Деннис Уитли - Им помогали силы Тьмы

• Название: Им помогали силы Тьмы
• Автор: Деннис Уитли
• Издательство: Ренессанс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8396-0051-2

Действительно ли Гитлер был тесно связан с сектой Сатанистов? В последнее время появляется все больше и больше свидетельств того, что он регулярно пользовался услугами служителей оккультных наук.

События романа разворачиваются во время второй мировой войны. Грегори Саллюст, секретный английский агент, и экс-большевистский генерал Степан Купорович заброшены в фашистскую Германию. Они знакомятся с медиумом, служителем Черной Магии и спустя некоторое время решаются, используя тайные силы магии, покончить с Гитлером.

Автор романа писал: «Сам я никогда не принимал участия ни в каких магических церемониях — ни Черной, ни Белой Магии. Если же мои читатели всерьез займутся изучением оккультных наук и войдут в контакт с человеком Силы, я посчитаю своим долгом убедить их воздержаться от этого, чтобы не быть вовлеченным в практическое искусство тайных наук».

Детективный сюжет не выдуманный, а подсказанный действительностью — основа романа. Динамичное и увлекательное развитие событий, неожиданная развязка в сочетании с мастерством рассказчика делают роман особенно привлекательным.

---

К середине ноября он уже сидел, а в конце ноября даже попытался встать. Малаку объяснил ему, что с 21 ноября по 20 декабря Земля входит в зону Зодиака Стрельца, который особенно благоприятен для врачевания ног и бедер.

Оправившись в достаточной степени после операции, Грегори при виде Эрики испытывал естественные и понятные желания, которые она, без сомнения, разделяла, но из-за ноги, которую нельзя было тревожить, им приходилось смирять себя и ограничиваться только поцелуями и невинными ласками. Но к 25 ноября изнывающий от любви Грегори взмолился в полный голос — терпеть уже не было никакой возможности.

Поначалу она слушать ничего не хотела о физической близости, но он день за днем упрашивал ее скинуть с себя платье медсестры и залезть к нему под одеяло.

Искушение было велико, но Эрика сопротивлялась, боясь, что неожиданно в спальню может войти Малаку и застать их врасплох. На что Грегори горячо заверял ее, что он настолько хорошо овладел телепатией, что вовремя почувствует о приближении опасности в лице чернокнижника.

Эрика развеселилась от этой мысли и, качая золотистой головкой, со смехом сказала:

— Нет, милый, ты меня не убедишь в том, что, когда ты будешь заниматься со мной любовью, ты еще одно временно будешь думать о чем-то постороннем и страшном, вроде твоего Малаку. Если уж наслаждаться жизнью — так в полной мере, без оглядки на всяких уродов, которые могут ворваться в самый неподходящий момент.

— Но как же нам это устроить? — всерьез задумался над проблемой англичанин. — Даже если тебе посчастливится выскользнуть из дома незамеченной, то сюда-то ты войти не можешь иначе как через единственную дверь, а она всегда на запоре. Попросить у Малаку ключ — значит выдать себя.

Она подхватила игру:

— Завтра у Малаку день его выездной клиники, он отправится в деревню, а я воспользуюсь этим, чтобы полазить по развалинам в поисках еще одного входа.

На следующий день, когда она пришла к нему, большие голубые глаза ее блестели от радостного возбуждения. Она не стала томить его и сразу выпалила:

— Я нашла еще один вход. За дверью твоей комнаты, прямо около лестницы есть еще одна дверь. Правда, там надо перелезать через обломки, но это не беда. В Баварии я любила лазить по горам. Дорогой, да ты только представь себе! Какое волнующее приключение! Жду не дождусь ночи, чтобы прийти к тебе.

Вечер для него тянулся невыносимо долго, и, когда он прикрутил фитиль лампы, стоявшей у кровати, в полумраке перед его мысленным взором сразу возникла Эрика.

Неудивительно, что как только она вышла из подросткового возраста, она очень скоро стала известна в свете как «красавица фон Эпп». И действительно с правом носила этот титул. У нее был идеальный овал лица, высокий гладкий лоб, над которым золотились волнистые волосы, большие смеющиеся голубые глаза, обрамленные густыми ресницами, прямой нос и чувственный рот — ее лицо можно вполне было назвать произведением искусства. Проказница-природа наградила ее очаровательными ступнями, тонкими щиколотками, стройными икрами, тонкой талией. Ее гибкую фигурку украшала прелестная грудь.

Наконец, вскоре после полуночи дверь тихонько скрипнула, и Эрика проскользнула в комнату. Когда он зажег свет, то увидел, что, кроме пальто из верблюжьей шерсти, на ней была только ночная сорочка. Она слегка запыхалась, на щеках играл румянец, волосы были не прибраны и рассыпались по плечам живописными прядями, и от этого женщина выглядела еще более прекрасной. Глаза ее были огромны и сияли, она с улыбкой сделала кокетливый пируэт, развязала пояс, освободилась от теплого пальто и быстро сбросила сорочку.

Он зажмурился, затем открыл глаза и прошептал, очарованный представшей перед ним чудесной картиной:

— Поверишь, но если бы сейчас я тебя увидел впервые, я бы сказал, что это видение — Венера, спустившаяся на Землю.

Она сбросила туфли и склонилась над ним:

— Тогда считай меня настоящей Венерой, и я вознесу тебя за облака! Ах, милый, как же я долго ждала этого мгновения. Ты не представляешь, как мне сильно хотелось тебя все это время.

— А мне тебя, — хрипло ответил он от перехватившего в горле дыхания и протянул ей навстречу сильные руки.

Она бросилась на колени у кровати и, положив ладони ему на грудь, остановила его порыв;

— Прошу тебя, будь осторожен. Ради Бога, только будь осторожен! Лежи спокойно и позволь мне любить тебя. Ты столько раз брал штурмом ворота рая в прошлом. Разреши мне приоткрыть их для тебя самой, но только потихоньку, нежно.

Приподняв подбородок, она раскрыла губы для поцелуя. Грегори заключил ее лицо в свои ладони и приник к губам. Дыхание ее участилось, глаза закрылись в упоении. Когда он отпустил ее, она откинула в сторону одеяло и легла рядом с ним. Перегнувшись, она целовала его снова и снова, в то время как его руки ласкали ее тело. Когда жар их тел стал нестерпимым, она села на него и, как и обещала, вознесла за облака.

На следующий день он ожидал ее прихода с беспокойством. Но все, как выяснилось, прошло благополучно. После долгих поцелуев, шаловливых ласк и подначиваний друг друга о их ночном романтическом свидании, Эрика посерьезнела и сказала:

— У меня есть новости для тебя, и новости неважные. Хуррем сегодня утром сказала мне, что она пообещала Герману Гауффу выйти за него замуж. Она говорит, что это обещание он у нее вырвал силой. После того как нашли вашу рацию, Гауфф поручился за Хуррем и ее отца, а вчера этот подлец пригрозил Хуррем, что если она не согласится на помолвку, то он снимет свое поручительство и донесет в соответствующие органы, что он слышал, как они неподобающим образом отзывались о Гитлере.

Грегори нахмурился.

— Ох, какие же они все-таки гнусные свиньи, все эти фашиствующие молодчики. Бедная Хуррем, мне ее искренне жаль.

Эрика, закуривая сигарету, слегка пожала плечами:

— Не знаю, что и сказать. Она, конечно же, в него не влюблена, но, как мне кажется, для нее это даже что-то вроде облегчения. Чего она действительно боится — так это рассказать все отцу. Кроме того что ему ненавистна сама мысль, что его дочь выходит замуж за эсэсовца, но еще и дикий отцовский эгоизм, он не желает ее ни с кем больше делить. И когда она расскажет ему о помолвке, он, конечно же, придет в ярость.

— Без сомнения, так оно и будет. Но накричавшись вволю, он вынужден будет согласиться. А называла она тебе конкретную дату бракосочетания? Об этом они договорились или еще нет?

— Пока нет, но Гауфф настаивает на том, чтобы церемония была совершена еще до Нового года, а это немногим больше чем четыре недели, считая с сегодняшнего дня.

Когда Грегори стал просить Эрику, чтобы она снова пришла к нему ночью, она наотрез отказалась, мотивируя это тем, что ему противопоказано волнение, и чем скорее он поправится, тем скорее они смогут покинуть это зловещее и опасное место. Увидев его несчастное лицо, она смягчилась и сказала, что ему придется довольствоваться тем, что она будет приходить к нему по ночам два раза в неделю.

На следующее утро Малаку нанес ему дежурный визит, и, хотя он ни слова не сказал о Хуррем, Грегори по его виду понял, что он уже знает о помолвке дочери. Вместе с доктором пришел Тарик, который принес костыли и крепкую веревку, чтобы поддерживать Грегори с помощью петли со скользящим узлом. Таким образом страхуемый ими с обеих сторон, Грегори встал с постели и попытался передвигаться на костылях, но первая же его попытка закончилась неудачно — он слишком долго был прикован к постели, — и, если бы не страховка, он обязательно бы грохнулся на пол, но по мере тренировок, уже на следующий день-другой он мог с грехом пополам сделать несколько неуверенных шагов по комнате.

Дни бежали за днями, и Грегори с нетерпением ждал ночь, когда должна прийти Эрика.

Так оно было и в тот вечер. Тарик унес пустой поднос после ужина, а Грегори, уверенный в том, что мозг Малаку будет занят горестными раздумьями о судьбе Хуррем, мог себе позволить расслабиться и дать волю своему воображению, в предвкушении восхитительных утех предстоящей ночи.

Вскоре после полуночи он услышал торопливые шаги, и в следующую секунду дверь в спальню распахнулась настежь. Памятуя ту осторожность, с какой Эрика пришла к нему в прошлый раз, он решил, что, видимо, произошло что-то непредвиденное, или это не Эрика, а кто-то другой. Он торопливо сел и зажег лампу. В открытой настежь двери стояла дрожащая Эрика. Глаза ее были широко раскрыты, а лицо мертвенно-бледное.

— Дорогая, — позвал ее Грегори. — Ты выглядишь так, будто только что повстречалась с привидением. Что случилось? В замке водятся привидения?

— Нет! — задохнулась она. — Нет, не привидения. Кое-что похуже.

Она закрыла дверь, подошла к постели и, сбросив пальто, забралась к нему под одеяло. Он крепко обнял ее колотившееся в истерике тело и привлек к себе, она отстранилась и зашептала, глядя на него полными ужаса глазами: