Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

• Название: Нечаянный колдун
• Автор: Владимир Петров-Одинец
• Жанр: Научная Фантастика

Врач санитарной авиации, чудом уцелевший в катастрофе, попадает под воздействие загадочного поля, которое генерируется древним артефактом — Золотой бабой. Полученные им способности вызывают интерес спецслужб. Начинается работа на «контору», в ходе которой способности врача развиваются, но желание продолжать работу в таком ключе — уменьшается с каждым днём. Подозревая, что «контора» его незаметно зомбировала, врач зреет для бунта. Внезапно активизируется неприятель, и врач отправляется за границу на разовое, но ответственное задание…

---

124

Следующая ночь Лены была не менее приятна. На берегу озерка Саша признался ей в любви. Просто сказал, глядя в упор:

— Ты мне очень нравишься. Не знаю, может это громко звучит, но я впервые так влюбился. Ты ходишь, говоришь, даже просто смотришь на меня удивительно красиво. А когда улыбаешься, уголок рта обнажает зуб, словно у лисички. Ты вся похожа на лисичку!

— Такая же хитрая?

— Лиса не хитрая. Она честная и прямая. Очень сильная и настойчивая для своего размера. Ты знаешь, как она берет зайца? Беляк почти с нее весом, а она его перехватывает с легкостью! А как красиво мышкует? Свечкой прыгает. Это не хитрость, а изящество, — возражал Саша, неотрывно глядя на нее и улыбаясь тоже очень милой улыбкой.

— Когда ты ко мне приедешь? Я устала ждать! Или к себе позови, я приеду. Нам нельзя быть раздельно, мы потеряемся, — тревожно упрекнула Лена, видя озабоченность на его простом, толстогубом лице.

— Я очень занят, работы много. Как только вырвусь, сразу прилечу. Мне самому одиноко. Друзей нет. Представляешь, даже поговорить не с кем. Только с тобой, — и в нем проступила та самая напряженная готовность делать что-то нужное или важное, не навязанная снаружи, а пришедшая из самой души.

— Тебе нужна моя помощь, я вижу, — рванулась Лена, однако любимый человек отказался, встал и исчез из сна.

Проснувшись от неожиданного одиночества, обитательница живой квартиры поплакала, высказала стенам свою обиду. Стало легче, заснула. Во сне, уже под утро пришло решение. Саше надо помочь. Чего она так безучастно отсиживает дни в пустопорожнем ожидании? Кто, как не любящий человек обязан стать для любимого надежной опорой?

Если его взяли на новую, секретную работу именно за удивительные способности, проявленные в ските, то почему бы ей не собрать весь доступный теоретический материал по таким явлениям, не обработать его, сделав удобный экстракт? Вот он приедет и получит «выжимку» в подарок. Без слов. Просто:

— Это тебе, любимый. Пользуйся.

И начался привычный поиск в библиотеках, в интернете, в газетах и везде, где только можно.

125

Матвеич, наконец, дозвонился к диспетчеру Николаевской «Санавиации», оставил номер мобильника, попросил передать нескольким былым сослуживцам, что ждёт звонка. Бесполезно прождал день, снова позвонил, выпросил несколько номеров. И только набрал первый, как в гудок ожидания ворвался срочный вызов — на работу. Недоумевая, он примчался в лабораторию и поднялся наверх.

Ахат Абдулович, Полина и Роберт — тот самый, сильный колдун из третьей группы, сидели в комнате для коллективной медитации. Туда уже привезли Федора Петровича и Надежду, находящихся в состоянии полной расслабленности. Пока врачи пересаживали супругов с лежанок в глубокие кресла, и готовились вывести их из сна, Ивлев коротко поставил задачу:

— Пока я пробую с ними разговаривать, вы все будьте наготове, чтобы остановить, если начнут буянить. Александр Матвеевич, сядьте рядом со мной, будете участвовать в беседе. Вы же хотели перед ними извиниться? Вот с этого и начните!

Полинка успела шепнуть:

— Они обследованы. Но разговора с ними пока не было.

Матвеич сообразил — Ивлев или маршал побаивались давать им волю, потому, что не знали возможностей пары пленников. И надеются, что коллективное противостояние поможет укротить их, если что. Ну-ну!

Врачи приготовили шприцы. Колдуны расселись поудобнее, начали сосредоточение. Матвеич ощутил подташнивание, прикрыл глаза, покрутил головой и вычислил — Роберт. Злой. Излишне агрессивный. И сильный. Ивлев скомандовал в микрофон, закрепленный у правой щеки. Как у крутых охранников, спиралька поднималась из воротника рубашки, огибала ушную раковину и ныряла в неё.

Врачи вкололи шприцы и ушли. Через минуту голову поднял Федор Петрович. Острым взглядом обвел всех, оценил обстановку и ничего не сказал. Надежда пришла в себя чуть позже. Ивлев толкнул Матвеича — начинай, дескать.

— Федор Петрович, Надежда, простите, не знаю отчества! Я хотел перед вами извиниться. Нехорошо получилось, погорячился я…

Супруги не отвечали. Вступил Ивлев, поставленным голосом лектора начал разводить лабуду. Поток слов лился и лился, их журчание стало убаюкивать Матвеича, а вот на Федора оказало обратное действие:

— Я одного уразуметь не могу, Кирилл Игоревич. Если все случившееся — ошибка, то почему мы здесь? Верните нас домой, туда приходите, поговорим. Но без него!

Палец Федора жестко уперся в Матвеича. Полыхнул жар ненависти. Кожу лица защипало. Александр выставил ладони перед собой, уперся мысленно в «поединщика». Жжение утихло.

— Ишь, закрылся, ирод! Ну, еще встретимся, поквитаемся!

— Федя, не горячись, — вступила Надежда.

— Ладно, что пустое молоть, и то, — попытался махнуть рукой из глубин кресла Федор Петрович, — Получается, вы нас на работу зовете. А жить где? Нам бы в избу вернуться. Квартира… На кой она нам! Мы люди простые, к избе привыкши, а ваши квартиры — они мертвые, без домовенка, без запечника — одни мыши да пруссаки!

— Ну, потом, когда вы себя покажете в работе, может, и поселитесь рядом с лабораторным корпусом, — попробовал соврать Ивлев.

Федор Петрович поморщился и отрицательно помотал головой:

— Нечисто лжешь, сам — и то не веришь! Нет, не дело это. Возвращаете нас домой, тогда и разговор о работе будет, а нет — пеняйте на себя!

Матвеич почувствовал, как в «комке» ожил сигнал повышенной агрессивности хронального поля. И без локации было понятно, что Федор Петрович начал подготовку к бою. Его окутала багровая аура, на глазах набирая цвет и уплотняясь. Такой концентрации Матвеич еще ни у кого не видел. Только всмотревшись, он обнаружил, что ауры Федора и Надежды слились, добавив интенсивности друг другу.

Ивлев поднял руку, предупреждая своих об опасности. Сзади послышалось шумное дыхание. Роберт жестко багровел. Полинка с Ахатом имели менее выраженные ореолы, наверное, сомневались в агрессивности пленников. Матвеич совсем не хотел воевать. Кирилл Игоревич, похоже — тоже:

— Я прошу вас еще раз подумать о нашем предложении. Лучше работать вместе с нами, это…

В руке Федора Петровича засветился файербол, он рванулся вперед, привставая. Шелкнули и сработали механизмы, скрытые в боковинах кресел — пленников зажало. Несколько мгновений Федор бился, но ослаб, обмяк, глаза закрылись. Чуть позже поникла и жена. По команде Ивлева вошли врачи, раскрыли кресла, переложили Федора с Надеждой на каталки, увезли.

К остолбеневшему Матвеичу подошла Полина:

— Им в спину вкатили кураре и снотворное. Я такое видела, когда первых поморов привезли. Аркашу так на работу сватали. С третьего раза согласился…

— Жалко, не столкнулись! — Роберт еще пылал остатками красноты, никак не успокаиваясь, — Блин, так хочется серьезной схватки, чтобы не спарринги, а поединок, до смерти!

— Иди в зал, перчатки надень и лупи мешок, сколько хочешь, — вмешался Ахат Абдулович.

— Ничего ты, Ахат, не понимаешь! А еще потомок хана Мамая! — скривился Роберт, сплюнул и ушел нервной походкой, стуча кулаком по стенам коридора.

— И откуда такие берутся? — удивился вослед красивый татарин, — Чистый головорез, а ведь нашу школу закончил, советскую.

Ивлев подошел, спросил у всех:

— Как вам показались эти манипуляторы? Сильные, да?

— Кирилл Игоревич, вот зачем так с ними жестко? — неожиданно начал Ахат.

Начальник лаборатории помолчал, глядя поочередно в лица все троих. Матвеич отвел глаза, Полина не очень уверенно поддержала:

— Мне их тоже жалко…

— У меня иногда складывается впечатление, что провинись кто из нас, вы тоже не пощадите, — продолжил красивый татарин, — а что такого эти люди сделали? Фактически наши коллеги, русские люди, и мы их против себя восстанавливаем! Нет бы, извиниться, отпустить, а потом уже зачислить в штат лаборатории. Как член-корреспондентов, а Кирилл Игоревич?

— У нас секретная работа, мы не имеем права на утечку информации. Враги не дремлют, они охотятся за секретами, и давать им в руки такой материал — мы не вправе. Войдут в штат, тогда и получат свободу. А иначе — нельзя! Вы все подписали согласие на пожизненную работу в лаборатории, забыли?

— Когда это? — удивилась Полина, — Я не помню!

— Есть такой пункт, не спорь. Там формулировка немного иная, а смысл — верный, — возразил Ахат Абдулович, потом воскликнул: — Я тогда не сообразил, но это хуже крепостного права! А если кто из нас на пенсию выйдет, уволиться захочет, так что? Я понимаю, без выезда за границу, как ядерщики, но чтобы и уволиться не моги — это уже перебор!

— Далась вам эта заграница! Что, в России мало мест для отдыха? И на пенсию выходите, бога ради. Только все равно в штате будете числиться. Неужели трудно будет разок-два в месяц привычным делом заняться? Сами же предложили членкоров! Вот и станете колдун-корреспондентом…