Юрий Перов - Прекрасная толстушка. Книга 2

• Название: Прекрасная толстушка. Книга 2
• Автор: Юрий Перов
• Издательство: Столица-Принт
• Жанр: Эротика
• Год: 2005
• ISBN: 5-98132-063-X

Двадцать восемь захватывающих, искренних любовных историй восхитительной женщины, красота которой, словно магнит, притягивает мужчин. Среди ее поклонников — зловещий Берия и «вор в законе», знаменитый футболист и известный тенор, космонавт и скульптор с мировым именем…

Образы героев книги воссозданы известными российскими актерами в сериале «Желанная», снятом по этому роману и с успехом прошедшем на телеэкранах.

---

— Надо же… — задумчиво сказал Принц. — А во французском языке это три различных слова…

Некоторое время мы молчали. «Что же такое получается? — с невыразимой тоской думала я. — Специально, что ли, судьба мне все так подстраивает? Издевается, что ли, она надо мной? Сколько же ей надо было потрудиться, чтобы, сведя нас на этой лесной дороге, тут же разлучить навсегда… Да, она на свои шутки усилий не жалеет… Но как же я смогу жить когда он уедет? Как же я жила до этого?»

На меня внезапно снизошло озарение. Я поняла, что такое любовь. Любовь — это острая, болезненная необходимость непрерывного смотрения, слушания или ощущения дыхания, как это было в тот момент. Или ощущение присутствия человека в одном с тобой городе, или на одном континенте, или на одной Земле…

— Ваши друзья, наверное, очень беспокоятся? — осторожно спросил он.

— Наверное… — пожала плечами я. И усмехнулась тому, что совсем забыла о них. Забыла обо всем на свете. — Я приехала сюда со своей самой близкой подругой и ее мужем. У него, у мужа, здесь живет однокурсник, — объяснила я, по своему отреагировав на его осторожность в вопросе.

— Так вы живете в Москве? — внезапно оживился он.

— Да.

— Вы работаете или учитесь?

— Я учусь в институте, — сказала я.

— Что же вы там изучаете?

— Французский язык.

— Зачем? Вы же прекрасно его знаете.

— У нас недостаточно что-то знать для того, чтобы работать по специальности. Нужно еще иметь диплом.

— Да, да, — сказал он. — Это везде так. Мир переполнен бюрократами. — И добавил, тяжело вздохнув: — Мне жаль, что я уезжаю.

Потом он меня учил, как нужно привставать на стременах, когда лошадь идет рысью.

— Не будем испытывать терпение ваших друзей, — сказал он и подстегнул Алмаза. Тот перешел на тряскую ленивую рысь.

Метров за двести до опушки Принц остановил коня, спрыгнул на землю и помог мне спешится.

— Пожалуйста, не рассказывайте никому о нашей встрече, а то меня выдворят из СССР раньше срока, — попросил он.

— Торжественно клянусь, — сказала я, вскинув руку в пионерском салюте. И подумала при этом: «Какое счастье, что идет дождь и лицо у меня и без того мокрое…»

— Вам можно куда-нибудь позвонить?

— Да, — сказала я. — У меня дома есть телефон… — И зачем-то прибавила: — Я живу одна, так что звоните в любое время…

— Я вам обязательно позвоню, — сказал он.

— Я буду рада, — сказала я.

— Я очень скоро позвоню, — сказал он.

— Я буду ждать, — сказала я.

— Я вам сегодня позвоню, по мне нужен номер вашего телефона, — сказал он.

— Конечно, — сказала я. — Но на чем же мы его запишем?

— Я запомню, — сказал он. — У меня очень хорошая память.

— Нет, — испугалась я, — я не могу его доверить памяти, даже очень хорошей. А вдруг ваш конь понесет, вы упадете и все забудете?

— Ничего этого не будет, — улыбнулся он, и у меня защемило сердце от предчувствия разлуки.

— Нет, я не могу так рисковать! — решительно возразила я, и тут мой взгляд наткнулся на отполированную кожаную поверхность седла. — Придется слегка подпортить армейское имущество, — сказала я, доставая из корзины с грибами обломок столового ножика. — Нацарапаем телефон на седле.

— И вам начнет названивать целый кавалерийский полк.

— А вы, когда перепишете телефон в свою записную книжку, исправьте единицу на четверку, — предложила я.

— Вы очень предусмотрительны, — улыбнулся он. И тут меня пронзило: ведь на мне этот дурацкий платок, в котором я похожа на колхозницу тридцатых годов, эта дурацкая бес форменная кофта и треники, которые хоть на коленях и обвисли, но сзади меня обтягивают совершенно неприлично…

— Была бы я была предусмотрительной, то, предвидя на шу встречу, захватила бы в лес расческу и кое-что из косметики… — сказала я, стаскивая с головы косынку.

Помотав головой, чтобы расправить прилежавшиеся под мокрой косынкой волосы, я поправила прическу и взглянула на него.

— Прекрасно! — воскликнул он, отвечая на вопрос, который он, видимо, прочитал в моих глазах. — Вам не нужна косметика.

Еще раз довольно встряхнув головой, я подошла к Алмазу. Он приложил уши и с тревогой скосил на меня свой прекрасный фиолетовый глаз.

Выцарапывая на гладкой, усыпанной бисеринками дождя коже седла свой телефон, я внезапно оглянулась на Принца и поймала его слегка удивленный взгляд чуть пониже моей спины. Он тут же поднял глаза и виновато улыбнулся.

Ну все, холодея, подумала я. Он любезничал, еще не видя меня всю! Теперь увидел! Это конец! Утонченный европеец, занимающиеся конным спортом, не может полюбить кариатиду… И ничего не надо придумывать. Если и был «удар молний», то им поражена я одна…

— Вот мой телефон, — чуть ли не сухо сказала я. — Если будет свободное время — позвоните…

Он удивленно поднял брови, не понимая моей перемены.

— Даже если я буду очень занят, то освобожу время для звонка…

— Ну хорошо, — сказала я. И понимая, что наскочила на него напрасно (кто бы на его месте удержался от удивленного выражения глаз, впервые увидев такое, да еще так вызывающе обтянутое), постаралась как-то смягчить ситуацию. — Там видно будет… Меня действительно уже обыскались… Подружка, наверное, в истерике… Езжайте сперва вы, а я пойду не спеша.

Он молча подошел ко мне, взял мою руку в свою горячую и твердую и, низко склонившись, поцеловал. Потом, не касаясь стремени, взлетел в седло и прямо с места пустил Алмаза в бешеный галоп.

Я смотрела ему вслед и видела, как летят комья мокрой земли из-под копыт Алмаза и сверкают его подковы.

10

Когда смолкла частая и тяжелая дробь копыт, которую я ощущала даже ногами, из глубины леса до меня донесся еле различимый крик и тут же за ним еще один. Голоса бы ли мужские. В одном я кажется узнала голос Юрика. Я сложила руки рупором и что было силы закричала им в ответ, чувствуя, что тугая пружина, сжавшая меня изнутри за последний час, распрямляется с этим криком, отпускает.

И тут впереди, оттуда, где сквозь деревья уже светлело поле, раздался отчаянный крик Татьяны.

— Э-э-й, эй! Маня! Я здесь! Я здесь, Маня!

Через минуту я увидела ее. Она бежала навстречу мне, не разбирая дороги и поднимая тучи прозрачных брызг из старой колеи, заросшей мелкой курчавой травой.

Мы обнялись и заревели в голос.

— Тут какой-то хмырь проскакал на черной лошади, — причитала сквозь слезы облегчения Татьяна. — Ну чистый бандюга… я чуть не описалась со страха, когда он мне навстречу выскочил… Я ведь тебя на опушке ждала, со всеми грибами, а ребята налегке пошли в лес тебя искать…

Она сдержала плач и прислушалась. Услышав далекий голос мужа, завопила тонким и пронзительный, как разбойничий свист, голосом:

— Ю-ю-ю-ри-ик. Мы зде-есь! Ю-юрик…

— Ого-го-го! — раздалось из леса уже более отчетливо.

Татьяну услышали.

— Все, они сейчас вернутся. Мы так и договорились, что я закричу, если ты найдешься.

Она снова обняла меня обеими руками за талию, так как выше ей не позволял ее рост, и сказала, уткнувшись лицом в мою грудь:

— Я так волновалась… А потом еще этот Алик рассказал, что в их районе есть лагерь, и оттуда убежали два зека и что их пока не нашли… Засранец, не мог рассказать с самого начала. Фиг бы мы к нему сюда приехали. Все-таки он противный, этот Алик, да? — в ее глазах мелькнул озорной огонек.

— Это же твоя кандидатура, — улыбнулась я ей в ответ.

— Я же его не видела раньше. А Юрик все время твердил, что он самый положительный на курсе…

— Ну и пусть он его положит подальше с его положительностью, — сказала я.

И мы захохотали как сумасшедшие. Мы не могли остановиться до тех пор, пока на глазах у Татьяны снова не появились слезы. Она кинулась мне на грудь.

— Знаешь, как я испугалась, когда ты потерялась, — всхлипнула она. — Бедная Маня… Ты тоже испугалась?

Чтобы ее не разочаровывать, я согласно потрясла головой.

— Тебе плохо было?

— Мне хорошо… — не удержалась я.

— Чего тебе хорошо? — Татьяна отодвинулась от меня и подозрительно посмотрела в глаза.

— Мне хорошо, что мы с тобой нашлись! — сказала я. — Мне хорошо, что ты у меня есть и будешь и никуда не исчезнешь ни через месяц, ни через всю жизнь…

— Да ладно тебе, Маня… — довольно промурлыкала Танька и снова прижалась ко мне щекой.

11

Мы потом еще заходили к Алику, где нас ждал обед.

Алик проводил нас до станции и остался ждать поезда, до которого было еще пятнадцать минут. Танька с Юриком как-то незаметно отодвинулись в тень, под свесившуюся над плат формой иву, и начали целоваться. Они этим занимались каждую свободную минуту.

Алик посмотрел на часы, потом на ребят, потом на рельсы в ту сторону, откуда должен был прийти поезд, и сказал как бы между прочим: