Николай Каманин - Летчики и космонавты

• Название: Летчики и космонавты
• Автор: Николай Каманин
• Издательство: Политиздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1972

Имя автора этой книги широко известно не только в нашей стране, но и за рубежом. Он — один из семерки летчиков, спасавших в 1934 году челюскинцев и первыми удостоенных знании Героя Советского Союза, командир авиационных соединений в годы Великой Отечественной войны, один из руководителей подготовки космонавтов с начала 60-х годов. Его книга — содержательный и волнующий рассказ о больших и славных событиях в истории советской авиации и космонавтики, о жизни и учебе, о мужестве и героизме наших летчиков и космонавтов.

---

Неудачи конструктора… С ними знакомы многие энтузиасты новой авиационной техники. Не явился исключением в этом отношении и Сергей Павлович. Но он стойко переживал неудачи, устремляясь в будущее, к новым свершениям. Неукротимый дух человека-творца жил в нем всегда.

Именно так было после аварии СК-4. Сергей Павлович стал работать над новыми конструкциями, его увлекали новые планы. Об этом свидетельствует анкета журнала «Самолет» за 1936 год, обращенная к нашим авиаконструкторам с вопросом: «Над чем вы работаете?» В журнале на этот вопрос первым дал ответ конструктор С. П. Королев.

«В ближайшее время, — писал Сергей Павлович, — выходит в первый полет пассажирский 6-местный монопланер СК-7 моей конструкции. К большому сожалению, эта машина выходит из постройки со значительным опозданием, так как была спроектирована еще в конце 1934 г. …Полетные испытания СК-7 представляют большой интерес для проверки на практике расчетных данных подобных машин и, в частности, для выяснения вопроса о максимальных возможных перегрузках монопланеров… В текущем году я буду работать, по-видимому, еще над двумя машинами для полетов на буксире. Одна из них — рекордный двухместный планер, вторая — мотопланер со вспомогательным мотором небольшой мощности».

Из сказанного ясно, что С. П. Королев с самого начала своей конструкторской деятельности шел не проторенными путями, а решал неизведанные проблемы авиации. Создание планера для высшего пилотажа, на котором впервые в мире были совершены петли Нестерова, и разработка рекордных мотопланеров оригинальных конструкций заслуженно ставят его имя в ряд выдающихся авиационных конструкторов. Но к этому надо добавить, что именно в тридцатые годы он «заболел» проблемой реактивного летания и межпланетных полетов. Он видел будущее авиации и космонавтики вперед на целые десятилетия и уже тогда соизмерял свои силы, готовил себя теоретически, обогащался практикой к грядущим проблемам.

В 1932 году Сергей Павлович возглавил коллектив работников ГИРД. Его незаурядные способности и организаторский талант позволили гирдовцам создать целое семейство ракет, решить множество проблем, связанных с реактивным движением. Эстафета К. Э. Циолковского оказалась в надежных руках. Гирдовские ракеты взлетали все выше и выше, а тяговооруженность их росла с каждым новым экспериментом.

Мое личное знакомство с Сергеем Павловичем Королевым состоялось в то время, когда он, будучи Главным конструктором ракетно-космических комплексов, целиком был занят проблемами космонавтики. Это был выдающийся ученый, обладающий замечательными качествами настоящего конструктора-экспериментатора.

Смелость С. П. Королева как экспериментатора иногда вызывала удивление даже тех, кто его знал годами. Не могу не вспомнить такого случая. Было это вскоре после первого в мире полета в космос, совершенного Юрием Алексеевичем Гагариным. На небольшой срок мы улетели отдыхать на Черноморское побережье.

После пыльного и неуютного Байконура с его резкими ветрами и неприветливой степью, после тревог и волнений, неизбежных при проведении эксперимента, очень приятно было провести хоть несколько дней на берегу моря, любуясь его синевой и небесной лазурью, потолковать о полотнах Айвазовского или просто поплавать на пенных волнах Черноморья.

Вместе со всеми отдыхал, как говорят, и телом и душой Сергей Павлович. Только отдых его был весьма условным: он то и дело возвращался к мысли о предстоявшем новом космическом полете, запланированном на август. Была определена программа этого полета: космонавт должен был совершить не один виток, а три и пробыть в состоянии невесомости не полтора часа, как Юрий Алексеевич Гагарин, а почти пять часов. Такая программа, конечно, означала крупный шаг вперед по сравнению с первым полетом, и на трехвитковом полете сошлось подавляющее большинство специалистов, особенно представителей медицины. Для них состояние невесомости являлось тайной за семью печатями, неясными были последствия такого эксперимента для человеческого организма, и они, естественно, хотели идти по этому пути с максимальной осторожностью.

Как-то на берегу во время прогулки Сергей Павлович начал со мной разговор на эту тему. По всему было видно, что к этому он готовился, у меня также было свое мнение по намечаемой программе. Сергей Павлович без обиняков задал мне вопрос:

— Как ваши летчики, способны на большее?

— Считаю, что способны, Сергей Павлович.

— А если поговорить с ними?

— Это можно. Они тоже здесь. И Титов и Николаев. На что их будем ориентировать?

— Я думаю, надо на сутки. Семнадцать витков. Тяжело будет, но зато мы быстро двинемся вперед! Целый этап!

— Физиологи будут отчаянно сопротивляться, — высказал я опасение, — с медициной будет целая война.

— Надо не бояться риска. Если он обоснован и если есть уверенность в успехе. Встретимся с космонавтами. За ними решающее слово.

Такая встреча состоялась. Надо сказать, что Герман Степанович рьяно ухватился за идею суточного полета и с таким жаром стал отстаивать ее перед Сергеем Павловичем, что тот, смеясь, перебил Титова:

— Чья же это мысль? Моя или твоя? Кто кого агитирует?

— Мысль общая, значит, она верная! — горячо заявил Герман Степанович.

Вскоре состоялось заседание комиссии. И не одно и не два. Были споры, возражения. Но постепенно на точку зрения С. П. Королева становилось все больше и больше сторонников, и она победила. Как известно, 6 августа 1961 года мы проводили в суточный полет Германа Титова, и он успешно выполнил свою программу.

Идут годы. Среди нас нет Сергея Павловича, но остался коллектив создателей ракетно-космических комплексов, выпестованный этим замечательным человеком, остался яркий, пример его жизни, полной неукротимого поиска, остались его земные дела, теплота и душевность его характера, которые, нас вдохновляют на новые свершения на земле и в космосе.

Таким же сильным, творчески зрелым, унаследовавшим замечательные традиции ракетчиков тридцатых годов, был и другой творческий коллектив, занимающийся созданием космических двигателей. Этот коллектив создал двигательные установки, мощность которых в полете измеряется многими десятками миллионов лошадиных сил.

Широкая аудитория теперь знакома с мощным жидкостным ракетным двигателем кислородного класса РД-107 «Восток». Этот двигатель создан конструкторским коллективом, зародившимся еще в 1929 году в составе Газодинамической лаборатории в Ленинграде.

Отечественный двигатель РД-107 «Восток» — первый в мире серийный двигатель, работающий на высококалорийном топливе: жидком кислороде и углеводородном горючем. Завидная судьба у двигателя этого типа: с его помощью на околоземную орбиту были выведены многие искусственные спутники Земли и поднялся в космос первый космонавт Юрий Алексеевич Гагарин.

В создании ракетно-космических комплексов участвуют главные конструкторы ракет, двигателей, систем управления, комплекса наземного оборудования и других бортовых и наземных систем. Академия наук СССР учредила Золотую медаль имени К. Э. Циолковского. На этой медали высечены слова:

«За выдающиеся работы в области межпланетных сообщений».

В 1958 году первая такая медаль была вручена Главному конструктору ракет и космических кораблей, вторая — Главному конструктору ракетных двигателей, третья — Главному конструктору системы управления ракетами. В последующие годы этой медалью были награждены наши космонавты, выполнившие полетные задания в космосе.

Целый ряд таких коллективов, возглавляемых главными конструкторами, в творческом содружестве, единым фронтом решали проблемы создания ракетно-космических комплексов. Их труды и творческие поиски привели к рождению первых спутников, лунников и известных впоследствии систем «Восток», «Восход», «Союз», «Полет», «Протон», «Космос», «Электрон», «Зонд», «Молния» и других.

Впервые я присутствовал при пуске ракет в 1960 году. В самом начале весны мне предложили лететь на космодром Байконур вместе с группой руководителей различных организаций, учеными, специалистами-ракетчиками. Был приятно удивлен, когда из иллюминатора самолета среди голых песков увидел новый город — жилые массивы, производственные корпуса, небольшие деревца недавней посадки.

Стартовая площадка с готовой к пуску ракетой невольно вызывала к себе уважение, она свидетельствовала об огромных успехах советской науки, экономики, всего нашего строя. Ракета, словно живая, могучая, устремленная в небо, высилась на стартовом столе, готовая рвануться к звездам. Это высотное сооружение мы видели за десятки километров, так что, когда ехали к нему, времени для размышлений было достаточно.

15 мая 1960 года был взят еще один важный рубеж в истории советской космонавтики: мощная ракета взяла старт, унося под обтекателем космический корабль, в кабине которого находился груз, равный весу человека. В сообщении ТАСС, опубликованном во всех газетах, говорилось об успешном запуске в космос корабля, вес которого составлял более четырех с половиной тонн. Это был технологический пуск для отработки всех систем ракетно-космического комплекса.