Братья Шаргородские - Лёка и Алёна

• Название: Лёка и Алёна
• Автор: Братья Шаргородские
• Жанр: Короткие истории

Рассказ братьев Шаргородских.

"Они преуспели в том, что сумели одеть пафос в одежды юмора. Их книги — фарсы, книги — гиперболы переполнены оптимизмом и любовью."

«La Croix», Paris, France

---

Александр и Лев Шаргородские Лёка и Алёна

— Что за странный самолет? — спросила Лека.

— Подожди, какой, к черту, самолет, мы не виделись 12 лет, — Алена обняла ее, — какой, к черту, самолет?!

— Да вон, белый, белый альбатрос.

На белой полосе, под белым небом в белесом тумане стоял белый самолет без опознавательных знаков.

— Не знаю, — Алена махнула рукой, — ну, как ты там?

— А откуда он? — спросила Лека.

— Что за прихоть?! После вековой разлуки — вдруг самолет! Да тут каждую минуту что-то садится и что-то взлетает. В мире двести стран. И каждый день появляется новая. Дался он тебе! Ну, двинули.

Она обняла Леку, и они пошли по летному полю, покачиваясь. Два подсолнуха в июле.

Легкий смех витал над полем.

Алена забросила баул в машину, и они покатили.

Мерседес был открытый, и теплый ветер развевал Лекины волосы.

— Тебе бы пошел открытый Ролс-Ройс, — сказала Алена, — ты стала еще красивее. Как это у тебя получается в той стране? С вашей едой, с вашей радиацией.

— Если родилась красивой, — пропела Лека, — значит, будешь век счастливой.

— Какие у тебя зубы, Лека, — в 33 года такие зубы!

— С вашей едой, с вашей радиацией.

— Натюрлих. В нашей богатой Германии столько женщин с ужасными зубами. Если б у тебя были плохие, Гюнтер бы тебе сделал восхитительные. Он Паганини зубов. Его бормашина летает, как смычок…

Они мчались из Кельна в Аахен. Был чудесный августовский полдень. Что-то шептала пшеница. Свистел соловей.

— Ах, Германия, — повторяла Алена, — ах, мой милый Августин, сладко спи…

Они подъехали к трехэтажному дому в центре райского сада. За забором ржала лошадь.

— Герман, — нежно позвала Алена.

— Это твой муж? — спросила Лека.

— Муж Гюнтер, я тебе говорила, — поправила Алена. — Герман — конь. Ему три года, гордость Аахена.

Они въехали в сад. Пахло розами. В пруду плавало три лебедя.

Герман приветливо ржал.

— Ты будешь катать мою лучшую подругу, — Алена обняла его, — гут, Герман?

— Гут, гут, — Герман в знак согласия закачал головой.

— А это майне хауз, — Алена повела рукой, — шедевр Ханса Шпреде — лучшего зодчего Аахена.

— Лучший зодчий, лучший конь, — произнесла Лека.

Алена не слышала.

— Лестница — каррарский мрамор, — продолжала она, — "ПИЕТА" Микеланджело из того же. Стол — стекло Мурано, ножки — Бурано, плыл на корабле из Венеции. Сначала морем, потом по Рейну.

— Стол путешествовал больше, чем я, — сказала Лека. — Ты живешь в немецкой сказке.

— Братьев Гримм, — согласилась Алена, — а это мой маленький Мук, слышишь?

Откуда-то снизу доносился рокот бормашины.

— Гюнтер, бедненький, работает с утра до вечера. У людей болят зубки, и мой маленький Мук их спасает. Кабинет у нас на первом, мы — на втором, отсюда виден майне либе Аахен.

— Ты любишь свой Аахен? — спросила Лека.

— Обожаю — чисто, тихо, уютно. Даже ночью можешь спокойно гулять. Никто не подойдет. А как он тебе?

— Я еще не гуляла тут по ночам, — Лека рухнула в кресло. — У вас бывают белые ночи?

— В Германии есть все! В Киле пожалуйста — сколько хочешь белых ночей.

— Разведенный Дворцовый мост?

— Перестань, что за глупая ностальгия? Ты впервые на Западе?

— Да, — ответила Лека.

— Тридцать три года не выезжать! Как ты только выдержала?

— Бормашина не останавливается? — поинтересовалась Лека.

— У людей болят зубки, — повторила Алена. — Прости за бестактный вопрос — на что ты живешь? На зарплату филолога?

— Продаю наследство, — ответила Лека, — камни, ожерелья. По камню в месяц. Волшебное ожерелье кормит меня пять лет…

— А у нас — бор-машинка. В прошлом году купили дом в Чили.

— Дальше не было?

— Аахенцы любят экзотику, — объяснила Алена, — и потом, в Чили у нас родня — дядька Гюнтера Вольфганг и тетка Амалия — чудные старики, поселились там сразу после войны.

— А где жили "до"?

— Перестань, кого это сейчас волнует. Мы с Гюнтером очень увлекаемся лошадьми, у нас прямые контакты с орловским заводом.

Бормашина звучала ровно и уверенно. Гюнтер зарабатывал на орловского рысака.

— Лучшие люди Аахена носят зубы моего Гюнтера, — продолжала Алена, — бургомистр Шванц, судья Шмук, пастор Швабе…

Алена еще долго перечисляла лучших людей Аахена с зубами Гюнтера. Лека рассеянно слушала.

— Кстати, у Рольфа тоже наши зубы, — вдруг сказала Алена.

— Неужели, — удивилась Лека, — а уши?

— Перестань издеваться. Совсем неплохой мужик. У него пивной заводик. Я тебя с ним познакомлю. Он скоро будет здесь. Давай пока быстро окунемся — и за стол.

Они барахтались в бассейне посреди сада, брызгались, визжали, потом долго вытирались махровыми полотенцами, и, наконец, сели прямо на траву, где был накрыт стол с яствами — итальянские сыры, финские колбасы, фрукты из Африки, таиландский перец и большая бутыль мозельского вина "Молоко моей матери". Посреди, на вертеле, красовался кусок жареной оленины.

— Гюнтер вчера сам подстрелил на охоте, — похвасталась Алена, — олени — его страсть.

— Почему именно олени?

— Гюнтер говорит потому, что ничего благороднее он не встречал. Он никогда не пойдет на оленя с ружьем — он пронзает их стрелой из лука. Настоящий германец — стреляет не хуже своих предков. Он вообще отменный стрелок — это у него от бормашины — там тоже надо быть точным, особенно когда лечишь нерв… Отрезать тебе кусочек?

— Оленя не ем, — ответила Лека.

— Это еще почему?

— Налей мне шампанского, — Лека подняла бокал, — "оленя ранило стрелой — и лучше не найду я фразы".

— Я больше не занимаюсь Шекспиром, — сказала Алена и вновь разлила шампанское, — ты замужем?

— Нет, — сухо ответила Лека, и Алена поняла, что о личной жизни она ничего рассказывать не будет.

— А Володя? — только спросила она.

— Он погиб. Мы не успели записаться.

— У тебя был муж?.. Мужья?..

— Это не важно. Я никого больше не любила.

— Что за старая песня, — сказала Алена, — ты должна была устроить свою жизнь.

— Люблю старые песни, — ответила Лека. — Что, бор-машинка не останавливается?

— Ах, бедный Гюнтер, — вздохнула Алена.

Внизу позвонили.

— Это Рольф. Сейчас ты его убьешь наповал.

Рольф походил на пивную бочку, которую забыли заткнуть.

Он сыпал комплиментами, он впился в руку Леки мокрыми губами, он острил.

— Ах, какие у вас глаза, шейне Лекэ, какая шейне шея! А зубы!! Готов биться об заклад — зубы от нашего Гюнтера!

— А вот и нет, а вот и нет, — игриво пищала Алена, — зубки у нас собственные.

— Фантастише! — Рольф хлопал в ладони, — с вашей едой, с вашей радиацией!

Леку качнуло.

— Объясните мне, шейне Лекэ, — продолжал Рольф, — варум в вашей варварской стране живут такие красавицы, а в нашей, цивилизованной — бигейме?!

— Говорят, варвары были красивы, — ответила Лека, — дикари красивы.

— Ну уж, ну уж, — возразил Рольф, — а Пушкин?

— Я специалист по Шекспиру, — сказала Лека.

— Надеюсь, ваш муж — не Отелло, — крякнул Рольф и ржал минуты четыре. Немецкий живот стучал по венецианскому столу, переплывшему Рейн.

— Я пойду за шампанским, — сказала Алена и скрылась.

— Ну, и как вам Аахен, шейне Лекэ? — Рольф наконец перестал ржать.

— Ах, Аахен, — вздохнула Лека, — ах, мой милый…

— Вы хотели бы здесь жить? — спросил Рольф.

— Только с милым Августином, — сказала Лека.

— Нет, серьезно, — Рольф подобрал живот, — я холост.

— Очень приятно, — сказала Лека.

— У меня большой дом. Вы могли бы жить у меня.

— В Аахене все такие прыткие?

— Я человек дела, — заметил Рольф, — у меня три пивных завода, земля, рощица в Баварии, вы подумайте, Дездемона.

— Уже думаю, — сказала она.

Рольф начал рассказывать смешные истории из жизни любителей пива.

— Недавно одна компания выдула две бочки пива и, не найдя поблизости туалета, — Рольф начал задыхаться от душившего его смеха, — не найдя поблизости туалета, оросила всю Унтер дер Линден, — он гоготал, глаза его налились, — пришлось вызвать поливочную машину.

Вернулась Алена с шампанским, хлопнула пробка, зазвенели фужеры.

— Прозит, прозит! — начала кричать она.

Рольф опрокинул залпом, утерся.

— А еще раз, — начал он, — другая компания выдула три бочки…

— И не нашла туалета, — продолжила Лека.

— Как вы отгадали?

— Я слышала, что в Аахене мало туалетов.

— Но это было в Бремене.

— Тогда пардон.

— Так вот, не нашла туалета, — Рольфа вновь начал душить смех, — и прямо всю Милитэрштрассе, ну прямо всю!..

— Рольф, — сказала Алена, — ты мог бы оставить несколько смешных историй на потом?