Михаил Петров - Гончаров и дама в черном

• Название: Гончаров и дама в черном
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Детектив

---

- Ну как вы могли такое подумать! - огорченно покачал я головой. - Вы у нас еще мужик хоть куда! На экскурсию в гарем вас бы не пустил ни один самый демократичный евнух.

- Да, уж я бы там шороху наделал, - самодовольно усмехнулся полковник.

- Не сомневаюсь, - услужливо поддакнул я. - Но позвольте вас спросить, где же вы имели счастье познакомиться со своей несравненной Верой Григорьевной?

- Совершенно случайно, прямо напротив фирмы, в Центральном сквере. Гляжу, а на скамейке сидит дама в черном и заливается горючими слезами. Я, конечно, подсел и, как подобает настоящему джентльмену, начал ее успокаивать. Вскоре выяснилось, что она днем раньше похоронила своего старичка и по этому поводу весьма убивается. Но за столом, настоятельно прошу, об этом ни слова. Незачем лишний раз травмировать бедную девочку. Как у тебя подвигаются дела? Учти, уже одиннадцать.

- Успею, - ухмыльнувшись, заверил я его. - Только вот вам бы не мешало помыться, побриться и вообще привести себя в надлежащий для смотрин вид.

- Ты так считаешь? - трогая двухдневную щетину, с некоторым сомнением спросил полковник. - Тогда пусть Милка поскорее освобождает ванную.

- Я освобожу! Я тебе сейчас так освобожу!... - шипя змеюгой, с мокрым полотенцем в руках появилась Милка. - Что все это значит? Уж не хочешь ли ты привести свою шлюху сюда на вечное жительство?

- Я попросил бы вас выбирать выражения, - немного растерялся полковник от такого бесцеремонного натиска своей дочурки.

- Я ей такие выражения выберу, папаша, которые ты не слышал ни в одной тюряге, и полетит твоя "девочка" у меня с лестницы кверху задницей, воинственно размахивая мокрой тряпкой, пообещало неблагодарное дитя.

- Ну вот что... - обрел полковник дар речи. - Во-первых, хозяин в этом доме пока еще я, и первым, кто полетит отсюда кверху задницей, это будешь ты. А во-вторых, к слову сказать, она унаследовала огромный дом.

- Тогда все в порядке, папуля, - виновато улыбнулась Милка. - Встретим твою красавицу по высшему классу. Ступай в ванную, стирку я закончила.

Вера Григорьевна явилась ровно в двенадцать часов, когда благодаря моим усилиям и стараниям стол был накрыт, а квартира убрана засуетившейся вдруг Милкой. Несмотря на темные, траурные одежды, на скорбящую вдову эта стройная рыжеватая шатенка совсем не походила. Не верилось, что этот здоровый румянец щек и искорки, бесятами брызгающие из черных насмешливых глаз, принадлежат женщине, недавно похоронившей супруга. Да и траур она носила своеобразный. Короткая черная юбка на три пальца открывала колени, а темная гипюровая блузка позволяла детально рассмотреть узенький бюстгальтер и наливные груди довольно внушительных размеров.

В общем, баба была в самом соку и ничуть этого не стыдилась. Интересно, в какие игры с ней играл ее восьмидесятилетний муженек и за каким чертом он ей понадобился? Ответ напрашивался сам собой: старичок был сказочно богат, и это обстоятельство толкнуло смазливую женщину на компромисс.

- Проходите, Вера Григорьевна, - обряженный по последнему слову техники, суетился тем временем тесть, украдкой поглядывая на соблазнительный бюст гостьи. - Проходите и будьте как дома. Позвольте представить вам моих домочадцев. Мой любимый зять Константин Иванович Гончаров, - бесцеремонно ткнув меня в грудь, нервно заржал он. - А это его супруга, моя дочь Людмила, в обиходе мы зовем ее просто Милой.

- Очень приятно, - низким грудным голосом заметила Кравчук. Здравствуйте, Людмила Алексеевна. Я очень рада нашему знакомству.

- Добрый день, Вера Григорьевна, - протягивая руку, в тон ей вежливо ответила Милка. - Я слышала о вашем несчастье, позвольте мне выразить вам свое соболезнование. Это такое горе...

- Оставьте, Милочка, ну какое горе? - усмехнулась гостья. - Помер восьмидесятилетний старик, недавно переживший инфаркт. Я к этому была готова, какое уж тут горе? Жалко, конечно, но в конце концов все мы смертны, и дай нам Бог дожить до его возраста, сохранив такое же здоровье. Далеко не каждому дано выпить рюмку водки в день своего восьмидесятилетия. И давайте оставим эту мрачную тему. Не для того я к вам пришла, чтобы поскорбеть вместе с вами. Алексей Николаевич, где ваш обещанный чудотворный портвейн и пельмени собственного изготовления? В ожидании их я сегодня даже не завтракала.

- Верочка, - умильно проворковал полковник, - так все уже готово, прошу к столу. Сначала мы отдадим дань холодным закускам, а уж потом перейдем к более авторитетной еде, пельменям, которые я начал лепить с шести часов утра, - соврал не моргнув глазом тесть.

Галантно подхватив гостью под локоток, он препроводил и усадил ее на самое удобное место, туда, где нам с Милкой сидеть воспрещалось.

После нескольких рюмок вина и необходимого по такому случаю обмена любезностями наш разговор непроизвольно коснулся судьбы Веры Григорьевны.

- Да нет, - стряхнув пепел, после некоторого раздумья заговорила Кравчук. - Кроме благодарности к покойному, я ничего не испытываю. Еще при жизни он честно поделил свое имущество между мной, сестрой и единственным сыном. Мне досталась треть огромного двухэтажного дома, где мы проживали, сестре - ее флигель вместе с пристройками, а остальное получил сын. Три машины он разделил таким же образом. Нам, женщинам, он выделил по "шестерке", сыну отдал "девятку".

- Как я понимаю, вы не являетесь матерью его сына? - закуривая, в свою очередь спросил полковник.

- Ну что вы, он старше меня на пять лет и уже сам имеет двадцатилетнего сына. Он рожден от первого брака, а я у мужа была третьей женой.

- И какие у вас отношения с его семьей?

- Не могу сказать, что блестящие, - принужденно усмехнулась Кравчук. Да оно и понятно, кому понравится тот факт, что за пять лет до смерти старик приводит домой совершенно чужую тетку, которой потом отписывает здоровенный кусок особняка, да еще в придачу машину и некоторую сумму денег.

- Старика-то я понимаю, - глубоко затянувшись, выдохнул полковник. Мне не понятна ваша позиция. Почему вы, красивая умная женщина, решились на этот альянс?

- Все очень просто, мне надоела вечная нищета и муж-пьяница, который, напиваясь, избивал меня до полусмерти. Рожать я теперь не могу именно по этой причине. Вы скажете, что можно было развестись и разменять квартиру? Я и развелась, но вот с разменом двенадцатиметровой малосемейки дальше разговоров дело не пошло. Но жить с пьяницей и драчуном я больше не могла. Снимала у бабки комнату за четыреста рублей, притом что сама, как медсестра, получала пятьсот. Приходилось подрабатывать черт знает как и черт знает где. Из дому уходила в шесть утра, а возвращалась в полночь. Постоянное недосыпание. За тот год я вымоталась так, что стала похожа на бестелесную тень. Кожа, кости да клок волос на голове. Появились глубокие морщины, ими был изрезан весь лоб и щеки. Под лихорадочно блестящими глазами свисали зеленые мешки, которые не брала ни одна косметика. Я понимала, что пропадаю, и была близка к тому, чтобы наложить на себя руки.

Однажды перед закрытием к нам в кафе, где я подрабатывала уборщицей и посудомойкой, заглянул старик. Здоровый, румяный, он казался гораздо моложе своих лет. Несколько минут понаблюдав, как я орудую шваброй, он поманил меня пальцем. С некоторым раздражением я подошла к его столику.

- Садись, - просто предложил он. - Кушать будешь?

Отрицательно мотнув головой, я хотела отойти от столика, но он крепко ухватил меня за руку и насильно усадил напротив.

- Может быть, выпьешь рюмку водки?

- Спасибо, но я не пью, - пролепетала я под его тяжелым, оценивающим взглядом.

- Взаправду не пьешь или кобенишься? - сдвинув мохнатые брови, сурово спросил он.

- А с чего мне пить, дядя? - усмехнулась я, доставая из его пачки сигарету. - Какое может быть питие, когда мне едва хватает на хлеб, да и работаю я в больнице медсестрой, а пьяниц там не держат.

- Это хорошо, - подумав, пробурчал он.

- Что - хорошо? - зло усмехнулась я. - То, что мне на хлеб не хватает, или то, что я не пьяница? А может быть, хорошо то, что я на грани самоубийства?

- И то, и другое, и третье - все хорошо, - оскалил он ряд идеальных искусственных зубов. - А особенно меня радует твоя основная профессия медсестры.

- А меня она совсем не радует, платят меньше, чем уборщице в этом кафе.

- Позволь спросить мне, старику, а сколько ты получаешь в общей сумме?

- Чистыми выходит тысяча двести рублей, и при этом четыреста плачу за комнату, - почему-то разоткровенничалась я. - И при этом мой рабочий день длится восемнадцать часов.

- Как же ты живешь? - удивился старик. - Впрочем, это твои проблемы и меня они не касаются. Я же хочу предложить тебе вот что. Переходи жить ко мне домработницей. Две тысячи будешь получать чистыми. Питание бесплатное, лопай сколько влезет, и комнату я тебе организую отдельную с видом на Волгу. У тебя дети есть?