Владимир Петров-Одинец - Нечаянный колдун

• Название: Нечаянный колдун
• Автор: Владимир Петров-Одинец
• Жанр: Научная Фантастика

Врач санитарной авиации, чудом уцелевший в катастрофе, попадает под воздействие загадочного поля, которое генерируется древним артефактом — Золотой бабой. Полученные им способности вызывают интерес спецслужб. Начинается работа на «контору», в ходе которой способности врача развиваются, но желание продолжать работу в таком ключе — уменьшается с каждым днём. Подозревая, что «контора» его незаметно зомбировала, врач зреет для бунта. Внезапно активизируется неприятель, и врач отправляется за границу на разовое, но ответственное задание…

---

— Как будете искать? По прикидкам, перехватить его могли на шоссе. Поедем туда?

Матвеич унял панику, как учил Федор — медленными вдохами, и задержкой дыхания. Ответил, сам не понимая, про какой-то коллективный поиск в астрале. Времени на переживания не оставалось. Первое правило руководителя Матвеич помнил: организуй, чтобы все вертелись, а ты думал. С этого и начал:

— Разделиться на группы, руководителями назначаю Полину, Роберта, Ахата, Федора.

Вот ругают армию, дескать, столько времени тратится впустую, на тупую муштру, а зря! Армейская школа помогла преодолеть первое смущение, и, когда подошли руководители групп, Горлов уже сообразил, что делать:

— Полина, идите в кабинет Ивлева, ищите вещь, наиболее сильно заряженную им. Нечто, похожее на амулет, на фетиш… Ну, ты меня понимаешь!

Она и впрямь поняла, умчалась со своими, только ее и видели. Роберт, Федор и Ахат усваивали задачу дольше, но тоже поняли, ушли концентрироваться.

— …у него соответствующее поле, его личное. Предстоит запомнить характеристику, чтобы узнавать. Поисковую волну будем давать все вместе, по команде, чтобы сложить потенциалы, поднять ее силу. Идите, тренируйтесь!

Ожидая, что отыщет Полина. Матвеич на несколько минут остался один и вернулся к воспоминаниям о встрече с Леной.

139

Зимнее утро. Еще темно на улицах, заря только набирает силу, разноцветно пропитывая небо с востока. Место восхода наливается краснотой, готовясь через десяток минут расплавиться в ослепительном солнце. Хороши сибирские просторы — они подчеркивают своей белоснежностью рассветные небеса. Так бы и смотрел, не отрываясь! Но вот уже и город. Многоэтажный Николаевск заслоняет утренние краски однообразной серостью бетонных новостроек.

Матвеичу больше всего нравился старый центр города. Настоящий красный кирпич позапрошлого века, да еще вычищенный пескоструем, задавал уважительный настрой. И возвышенное чувство сопричастности к истории. Здесь слово «интеллигент» не казалось ругательным. Когда заменили истертые мраморные ступени университетской лестницы — Матвеич принял это, как личное оскорбление. У него украли историю!

Сейчас даже странным кажется, что он не поднял шум, не бросился в газеты с нотой протеста, а всего лишь робко выпросил у ремонтников три наиболее целых ступеньки. Так они и остались лежать в углу квартиры. Почему беломраморные пластины, источенные миллионами студенческих шагов, показались так важны, Горлов не знал. Но бережно их хранил. На всякий случай.

Таксист круто завернул, объехав площадь. До Лены оставалось всего ничего. Матвеич начал волноваться — он решил сделать сюрприз, ничего не сказал о прилете. А вдруг ее нет дома? Вот дурак! Позвонить сейчас, что ли? Извиниться, что прилетел? Совсем глупо выходит!

Не определившись со звонком, Александр расплатился, отпустил такси. С кривой усмешкой уловил в себе неуверенность и внутренний трепет. Сомнения в правильности поступка нарастали — приперся нежданный и незванный в гости к девушке, с которой знаком три дня. Круто, по-взрослому!

Дверь в подъезд открывалась туго. Матвеич протиснулся внутрь, придержал створку. Подивился оторванной и согнутой ножке механизма доводки двери. Могучая самодельная пружина выглядела прочнее. На нее легла теплохранительная функция. Энергичная рука молодой шпаны отчетливо прослеживалась по всему подъезду, начиная с домофона и заканчивая настенными росписями. Да, «Петя Кантроп» отдыхает рядом с нынешним поколением сапиенсов!

Вот и кнопка звонка — изящная, фарфоровая, в отличие от стандартных, пластиковых, что висят на трех остальных дверях этажа. Красивая и нетронутая варварами — почему? Трель звонка — птичья. Неведомый певец рассыпал свои рулады напрасно — хозяйки явно не было дома. Добросовестно отчирикав минуты три, звонок угомонился — Матвеич перестал тыкать в бело-голубую кнопку.

Размер глупости перерос все допустимые пределы и перестал волновать Александра. На смену вышел вопрос — где её искать? Сегодня пятница. День полноценно рабочий. Значит, в университет, на кафедру археологии? Эх, не надо было отпускать такси! Придется идти до проспекта, там ловить транспорт. И позвонить все-таки придется, чтобы узнать, в каком корпусе, в какой аудитории…

Внизу хлопнула дверь. Звучно заявила — некто ворвался, не боясь удара по спине от стремительной створки. С такой скоростью не могут входить представители старшего поколения. Да и постукивание каблуков приближалось быстро, подтверждая молодость жильца. Матвеич приостановился, разыскивая номер в мобильнике. Надо было в приоритеты занести, в быстрый набор! Эх, все не так, все неправильно у тебя, Горлов!

Матвеич посторонился, пропуская. Шаги остановились.

— Саша. Я разминулась с тобой. Автобус опоздал.

— Лена? — Матвеич не верит.

Русая коса. Бровки соболиные, дугами. Густые ресницы и глаза — огромные, полные слёз! Она так же смотрела на него в последний день, прощаясь.

— Лена! — И нет никаких сомнений. Именно к ней он приехал, именно к такой, встревоженной и расстроенной по совершеннейшему пустяку…

— Да, тебе хорошо говорить! Столько времени ждать и опоздать, — она радостно плачет в его объятиях, а он бережно касается губами ее лба и носа. Но девушка уворачивается, смахивает слезы, берет его за руку:

— Что мы с тобой на лестнице стоим? Пошли домой!

Матвеич шагает чуть ниже Лены и с удовольствием оценивает ее стройные ноги, плотно обтянутые сапожками, в тон темно-коричневому, приталенному пальто. Каблуки не скривились набок, как бывает порой. Ровно и звучно соприкасаются с бетоном ступенек. Господи, как она соразмерна! Можно бесконечно любоваться кисточками ее шарфа, перчатками, зажатыми в руке, изящной сумочкой из мелких кожаных кусочков разного цвета, и… Но дверь слишком близко. Квартира встречает теплом и ароматом выпечки.

— Да, пирог и пирожки. Ты ведь голодный, я знаю! Нет, я позавтракала, — открещивается хозяйка, быстро накрывая стол в комнате.

Борщ получает ложку сметаны в рубиновую сердцевину, салфетка торжественно открывает взору черный и белый хлеб, блистающие ложки и вилки с ножом окружают место, так красиво сервированное для принятия пищи дорогим гостем. Матвеич не может устоять и рушится на стул, воздев чисто отмытые от дорожной грязи руки. Кремовая салфетка занимает место на коленях.

— Её бы надо наверх, — замечает Лена, но Матвеич не хочет отвлекаться на пустяки, с наслаждением уминая невероятно вкусную еду.

Кроме капустного пирога, на стол водружаются курник, кулебяка, подовые и жареные пирожки с картошкой, слоеные пирожки с мясом и ватрушка. Это ж за неделю не осилить! Отведав всего понемногу, Матвеич обретает способность говорить — от голода не осталось и следа. Чай придает беседе степенность и чинность.

— …мне сказали, что я мешаю. Тогда я и перестала тебя искать, — Лена пересказывает свою часть истории.

Матвеич смотрит на ее шею, где тонюсенькая золотая цепочка держит кругляшок со знаком зодиака. Какой там символ, ему не видно через стол, но кулончик лежит прямо над восхитительной ложбинкой — местом слияния двух замечательных холмов. Его взгляд опускается ниже, пытаясь разыскать вершины, и отмечает — их не скрыла нежная ткань нарядного платья. Мечтания уже рисуют нескромные картины, он теряет нить рассказа, затем спохватывается. Отведя глаза в сторону, разглядывает комнату и внимательно слушает Лену, поражаясь методичности поисков. Последняя часть, соотнесенная со встречами во сне, вызывает желание уточнить некоторые детали:

— Как это — квартира помогала?

— У меня с ней особые отношения. Я ее люблю, как живое существо. Не знаю, не сумею объяснить, но она мне помогает. Ты заметил, пироги вкусные, да?

— Еще как! Тесто восхитительное!

— За все годы у меня ни один пирог не подгорел! А в гостях — сколько угодно. И тесто не подходит порой. Словно камень…

Матвеич слушает и начинает вспоминать, что он колдун. Просто из любопытства запускает круговую волну поиска. Совсем рядом, почти на кухне, обнаруживается малюсенькое миролюбивое сознание. Зацепить его, приказать явиться — не удалось, хотя сил в душе бушует много. Будто снова попал в хрональную зону. Легкое опьянение немного кружит голову.

— Ой! Ну, надо же! Совсем забыла, — всплескивает руками Лена.

Из кухни она приносит бутылку «Алазанской долины» и штопор. Два фужера оттеняют красное вино, спрятанное за стеклом. Александр настраивается вскрыть и уточняет:

— В честь чего? А ты — будешь?

— За встречу — да!

Они вдруг приходят в себя, затихают. Робко поглядывают друг на друга. Три дня, проведенные вместе, там, в ските — кажутся такими короткими, такими незначительными. И вот теперь, спустя полгода — они встретились, переполненные радужными надеждами. На что? Сомнения возрождаются.