Михаил Михеев - Воин и маг

• Название: Воин и маг
• Автор: Михаил Михеев
• Издательство: Ленинградское издательство
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9942-0994-3

Немногие люди сами могут управлять своей судьбой. Граф де'Карри, великий маг и непобедимый воин, считал, что может, однако боги лишь усмехнулись, глядя на впавшего в гордыню человека, и вот теперь он вынужден бросать всё и мчаться на край света ради спасения той, для которой он ничего не значит — и которая ничего не значит для него. Ну что же, жребий брошен, меч наточен, верные друзья рядом, а коварный враг… Знаете, вот именно сейчас завидовать врагу точно не стоит.

---

— А, это ты! Заходи.

Хотя Прим открыл незапертую дверь без стука, та повернулась на хорошо смазанных петлях абсолютно беззвучно, а Корбин не соизволил обернуться, он все равно узнал вошедшего. Как это у него получилось, недоумевал Прим. По шагам узнал, что ли, волчара старый? Корбин, словно в насмешку над его мыслями, ткнул пальцем перед собой. Сбоку от камина висело небольшое выпуклое зеркало, позволяющее, пусть и в искаженном виде, обозревать, не вставая, всю немаленькую комнату. М-да, а ларчик-то просто открывался.

— Привет, я вот…

— Да ты проходи, проходи. Садись. Вино сам нальешь — мне вставать лень. Ну, как устроился?

И голос, и поза Корбина говорили о его полной умиротворенности и довольстве происходящим. Пожалуй, нормальная реакция для утомленного наставника, весь день посвятившего обучению несносных студиозусов и теперь отдыхающего от трудов праведных. Кто-нибудь на это, возможно, и купился бы, но только не Прим, знающий Корбина много лет и сразу почувствовавший какую-то фальшь в голосе друга. Впрочем, возможно, ему это только показалось, поэтому Прим решил подыграть. Плюхнулся в кресло, плеснул вина, совсем чуть-чуть, на дно бокала, только чтоб не нарушать атмосферу разговора, и небрежно ответил:

— Нормально устроился, библиотеку уже развернул. Кстати, доступ в лабораторию дашь?

— Дам, конечно. Лови.

Корбин, не вставая, пролевитировал ключ от лаборатории прямо в руки Приму. Ключ был тяжелый, красивый, с вделанным драгоценным камнем. Корбин вообще любил камни, и не только драгоценные, поэтому и вставлял их куда надо и куда не надо, и амулеты изготавливал только каменные. Хотя камень, кстати, далеко не всегда лучший материал для таких поделок, но — вкус у человека такой был. Прим поймал ключ, кивнул благодарно:

— Спасибо. Завтра займусь с утра…

— Завтра у тебя с утра пробежка, занятие по фехтованию и рукопашному бою. Посмотрим, не все ли ты забыл еще в своей лаборатории.

— А, понятно, чем ты Веллера испортил.

— В смысле? — Корбин соизволил наконец повернуться, и Прим сразу обратил внимание, какого нездорового цвета у него глаза. Точнее, белки глаз — мутные, все исчерканные набухшими от прилива крови сосудами. Такие глаза бывают у человека, который очень устал и не выспался… Или который недавно очень много пил, причем отнюдь не чая. — Мне кажется, наоборот — парнишка быстро прогрессирует.

— Не знаю, как уж он там у тебя прогрессирует, но когда я ему сказал помочь мне с библиотекой, он совершенно невежливо сказал, что занят. За такое учеников, кстати, наказывать положено.

— Надеюсь, такая мысль тебе в голову пришла уже позже? А то ведь ты не смотри, что Веллер молодой — второго ранга он достигнет очень скоро, а в магическом поединке, если что, он тебя уже сейчас через колено переломит. Боевой маг — положение обязывает.

Корбин вроде бы шутил, но что-то в его голосе подсказывало Приму, что граф ничуть не сомневается в сказанном, и, более того, случись сейчас этот поединок, не стал бы ему препятствовать. Все страньше и страньше…

— Он пока еще ученик, — чуть набычился Прим. Когда надо было, он умел стоять до конца, а сложившуюся непонятную ситуацию стоило разрешить уже сейчас, пока она не вылилась в проблему.

— С одной поправкой. Он теперь МОЙ ученик. Не твой, не твоего отца — МОЙ. И уже, кстати, маркиз Веллер. И он прекрасно знает субординацию. Больше того, сейчас его положение даже чуть выше твоего — просто потому, что мы готовим боевых магов, а он в этом уже сейчас разбирается лучше тебя. Ты теоретик — из него я сделаю… Да что там, уже начал делать практика. Ты ему скомандовал… Обрати внимание, не попросил, а скомандовал, как слуге, а ведь слуг в замке до хрена и больше. А он тебе сейчас ни с какой стороны не подчинен. В бою же ты бы подчинялся ему, а не наоборот. Думаю, попроси ты его — он бы помог… Кстати, когда это было?

— Да почти сразу как прибыл…

— В тот момент он действительно был занят — у него была лекция по основам целительства.

— Веллер! Читает! Лекции?!!

— Да, Веллер читает лекции. Потому что в полевых условиях необходимо оказывать первую помощь, а он в этом разбирается лучше меня. Более глубокую теорию, если мы до этого дойдем, я свалю на тебя, а практические сведения, особенно начального уровня, и дальше будет вести Веллер. Потому что за последние несколько месяцев у него было больше практики работы с ранениями разной сложности, чем у тебя за всю жизнь.

Корбин говорил спокойно и жестко, не как друг, а как командир, обращающийся к подчиненному. Прим сделал еще одну попытку понять, что же здесь происходит:

— Послушай, Корбин…

— Что?

— Объясни мне, что происходит.

— Да ничего. Ровным счетом ничего. Слушай, завтра зайду, посмотрю, что за книги ты привез, ладно? А сейчас, прости, я хотел бы побыть один.

— Нет, я не уйду, пока ты…

В этот момент в кармане Прима забренчал кристалл связи. В отличие от Корбина, пользующегося в основном зеркалом, позволяющим не только слышать, но и полноценно видеть собеседника, Прим в таких изысках не нуждался. Кристалл и компактнее, и удобнее в использовании, пускай картинка получается и заметно хуже, поэтому Прим предпочитал именно его. Звонила Джурайя…

Когда Прим закончил разговор и поднял глаза, он наткнулся на спокойный, ледяной взгляд Корбина. Похоже, все встало на свои места, картинка сложилась, но сгладить ситуацию не удалось — говорить что-либо было уже поздно.

— Помнится, в свое время мы договаривались, что баб друг у друга отбивать не будем? Похоже, кое-кто о многом забыл.

— Послушай…

— Нет, это ты послушай! Харэ делать из меня дурака. Я на тебя зла не держу, но и лицезреть твою рожу мне неприятно. Ясно?

— Ясно. Но, во-первых, ты все неправильно понял, а во-вторых, ты сам от нее отказался. Отец говорил…

Договорить Прим не успел — Корбин внезапно оказался рядом и рывком выдернул его из кресла, только рубашка, за отворот которой он рванул Прима, затрещала.

— А своими мозгами ты думать умеешь? Или Корнелиус тебя от этого отучил?

Корбин даже не понял, что произошло — ноги его внезапно оторвались от пола, и он, пролетев пару метров и с грохотом снеся низенький кофейный столик, заставленный посудой и бутылками, растянулся на полу, сильно приложившись спиной и затылком. Сел, помотал головой. Было больно, а сильнее всего болела челюсть. Прим стоял напротив, потирая кулак.

— Успокоился? А теперь, может, поговорим? Что ты себе напридумывал, собственник хренов?

Однако до Корбина слова уже не доходили. Он медленно встал, с хрустом сжал кулаки…

— Обидеться, что ли…

Уж кто-кто, а Прим слишком хорошо знал, что обычно следует у Корбина за этими словами, но сделать уже ничего не успевал — только втянул голову в плечи и вскинул руки, защищаясь. В следующий миг на него обрушился град ударов. Первые два, по корпусу, он принял на локти, но третий, в челюсть, пропустил, от чего отлетел назад, в точности как совсем недавно летел Корбин, только дальше и больнее.

Когда-то Прима учили рукопашному бою. Учителя даже говорили, что у него неплохие задатки, однако, во-первых, он долго не тренировался, а во-вторых, имел дело с человеком, который десятилетиями привык сражаться за собственную жизнь. К тому же Корбин был почти в полтора раза тяжелее и намного сильнее своего противника. Прима, вместе со всем его невеликим мастерством, не мастерством даже, а так, зачатками умения, просто смело. Он еще успел подняться, попытаться ударить, но его руки встретили пустоту, а сам он получил жесткий удар в живот и в следующий миг обнаружил, что стоит, прижатый к стене. И вырываться ему совершенно не хотелось — правая рука Корбина держала его за кадык, и Прим чувствовал, что жесткие, напоминающие стальные гвозди пальцы способны этот кадык ему вырвать мгновенно, достаточно лишь слегка усилить нажим. А белое лицо Корбина говорило о том, что граф еле сдерживается от этого усилия.

— Ну ш-што… Ты х-хотел говорить? Говори…

Слова вырывались из горла Корбина со звуком, напоминающим шипение разъяренной змеи. И вот тогда Приму в первый раз за последние годы стало страшно.

— Отпусти… — полузадушенно прохрипел он. — Убьешь невиновного, а потом на могилке рыдать будешь… — Прим пытался шутить даже в таком плачевном состоянии.

Пальцы на его горле сжались чуть сильнее, от чего душа Прима мгновенно ушла в пятки, но потом внезапно разжались. Жесткий толчок отправил Прима в то самое кресло, из которого его минуту назад так бесцеремонно выдернули. Корбин по-прежнему нависал над ним, но чувствовалось, что он уже взял себя в руки, загнал бешенство в глубь сознания. И Прим понял, что жить он будет, во всяком случае, пока — Корбин, когда проходил первый, неконтролируемый приступ ярости, становился адекватен. И никакая злость не мешала ему слушать, слышать, анализировать и понимать. То есть потом, может, и убьет, но вначале обязательно выслушает, и никакие расстроенные чувства ему ни в том, ни в другом не помешают. А еще он понял, какой глупостью было пытаться бить морду боевому магу.