Диана Хэгер - Рубин Рафаэля

• Название: Рубин Рафаэля
• Автор: Диана Хэгер
• Издательство: Амфора. ТИД Амфора
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2006
• ISBN: 5-367-0016-9

В основу романа американской писательницы легла драматическая история возлюбленной и музы великого Рафаэля – Маргариты Луги, известной миру как Форнарина.

В 2002 году, исследуя портрет Форнарины кисти Рафаэля, ученые обнаружили, что изначально руку прекрасной «Булочницы», возлюбленной и музы художника, украшало кольцо с рубином.

Позднее оно было спрятано под слоем краски. Кто это сделал и почему, история умалчивает. Однако воображение писателя способно дорисовать то, что скрыло от нас время…

Вечный город в трауре. Великий Рафаэль Санти умер в расцвете славы и упокоен в Пантеоне. А та, что дарила ему любовь и вдохновение, ищет приюта в монастыре, куда принимают раскаявшихся грешниц. Еще недавно Маргарита Лути, дочь пекаря из бедняцкого квартала Трастевере, внушала зависть знатным дамам. Теперь же она должна заплатить за убежище единственным, что у нее осталось, – рубиновым обручальным кольцом.

---

– Если мне когда-либо снова захочется писать, я смогу делать это где угодно. Во Флоренции мне тоже было хорошо. Может, стоит вернуться во Флоренцию и увековечить ее красоту вместо красот Рима?

– Разве Микеланджело не там?

– Ты же видела, что соперники у меня есть везде. Но теперь я больше не повторю прежних ошибок и буду беречь тебя как зеницу ока. Господи, если с тобой что-нибудь еще случится, я…

– Они не посмеют ко мне больше прикоснуться! Теперь, после всего случившегося, я в полной безопасности.

Он покачал головой.

– Но во мне теперь столько ненависти! Если я останусь, все картины, которые я здесь для них напишу, будут темны и злобны, как мое сердце.

– Если они не смогут загладить свою вину. Может, теперь настала их очередь приносить жертвы, как в свое время приносил их ты… – Она замолчала, будто что-то обдумывая.

– Эту вину загладить невозможно.

– Совсем? – Она посмотрела вверх и замолчала, запрещая себе снова говорить о браке, как бы ей этого ни хотелось. Если это произойдет, то только по его воле. – Ты хотя бы подумай об этом, любовь моя. Твое место здесь, в Риме. Здесь все, что составляло твою жизнь долгие годы, – твои работы, ученики. Я чувствую это сердцем, так же ясно, как свою любовь к тебе. Не бросай их из-за меня.

Рафаэль подошел к ней, обнял и долго не отпускал. Она нежно поцеловала его в щеку, потом в губы. Сначала робко, потом смелее. Поцелуй становился все более страстным, воспламеняя их. Вдруг он отстранился.

– Слишком рано, – заявил он, вставая с кровати и отходя от нее. – Ты должна отдохнуть.

– Я хорошо себя чувствую. Правда! – Она мило улыбнулась, протягивая к нему руку. Она видела, что он дрожал. – Я хочу, чтобы все было как раньше. В точности!

– Я не мог… Боялся сделать тебе больно…

– Это невозможно. Я тебя обожаю.

Он снова сел рядом, провел рукой по ее щеке, потом по руке. Задыхаясь, он стал искать глазами ее глаза.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Эта уверенность тронула и захлестнула его одновременно. Он накрыл ее рот своим, долго сдерживаемая страсть наконец нашла выход. Желание вновь ощутить восторг от соединения с такой знакомой шелковистой плотью. С низким полустоном-полувсхлипом он сорвал с нее атласное покрывало и уложил на пуховую перину.

Руки скользили по бедрам, поднимая подол муслиновой ночной сорочки. Самообладание покинуло его, когда он увидел, как она отвечает на его ласки. Губы Рафаэля путешествовали по ее шее, к ключицам и дальше к выпуклостям груди с маленькими темными сосками. Почувствовав вкус ее кожи, войдя в нее, он изо всех сил старался оттянуть момент взрыва. Но вихрь таких знакомых и будоражащих ощущений сделал его беспомощным против накала страсти. Ее запах и прикосновения, лихорадочный стук ее сердца, которое он чувствовал телом, были для него целительным бальзамом.

– Никто никогда больше не причинит тебе боли, клянусь! Никогда! – услышал он собственные слова, когда она обхватила ногами его бедра и он потерял последнее самообладание.

Позднее, когда они тихо лежали друг возле друга, Рафаэль почувствовал себя возрожденным. Его наполняло ощущение абсолютного покоя. Мучительная неопределенность и вся боль прошлых недель остались позади. Они тихо разговаривали, целовали, и обнимали друг друга, и снова любили, не желая расставаться и выходить в мир за пределами их комнаты. Тот мир, который хотел их разлучить.

Наконец наступил рассвет, и комната наполнилась всеми оттенками карминно-красного, розового и золотого цветов. Маргарита повернулась и кончиками пальцев нежно коснулась лица Рафаэля, его заметно отросшей бороды.

– Неужели ты действительно поверил, что я могла оставить тебя ради другого? – мягко спросила она.

– Мне было несложно представить, что тебя захотел украсть другой мужчина.

– Но мое сердце принадлежит тебе, Рафаэль. Оно тут. – Она тронула его нагую грудь и нежно улыбнулась. – В счастье или в несчастье, моя жизнь навсегда связана с твоей.

– В счастье или в несчастье?

– Кто знает свое будущее, любовь моя? – вздохнула Маргарита. – Но что бы ни готовила нам судьба, я хочу всегда быть рядом с тобой.

– Ее вернули ему? – всхлипнула Мария Биббиена, услышав новость. – Вероломные глупцы! Дядюшка обещал, что никогда не отступится!

– Мне очень жаль, синьорина, – сказал Алессандро, который теперь везде ее сопровождал. – Тем не менее это так.

– А я позволила себе поверить на какое-то мгновение, что теперь, когда ее больше нет, Рафаэль может вернуться… – Она умолчала о том, что надеялась на возвращение его любви. Мария сидела в саду на Виа деи Леутари, окруженная голыми деревьями. Природа готовилась к зиме. – Он снова вернется к безумной идее жениться на дочке пекаря. Дядюшка будет в ярости.

– Может, пора уже принять жизнь такой, какая она есть? Со всем, что в ней есть и чего в ней нет.

– Да кто ты такой, чтобы давать мне советы? – взвилась Мария. – Ты всего лишь слуга при моем доме!

– Ваша правда, синьорина. – Он отвесил почтительный поклон. – Я забылся.

Мария сразу же пожалела о своей резкости. Она очень устала и была рассержена. Теперь она лишилась самого ценного в своей жизни, того, за что боролась уже несколько лет.

– Нет, это ты прости меня, Алессандро, – искренне попросила она. – Это моя вина, что я не смогла разглядеть того, что все это время было у меня перед глазами. И лишь потому, что позволила прошлому ослепить меня.

– Труднее всего отказаться и отпустить. – Он смотрел на нее блестящими глазами. – Это сделать легче, если вам есть к чему стремиться.

Они посмотрели друг другу в глаза. В нем было столько спокойной уверенности и силы. Мария только сейчас это заметила. Он постепенно и незаметно приобретал все больше влияния на нее, пока не стал абсолютной величиной.

– Ты имеешь в виду что-то определенное? – осмелилась она спросить.

– Конечно, слуге не надлежит давать советов своей госпоже.

– А если речь идет о том, что бы мужчина посоветовал женщине?

– Как бы я хотел, чтобы наши обстоятельства сложились именно таким образом, синьорина.

Он коснулся ее руки, которая лежала на подлокотнике черного садового кресла. Раньше он никогда не притрагивался к ней.

– Если бы так оно и было, что бы ты мне тогда сказал? Он замолчал, обдумывая свой ответ.

– Если бы обстоятельства были иными, я бы сказал, что, отдавая свое сердце человеку, который его не ценит, вы отгораживаете себя от того, кому дороги.

Зашло солнце, и холодный зимний дождь наполнил воздух промозглой сыростью. Елена подбросила еще одно полено в большой камин, обогревавший хозяйскую спальню. Рафаэль и Маргарита ужинали на первом этаже. Ожившие языки пламени осветили Джулио, который вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Он подошел к очагу и присел на маленький стульчик рядом с ней.

– С твоей стороны было очень любезно поехать вчера с нами и с синьором Рафаэлем, – произнес он с восторгом в голосе.

Он искал ее глаза с выражением теплой нежности. Елена готовила Маргарите ночной убор. Когда она поймала взгляд Джулио, на ее лице проступила мягкая улыбка.

– Синьора Лути часто говорила, что в этой жизни она может доверять немногим. Мне она доверяла, и я не могла бросить ее в беде.

– Ты родилась, чтобы думать о празднествах и пышных пирах, о поиске достойной партии. А не для того, чтобы застилать кровати и готовить ночные сорочки.

– Я уже говорила тебе, что все это в прошлом, растаяло как сон. Поверь, Джулио, я очень благодарна за то, что получаю здесь. – Она склонила голову и посмотрела на него. – Я ведь так и не поблагодарила тебя за то, что заступился за меня перед хозяином. Ты не должен был рисковать своей работой и будущим ради меня.

– Ради тебя я готов на все, что угодно.

– А ради Рафаэля?

Он встал и шагнул к ней, сокращая расстояние между ними, и накрыл ее руку своей. Она не обернулась, по-прежнему расправляя шелковую сорочку Маргариты, не показывая, что чувствует искру, пронзившую их при соприкосновении.

– Ты когда-нибудь думаешь о том, что между вами произошло? – спросил Джулио с чуждой застенчивости горячей открытостью.

– Нет. Никогда. Как, думаю, и он.

– Тогда скажи, ты думаешь обо мне?

Только теперь Елена повернула к нему милое пухленькое личико. В выразительных глазах Джулио она увидела искреннее восхищение, которое удивило и напутало ее одновременно. Но все же они были не ровня. Он ближайший друг и помощник знаменитого Рафаэля, прекрасный художник, а она… Она не смела хотя бы мечтать, что у ее сказки будет такой же счастливый конец, как у истории синьоры Луги.

– Не надо, – пролепетала она, когда он крепко взял ее за руку и снова попытался поцеловать. – Ты заслуживаешь лучшей партии, чем я.

Он потянулся, чтобы прикоснуться к ее волосам и заглянуть ей в глаза.