Юрий Смолич - Ревет и стонет Днепр широкий

• Название: Ревет и стонет Днепр широкий
• Автор: Юрий Смолич
• Издательство: Советский писатель
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1966

Роман Юрия Смолича «Ревет и стонет Днепр широкий» посвящен главным событиям второй половины 1917 года - первого года революции. Автор широко показывает сложное переплетение социальных отношений того времени и на этом фоне раскрывает судьбы героев.

Продолжение книги «Мир хижинам, война дворцам».

---

— Мы уверены, — сказал Затонский, — что большую помощь окажут нам и пролетарии донецких шахт и рудников Криворожья. Тысячи донецких и криворожских красногвардейцев дерутся сейчас с Калединым, но, громя калединскую и корниловскую белую гвардию, красногвардейские отряды выходят на стык белых с гайдамаками Центральной рады. Мы надеемся, что они не остановятся на рубежах Донецко–Криворожского края, а пойдут дальше, перемалывая в боях гайдамацкие сотни и курени «вильных козаков»…

— Безусловно! — подхватил Ленин. — И я уже говорил об этом с Артемом Сергеевым: он позавчера был здесь. Кроме того, сейчас, когда Екатеринослав стал советским, вам гарантирована помощь екатеринославской Красной гвардии.

Ленин снова вскочил и снял телефонную трубку.

— Пожалуйста, — сказал он, — выясните, налажен ли уже прямой провод с Екатеринославом?.. Ах, нет?.. Очень, очень жаль!.. Тогда прошу, когда свяжете меня ночью с Антоновым–Овсеенко, предупредите Харьков, что от меня будет телеграмма в Екатеринослав Орджоникидзе — пускай передадут ее дальше по полевой связи.

Повернувшись к Затонскому, Ленин объяснил:

— Серго уже в Екатеринославе, организует там советский аппарат, налаживает продовольственное дело и займется подготовкой военных операций. Я передам ему, чтобы все вооруженные силы, которые возможно будет снять с противокалединского заслона, были переброшены через Днепр в направлении на Знаменку — против «ваших» гайдамаков и «вильных козаков».

Затонский зачарованно смотрел на Ленина: как органично сливались у него — одно из другого вытекая, одно в другое переливаясь — слово и дело. Идея рождалась в разговоре, тут же находила свое выражение и сразу же претворялась в конкретное действие. Не прошло и десяти минут, как они заговорили о войне с Центральной радой, а уже Ленин не только указал три канала реальной помощи, но и наметил людей, которые осуществят это, и подготовил все, чтобы не откладывая передать им свой наказ. Как он умел не только обдумать проблему и найти решение, но тут же принять на себя его реализацию.

Словно возражая на эти мысли Затонского, Ленин сказал:

— Конечно, я не полномочен сам, единолично решать эти вопросы, но заверяю вас, что сегодня же вечером согласую это с членами Центрального Комитета и народными комиссарами: мы строго придерживаемся коллегиальности во всех наших решениях. Настоятельно рекомендую это и вам.

Эти слова Ленин произнес, уже стоя у стены перед картой.

— Вот, — сказал он, как бы продолжая разговор, — смотрите: путь ваших вооруженных сил из Харькова лежит через Полтаву — Гребенку. — Он черкнул незаточенным концом карандаша, который держал в руке, по карте, словно рисуя в воздухе стрелу, острием своим направленную из Харькова на Киев. — С севера будут Конотоп, Бахмач…

Затонский стоял рядом с Лениным и смотрел, как чертит его карандаш, останавливаясь и постукивая в тех пунктах, которые называл Ленин. На минуту Ленин задумался и еще раз пробежал взглядом по только что названным пунктам.

— Кстати, — сказал Ленин, — примите во внимание: в Шостке, Конотопе, Бахмаче — с севера, Кременчуге — с юга очень сильные большевистские организации и немалые пролетарские кадры! — Ленин внимательно смотрел на Затонского. — Развивая военные действия в этом направлении, непременно — непременно надо! — установить предварительно связь с этими организациями и поднять их врагу в тыл! Вы меня понимаете?

— Понимаю, Владимир Ильич.

— Ну вот. А Бахмач… — Ленин снова задумался на миг, глядя на карту, блуждая взглядом вверх и вниз, с востока на запад и все возвращаясь к Бахмачу. — Бахмач, гм… Если отряды Антонова пойдут вместе с вами, донецкие и криворожские — от Павлограда через Константиноград, a от Екатеринослава на Кременчуг… гм, на севере все–таки остается Бахмач… — Ленин обернулся к Затонскому. — С севера, от Бахмача, тоже надо ударить, а, Владимир Петрович?..

Затонский не знал, что сказать, он только пожал плечами. Ленин засмеялся:

— Ну, мы с вами не такие уж стратеги и специалисты в военном деле! Очевидно, надо посоветоваться с нашими штабистами. Но на всякий случай…

Он еще раз снял телефонную трубку:

— Ночью, после Харькова, приготовьте мне, пожалуйста, прямой провод на Брянск. Нет, нет, сейчас не надо! После разговора с Харьковом. Спасибо, это очень хорошо, что Брянск можно иметь в любое время.

Затонскому он объяснил:

— Вечером мы посоветуемся с нашими военспецами, и если удар из Брянска стратегически выгоден и практически возможен, я буду говорить с Брянском, чтоб все, что можно там раздобыть из воинских сил, направить для удара на Бахмач…

— Спасибо… — только и нашелся сказать Затонский: ведь это было уже четвертое направление, по которому Ленин не просто обещал, а уже организовывал помощь…

В ответ на «спасибо» Ленин засмеялся:

— Спасибо? Почему — спасибо? И — кому спасибо? Что вы, батенька! Мы вовсе не оказываем вам милости! За что же благодарить? Мы ведь, кажется, уже договорились, что действуем вместе. Значит, дело общее. И дело это — война!

Затонский смутился, но Ленин уже продолжал:

— Война! Черт побери, какое это отвратительное слово — война! Как жаль, что начинать приходится именно с войны, навязанной нам контрреволюцией! — Ленин не на шутку рассердился и в ажитации даже сделал шаг к Затонскому, оттесняя его к стене. — Мы вынуждены вести войну, чтобы отстоять мир! Они хотят сорвать нам мирные переговоры в Бресте! И именно потому эту войну — с калединцами и Центральной радой — нам надо закончить как можно скорее! Чтоб в Бресте мы были господами положения, чтоб нас не принудили подписать похабный мир!..

Ленин разволновался, примолк и, в сердцах, прошелся взад–вперед по комнате.

Затонский воспользовался паузой и сказал:

— Кстати, Владимир Ильич! Ведь мне, как вам известно, нужно срочно выезжать в Брест в составе нашей, Народного секретариата, делегации. Там что–то слишком уж активизируется делегация Центральной рады, заявляя свои права представлять Украину… Когда, вы считаете, я мог бы туда отправиться?

Ленин остановился на полуповороте и глянул на Затонского через плечо. Он смотрел на Затонского, но думал о чем–то своем. Затонский терпеливо ждал, не решаясь повторить вопрос.

— В Брест… — задумчиво проговорил Ленин. — В Брест… Да, да, Брест!.. Вашей делегации задерживаться здесь не следует. Пускай выезжает сегодня же…

Затонский подтянулся, собираясь прощаться:

— В таком случае вы разрешите мне поторопиться?.. Я…

— Да, да, предупредите товарищей, что им предстоит выехать сегодня же.

— Товарищей? Но ведь ехать надо и мне…

Ленин посмотрел на Затонского еще раз — внимательно, но почему–то в глазах его засверкали искорки не то лукавства, не то смеха.

— Нет, Владимир Петрович, — наконец неторопливо произнес Ленин. — Вам, думаю, ехать в Брест не надо: ваши товарищи управятся и сами.

— Как же так, Владимир Ильич?

— А так: я уверен, что ваша делегация будет действовать в полном контакте с нашей. Значит, дело не в количестве членов делегации — может быть и одним меньше. А вы будете нужны здесь…

— Но, Владимир Ильич… Народный секретариат…

— Но, Владимир Петрович! — решительно прервал Ленин. — Народный секретариат назначил вас представителем правительства Украины при российском правительстве! — Он улыбнулся. — Украинские дела сейчас на первом плане, дорогой Владимир Петрович, и без полномочного представителя украинского правительства нам тут никак не обойтись. Кто лучше знает Украину — мы, русские, или вы, украинец? Придется принимать ответственные решения, а связь с Украиной то и дело прерывается, да и правительство ваше, надо думать, будет менять местопребывание — следом за наступлением ваших войск… Словом, — прервал себя Ленин, — раз вы представитель, так и будьте, пожалуйста, представителем…

Ленин быстро оглядел комнату:

— Знаете что, Владимир Петрович? Дела Украины сейчас настолько важны, что нам с вами просто не придется расставаться — ни днем, ни ночью! Я прикажу поставить вам столик прямо здесь, в своем кабинете, чтоб нам с вами постоянно иметь друг друга, так сказать, под рукой. А? Вы не возражаете?

Ленин одной рукой даже обнял смущенного Затонского за плечи, а другой уже отодвигал стул, стоявший под окном, — точно освобождая место для столика Затонского.

Впрочем, так это и было. Ленин подошел к столу и нажал кнопку звонка. Секретарше, вошедшей в кабинет, он сказал:

— Пожалуйста, попросите коменданта раздобыть где–нибудь стол, столик, хотя бы небольшой, можно даже ломберный, пускай поставят его здесь, у окна. Тут будет работать товарищ Затонский, Владимир Петрович. Вы познакомились уже?

Секретарша улыбнулась и кивнула: