Да сгинут мрак, Разбой и злоба! Долой вояк! Долой набоба!

- Чудесно! - запрыгал Горох. - Восхитительно! Отпечатав несколько тысяч воззваний, друзья принесли их к батарее тяжёлых орудий, набили листовками несколько десятков самых больших снарядов и велели выстрелить в небо. Когда снаряды начали разрываться, на поле брани посыпались тучи листовок. Солдаты читали воззвание, радостно подбрасывали кверху шапки.

Как только прозвучали первые звуки трубы, пехотинцы побросали оружие и через пять минут разбежались кто куда. Вокруг не осталось ни одного солдата. Увидев это, стали понемногу расходиться и всадники. Они ещё не верили трубачам и думали, что это очередной манёвр противника. В самый разгар суматохи и проснулся их повелитель.

- Почему отступаем? - вскричал он. - Где мои брюки? Где мой меч? Мои ордена?!

Услыхав грозный голос командира, всадники стали ещё сильнее нахлёстывать кузнечиков и отступать по всему фронту.

Ничего не понимая, Тур-Боб завернулся в одеяло, вскочил на неосёдланного коня и страшными воплями и руганью кое-как остановил беглецов:

- Ни с места! Либо вы сейчас же найдёте мои штаны, либо я вас, трусы, в порошок сотру! Я вам покажу, где раки зимуют! Я из вас кашу сварю!