Деннис Уитли - Им помогали силы Тьмы

• Название: Им помогали силы Тьмы
• Автор: Деннис Уитли
• Издательство: Ренессанс
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8396-0051-2

Действительно ли Гитлер был тесно связан с сектой Сатанистов? В последнее время появляется все больше и больше свидетельств того, что он регулярно пользовался услугами служителей оккультных наук.

События романа разворачиваются во время второй мировой войны. Грегори Саллюст, секретный английский агент, и экс-большевистский генерал Степан Купорович заброшены в фашистскую Германию. Они знакомятся с медиумом, служителем Черной Магии и спустя некоторое время решаются, используя тайные силы магии, покончить с Гитлером.

Автор романа писал: «Сам я никогда не принимал участия ни в каких магических церемониях — ни Черной, ни Белой Магии. Если же мои читатели всерьез займутся изучением оккультных наук и войдут в контакт с человеком Силы, я посчитаю своим долгом убедить их воздержаться от этого, чтобы не быть вовлеченным в практическое искусство тайных наук».

Детективный сюжет не выдуманный, а подсказанный действительностью — основа романа. Динамичное и увлекательное развитие событий, неожиданная развязка в сочетании с мастерством рассказчика делают роман особенно привлекательным.

---

Сабина энергично замотала головой, так что ее темные волосы засверкали на солнце.

— Нет, договариваться с посольскими чиновниками слишком рискованно. Он может пообещать достать паспорт, а потом, когда ты за ним придешь, передать тебя в руки полиции. Но второе твое предложение натолкнуло меня на хорошую мысль. Убитых и умирающих приносят домой теперь чуть не каждую ночь. Документы убитых оставляют женам и родственникам. У меня есть несколько знакомых женщин, чьих мужей и родственников вот так недавно принесли после бомбежки. Попробую поговорить с ними, убедить их расстаться с документами — глядишь, и смогу раздобыть тебе бумаги.

— Ты — прелесть, дорогая. Не знаю, как мне отплатить тебе за добро.

Она ласково потрепала его по руке.

— Дорогой Грегори, кто знает, кто знает. Мы сегодня живем как на вулкане. Если я переживу эту войну, я, скорее всего, закончу ее совсем без денег на жизнь. А так я могу надеяться на то, что ты поможешь мне пережить самое страшное время.

— Конечно, помогу. А теперь давай обсудим еще вопрос, где мне залечь. Что ты скажешь по поводу комнат над гаражом?

— Да, комнаты меблированны и пустуют. Машина стоит в гараже, но шофера я вынуждена была уволить еще год назад, когда даже подобным мне людям стало слишком трудно добывать бензин. Мы все как один пересели на велосипеды. Но я не понимаю, почему бы тебе не занять одну из спален наверху. Курт туда никогда не заглядывает, а Труди будет удобнее носить тебе наверх еду.

— Ты ей до такой степени доверяешь?

— Да. Я ей только скажу, что у тебя проблемы с нацистский режимом. Этого для нее будет достаточно. Она венгерка, но мать ее была еврейкой. А что эти подонки проделывают в Будапеште с евреями, просто не поддается описанию. У Гитлера насчет этой нации просто настоящий пунктик, он фанатично преследует только одну цель: полностью уничтожить эту нацию.

Интерьер виллы оказался примерно таким, как его Грегори себе и представлял: лестница наверх поднималась из прихожей, с одной стороны была огромная гостиная во всю длину крыла здания, украшенная «фонарем» с видом на дорогу и двустворчатыми окнами, выходящими в сад в другом конце комнаты, дальше, за вельветовыми занавесками располагался небольшой кабинет. А по другую сторону от холла была столовая и за ней кухня.

Наверху Сабина показала Грегори комнату, в которой ему некоторое время предстояло пожить. Она была удобно обставлена, раньше здесь жил лакей, теперь Сабина лакея не держала. Комната Труди и еще две пустующие тоже были наверху, но ванной комнаты не было, поэтому, объяснила Сабина, ему придется дожидаться, пока Курт уйдет в лабораторию, и только тогда пользоваться той ванной, что на первом этаже.

Спустившись вниз, она продемонстрировала ему свой роскошный будуар. Чуть дальше была расположена комната, которую занимал фон Остенберг. Когда они выходили из ванной, она улыбнулась и сказала:

— Курт уезжает на работу всегда в половине девятого утра. Труди будет приносить тебе завтрак сразу после его ухода. Я просыпаюсь не раньше десяти, поэтому, приняв ванну, можешь заходить ко мне поболтать, согласен?

Глава 17 Нация, попавшая в силки

Грегори ответил не сразу, тонкие морщинки в уголках рта углубились, как бы перед улыбкой, но улыбка эта не предвещала ничего хорошего для Сабины. Ему снова вспомнились черепаха и таракан: хорошо, он удрал из когтей и зубов гестапо, но только ли затем, чтобы оказаться в постели одной из самых очаровательных распутниц в Берлине? Последние полчаса он остро ощущал необходимость забыться от тревог в объятиях этой куртизанки, в которой все — и запах, и глаза, и волосы, губы, грудь, тонкая талия — все живо напоминало ему услады минувших дней. Такая награда достается лишь избранникам Богов.

А он ощущал себя тараканом. Тараканом, спасающимся от угрозы быть проглоченным ненасытным чудовищем в панцире. Таракан в рассказе сравнивался с одним из первохристиан. А первые христиане, насколько он помнил историю, отличались крайней целомудренностью и, в большинстве своем, давали обет безбрачия. Раз так, то и он готов сохранить верность своей Эрике.

С того момента, когда он удрал из охотничьего домика Малаку на достаточно безопасное расстояние, он уже несколько раз пытался передать Эрике телепатическим путем известие о том, что он цел и невредим. И два раза ему показалось, что она уловила его послание и молится за него. И он не хотел сделать больно Эрике, как бы соблазнительна ни была Сабина и все ее прелести.

— Что это ты так посмурнел, дружок? Я тебе разонравилась или ты стал импотентом, а?

Эта неосторожная фраза Сабины подсказала ему решение всех проблем, с которыми сталкивается мужчина на вражеской территории без денег и без документов. Он посмотрел на нее печальными глазами и спросил:

— А ты разве не заметила моей хромоты?

— Ну, конечно, заметила, когда мы шли по лужайке. Я еще подумала, что ты где-то ударился или подвернул ногу.

Тяжело вздохнув, он задрал брючину и показал, что подошва на левом башмаке была толще на целый дюйм, чем на правом:

— Берлин — не единственное на Земле место, где падают бомбы. В Лондоне, к примеру, они тоже падают. Полгода назад, когда я прогуливался по дворику тюрьмы в Брикстоне, началась бомбежка. Кого-то поубивало, меня лишь ранило: располосовало все левое бедро. Шрамы, скажу тебе честно, выглядят ужасно.

Сделав эффектную паузу, он продолжил похоронным голосом:

— Осколком меня ударило и между ног, вырвав полдюйма плоти, которую каждый мужчина почитает за украшение и самое ценное свое достояние, — вдохновенно заливал он самым высокопарным стилем.

— Ой, бедняжка! — вскрикнула Сабина и поднесла руки к шее. — Какой ужас! Так ты больше не можешь… не можешь этой штукой пользоваться? Все, конец?

— Слава Всевышнему, до этого не дошло. Хирурги постарались сделать все, что было в их силах, и я, по крайней мере, оказался не в накладе, пролежал четыре месяца в тюремной больнице вместо тюремной камеры, но при перевязках я буквально на стенку лез от боли. Ты, наверное, даже разницы не увидишь никакой между тем, что было, и тем, что я сейчас ношу в штанах, но перед тем, как покинуть Англию, я консультировался у хирурга, и он сказал, что вся их работа пойдет насмарку, если я буду иметь контакт с женщиной до определенного срока. Осталось терпеть еще месяц или два, и затем я стану мужчиной как прежде. Такие вот Дьявол со мной шутки шутит, позволив повстречать тебя в недееспособном состоянии. Но никуда от правды не денешься, я обязан был тебе все рассказать.

— Ах, дорогой, какая досада, просто нелепое недоразумение, — расстроилась Сабина, кажется, вполне искренно, и Грегори был рад, что оставил ей все же шанс на случай, если останется у нее достаточно долго и роль христианина ему надоест. Ведь раньше они часто принимали ванны вместе, а тут зайди она в ванную комнату, сразу разберет, что к чему, шрамы на ноге ее интересуют меньше всего. Нет, подстраховаться все же имело смысл.

— Какое несчастье, кто бы мог предположить, — не унималась Сабина. — Но тебе все-таки еще тяжелее, чем мне, переносить такое. Знаешь, давай не будем об этом думать. Пойдем наверх, дорогой, приведем в порядок твою комнату.

Они вместе застелили постель. Сабина принесла ему красивый шелковый халат и пижаму, которые Риббентроп держал для гостей. Затем они спустились в кладовку выбрать что-нибудь на ужин. Грегори изумился, увидев там половину пирога с дичью, целого лосося-тайменя, кусок ветчины, яблочный слоеный пирог, головку швейцарского сыра и великое разнообразие фруктов, булочки, дюжину яиц и огромный кусок сливочного масла.

— Клянусь Юпитером! — обрадовался он. — Карточки карточками, а ты себя совсем не обижаешь. Мы в Лондоне теперь получаем два яйца в месяц, немного сливочного масла, несколько тонких ломтиков бекона и одну отбивную в неделю, чтобы как-то разнообразить меню из соевой колбасы и рыбы, которую раньше покупали для кошек.

— Да что ты? — не поверила она. — У вас разве и черного рынка нет?

— Как же, имеется. Но там толкутся только спекулянты и темные личности всех мастей, а честные люди из патриотических чувств никогда там ничего не продают и не покупают.

— Здесь все по-другому. Если ты хочешь иметь то, к чему привык, всегда можешь раздобыть необходимое у нужных людей, а что до патриотических чувств — так люди настолько сыты проклятой войной, что у них уже на всякие такие высокие слова выработалось отвращение и хронический понос. Мы все опасаемся, что жить осталось совсем недолго, и пошли они все к черту со своими карточками. Давай выбирай, что тебе по вкусу, только не трогай лосося: Курту прислал эту рыбину его приятель, и он заметит, что мы начнем ее без него. Ты же сам говорил, что он зануда порядочная.

Они отнесли все съестное к нему наверх, и Сабина сказала: