Денис Шабалов - Право на силу

• Название: Право на силу
• Автор: Денис Шабалов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-44753-2

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Сталкерами не рождаются – сталкерами становятся. А может – и рождаются тоже. Особенно когда глава твоего Убежища – полковник спецназа ГРУ, кругом – радиоактивные развалины, наполненные кровожадными мутантами, сосед норовит выстрелить в спину и каждый день приходится сражаться за жизнь. Свою. Своих близких. Друзей. Надеяться только на верный «винторез», испытанного в сотне передряг напарника и удачу. Платить за существование – патронами, а за ошибки – кровью. Вновь и вновь доказывать миру свое право на силу…

---

На штурм ринулись, похватав на инструментальном складе лопаты, молотки и ломы с топорами. Охранение, состоявшее из двух человек, убоявшись вида несущейся озверевшей толпы, размахивающей плотницким инструментом, попыталось юркнуть за дверь – да куда там. Их смяли походя, мгновенно разодрав на несколько частей и раскидав по всему коридору.

Кровь не остудила, а, наоборот, казалось, добавила первобытного зверства исступленной толпе. Принялись за металлическую дверь. Ломали долго – били ломами, подковыривали швы топорами, долбили в бессильной злобе молотками… Внутри стояла мертвая тишина – беспредельщики поняли, что перегнули палку, и дрожали, надеясь дождаться, когда вспышка праведного народного гнева утихнет. Не дождались – кому-то пришла в голову светлая мысль: зачем выковыривать их из отсека, когда можно просто-напросто запереть внутри и пусть грызутся с голода! Против был только отец Кирилл, напирая на христианское милосердие, да куда там! Разве услышат одинокий голос, просящий мира и всепрощения среди воплей о войне и мести? На идею о том, чтоб запереть беспредельщиков, как пауков в банке, народ сначала поворчал – хотелось рвать, раздирать, слышать вопли врага и чувствовать под пальцами его горячую, пузырящуюся кровь. Но потом, за неимением лучшего плана, согласились и с этим: поставили под штурвал открывающейся наружу двери распорку, притащили сварочный аппарат и в нескольких местах прихватили ее к косяку. Беспредельщики, осознав, какая жуткая участь их ждет, орали, били в дверь изнутри, пытаясь выбраться, – тщетно. Выход был запечатан, и люди наконец-то освободились от паучьего террора. Но история на этом не закончилась.

Пауковцы долбили изнутри весь день. Потом затихли, поняв, вероятно, всю бессмысленность своего стука. Теперь им оставалось только одно – умереть от голода или, что вероятнее, от жажды. Так и стоял отсек с заваренной дверью, два месяца стоял.

А потом, посчитав, что казнь удалось исполнить в полной мере, отсек вскрыли – люди, посовещавшись, решили использовать его с большей пользой, чем коллективный склеп. Открывшаяся картина шокировала даже видавшего виды Родионыча. Паук – единственный из всей кодлы – выжил. Он, встретивший входящих в отсек людей полубезумным смехом, сидел на полу в углу отсека и грыз ногу одного из своих товарищей. А вокруг в разных позах лежало пять с половиной трупов в разной степени разложения.

В отсеке изрядно воняло, но задохнуться нелюдю не дала вентиляция, исправно отбиравшая смрад разложения и доставлявшая все это время свежий воздух. «Пища» была, а вода – что ж, вода, возможно, была запасена заранее… Как бы то ни было – Паук остался жив.

Казнить его не стали, да, признаться, и не смогли – никто не хотел становиться палачом. К тому же, люди посчитали, что бывший сержант наказан достаточно. Право сильного теперь было на их стороне, и они могли позволить себе быть великодушными. Пауку выдали несколько банок тушенки, ОЗК, аптечку, дозиметр, воды, «макара»[18] с одним патроном – и отпустили на все четыре стороны, выпихнув за дверь Убежища. Понадеялись, что радиация на поверхности довершит то, что они довести до конца не смогли. И напрасно. Не зря говорится, что ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Паук, умирая, все-таки нашел способ отомстить.

Выгнали его утром, а где-то к обеду в Убежище встали дизеля. Робинзон, спешно начавший выяснять, в чем проблема, сначала недоуменно чесал в затылке – агрегаты были полностью исправны и даже заводились, но, проработав некоторое время, вставали один за другим. Главный техник копался в двигателях час, до тех пор, пока не догадался проверить тягу в трубах, по которым выхлопные газы уходили на поверхность. Тяги не было. Стало понятно, что выходы завалило. На поверхность, надев ОЗК и демроны, спешно выбралась группа из пяти человек – завал необходимо было разобрать немедленно, иначе обитателей Убежища ждала жуткая смерть от удушья.

В этой пятерке был и Данькин отец.

* * *

На новом месте дед Миха с детьми устроился неплохо. Его профессия оказалась востребованной – Михаил Иванович Добрынин всю свою жизнь проработал в сердобских электросетях и, понятное дело, об электричестве знал не понаслышке. Работы хватало – все электрохозяйство Убежища на нем. Где-то подлатать, лампочку заменить, кинуть времянку или более серьезную проводку протянуть. Опять же – аккумуляторы, аварийное освещение и даже небольшой трансформатор. Так что человеком он был нужным, отмеченным администрацией, и семейство его ни в чем не нуждалось. Сын, Олег, профессию имел в Убежище бесполезную – до Начала трудился в крупном банке водителем, а вот жена его, Светлана, в детском саду работала, воспитателем. Ей-то сразу занятие нашлось, прямо по профилю, – детишек в Убежище было человек двадцать разного возраста, вот и решили детсад организовать, чтоб родителей для общественных работ на благо жилища освободить. И получилось, что и отец и жена при деле, и достаток в дом несут, а он, вроде как, нахлебник – на общих работах большого пайка не вытрудишь, дают ровно столько, чтоб ноги таскать. Олег, привыкший к положению кормильца, вынести этого не мог – тяготился.

Дед Миха отчетливо понимал, как повезло ему на старости лет. Единственно – по жене порой тосковал, но тут уж ничего не поделаешь. Как в Небесной Канцелярии распорядились – так тому и быть. У иных вообще все домашние наверху остались, а у него – такая радость: и сын при нем, и сноха! Вот только пообвыкнемся малость, а там, глядишь, и детишки пойдут… Очень уж хотелось деду Михе внуков. Понянчить, поглядеть, как растет потихоньку, в воспитании помочь. Внуки – они ж для стариков дороже и роднее детей бывают! Так что – все вроде хорошо складывалось. Для нынешних обстоятельств, понятно… А потом все рухнуло. В один момент.

Когда завалило вентшахты, Олег в числе пятерых добровольцев ушел на поверхность – так и тянуло его за душу то, что не он, здоровый мужик, семью кормит, а жена с отцом. Хоть в чем-то полезным хотел быть. И ведь отговорить возможности не представилось – дед Миха в тот день в аккумуляторной работал, а Светлана с детишками занималась. Потом только, через час где-то, Света к свекру прибежала. Глаза бешеные, красная вся, волосы растрепаны, слезы… Говорит: Олег на поверхность добровольцем вызвался. И группа уже ушла.

У деда Михи тогда первый инфаркт случился. Всю жизнь был здоров, как бык, – а тут нате вам. Сердце засбоило, отдавая пульсирующей болью в руку, перехватило дыхание… Как стоял, так на месте и повалился. Он прекрасно понимал, что происходит с человеком при единовременном облучении в полторы тысячи рентген… Отнесли в лазарет. Света при нем все время находилась, плакала навзрыд. Окружающие утешали: рано убиваться-то, их вон как навьючили – сверху ОЗК, снизу демроны! Да с такой защитой они там сутки просидят – вреда не будет! Ну, утешили кой-как – девушке-то откуда знать, как оно на самом деле?..

Группа вернулась в полном составе буквально через пару часов. Пришли – как и не уходили: веселые, бодрые, полные сил. Рассказали, что зарешеченные отверстия на бетонных оголовках выпускных трубопроводов, через которые выводились отработанные газы, были заткнуты каким-то тряпьем, а сами оголовки частично завалены строительным мусором. Но главное – возле них был найден пистолет. Тот самый ПМ с одним патроном, который выдали Пауку. Получалось, что заваленные трубопроводы – его рук дело. Самого бывшего сержанта на поверхности не обнаружили – ни живого, ни мертвого. Ну, да и черт с ним. Ушел – нашим легче. Далеко все равно не отойдет, сдохнет по дороге. Так и забыли б об этом инциденте – но судьба распорядилась иначе.

Дед Миха, как узнал, что сын невредимым вернулся, – словно второе дыхание обрел. К тому же, вечером Олег сам пришел отца навестить. С женой под руку – Света сияла. Как же: муж – герой! Считай, все Убежище эта пятерка спасла, жизнью рискуя. Посидели, поболтали. Олег рассказал, что творится теперь на поверхности: хаос, бардак и разруха. Казалось, всего-то чуть больше полугода прошло, а город уже на себя не похож, дичает без ухода. Дождь, грязь, серость, опавшие желтые листья кругом. Небо сплошь мутной пеленой затянуто, ни единого лучика не проглянет. То снег сыпать начинает, то, спустя мгновение, град хлещет… Неуютно…

Поговорили, проведали, ушли – а деду Михе совсем хорошо. Взбодрился – откуда только силы взялись? Упрашивал Айболита домой отпустить – да тот уперся. Завтра, говорит. Если нормально все будет.

Ну что ж – пришлось ночевать. Спал как убитый, после дневных-то волнений. С утра поднялся бодрый, получил от Семеныча кучу наставлений, горсть таблеток и пожелание «будь здоров – не кашляй». Вышел из лазарета – а навстречу сына на руках несут. И Света, без кровинки на лице, вокруг бегает. Ночью, говорит, шутил, смеялся. Все нормально было, поташнивало только. А утром встал с постели – и упал. Голова закружилась, вырвало, в рвоте – кровь. Сознание потерял. Она за соседями – и сюда.