Стивен Кинг - 11/22/63

• Название: 11/22/63
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-271-46206-1

Этот роман безоговорочно признают лучшей книгой Стивена Кинга и миллионы фанатов писателя, и серьезные литературные критики.

...Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием американской истории XX века.

Тайна его до сих пор не раскрыта.

Но что, если случится чудо? Если появится возможность отправиться в прошлое и предотвратить катастрофу?

Это предстоит выяснить обычному учителю из маленького городка Джейку Эппингу, получившему доступ к временному порталу.

Его цель — спасти Кеннеди.

Но какова будет цена спасения?

---

«Осмотрись», – предложил мне Эл, и я решил последовать его совету. Пришел к выводу, что еще какое-то время сохраню здравый ум, раз уж до сих пор не рехнулся. Если, конечно, не увижу стадо розовых слонов или НЛО, зависший над автомобильным салоном Джона Крафтса. Я пытался сказать себе, что этого нет, что так не бывает, но тщетно. Философы и психологи могут спорить о том, что реально, а что нет, однако большинство людей, живущих обычной жизнью, знает и принимает мир, который видит и ощущает вокруг себя. Таков и я. Если отбросить все остальное, для галлюцинации этот мир слишком уж вонял.

Я подошел к цепи, висевшей на уровне моего бедра, нырнул под нее. На другой стороне таблички обнаружилась надпись черной краской: «ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН ДО ЗАВЕРШЕНИЯ РЕМОНТА СТОЧНОЙ ТРУБЫ». Я огляделся, убедился, что в непосредственной близости никакого ремонта не ведется, обошел угол сушильного сарая и чуть не наступил на мужчину, гревшегося на солнышке. Впрочем, загар в его планы не входил. Иначе он снял бы старое черное пальто, которое укутывало его, точно бесформенная тень. На обоих рукавах налипли засохшие сопли. Тело, упрятанное под пальто, высохло до крайности. Обильно тронутые сединой черные волосы патлами свисали на небритые щеки. Никто не смог бы представить себе более типичного алкаша.

Нахлобученную на голову мягкую фетровую шляпу с продольной ложбиной он, казалось, позаимствовал из какого-то фильма в жанре нуар пятидесятых годов, где у всех женщин большой бюст, а мужчины говорят очень быстро и из уголка рта у них свешивается сигарета. И да, из-под ленты на шляпе, словно древний репортерский пропуск, торчала желтая карточка. В свое время наверняка ярко-желтая, но потускневшая от прикосновений множества грязных пальцев.

Когда моя тень упала ему на колени, Человек с желтой карточкой поднял голову и оглядел меня мутными глазами.

– Ты, на хрен, хто? – просипел он. Прозвучало это как: «Тын-ахх-то».

Эл не проинструктировал меня на предмет всех ответов, так что я выбрал, как мне думалось, наиболее безопасный:

– Не твое, на хрен, дело.

– Иди на хрен.

– Как скажешь. В этом наши желания совпадают.

– Чё?

– Хорошего тебе дня.

Я повернулся к открытым воротам, за которыми пролегали железнодорожные пути. За ними, слева, увидел незнакомую мне автостоянку. Ее заполняли автомобили, в большинстве своем видавшие виды и достаточно старые, чтобы коротать век в автомобильном музее. «Бьюики» с «мышиными норками»[11], «Форды» с носами-торпедами.

Они принадлежат реальным фабричным рабочим, подумал я. Реальным рабочим, которые сейчас трудятся в цехах за почасовую оплату.

– У меня желтая карточка из зеленого дома. – В голосе алкаша слышались агрессивность и тревога. – Так что дай мне бакс, потому что сегодня – день двойной выплаты.

Я протянул ему монету в пятьдесят центов, чувствуя себя актером, который произносит в пьесе только одну реплику.

– Бакс дать не могу, но держи половину.

Потом отдашь ему монету, проинструктировал меня Эл, но делать этого не пришлось. Желтая Карточка выхватил ее у меня и поднес к лицу. Я уж подумал, что он собирается проверить пятидесятицентовик на зуб, но алкаш сжал длинные пальцы в кулак, и монета исчезла. Затем он вновь поднял глаза, на его лице было написано почти комичное недоверие.

– Ты кто? Что ты здесь делаешь?

– Будь я проклят, если знаю, – ответил я и повернулся к воротам, ожидая, что в спину полетят другие вопросы, но их так и не последовало.

4

Самым новым автомобилем на стоянке оказался «Плимут-фьюри», модель середины или конца пятидесятых. Пластина с номерным знаком очень походила на древнюю версию той, что крепилась над задним бампером моей «Субару». Ее по требованию моей бывшей украшала розовая ленточка – символ борьбы с раком молочной железы. На пластине, на которую я сейчас смотрел (оранжевой – не белой), вместо ленточки была надпись «КРАЙ ОТДЫХА – МЭН». Как и в большинстве штатов, в нашем номерные знаки включали цифры и буквы; скажем, на моей «Субару» – 23383 IY, но номерной знак этого почти нового красно-белого «Плимута-фьюри» состоял исключительно из цифр: 90-811. Никаких букв.

Я прикоснулся к багажнику. Твердый, теплый от солнца. Реальный.

Перейди железнодорожные пути, и окажешься на пересечении Главной улицы и Лисбон-стрит. А потом, дружище, мир – твой.

Перед старой фабрикой железнодорожных путей не было – в мое время, – но теперь я отчетливо их видел. И отнюдь не старые и ржавые. Отполированные рельсы сверкали на солнце. А где-то вдалеке слышалось «чух-чух» настоящего поезда. Когда поезда в последний раз проходили через Лисбон-Фоллс? Наверное, когда фабрика еще не закрылась, а компания «Ю-Эс джипсам», которую местные прозвали «Ю-Эс обдери», работала двадцать четыре часа в сутки.

Да только она и работает двадцать четыре часа в сутки, подумал я. Готов спорить на любые деньги. Как и фабрика. Потому что я не во втором десятилетии двадцать первого века.

Я прошел дальше, не отдавая себе в этом отчета – совсем как лунатик. И теперь стоял на углу Главной улицы и шоссе 196, также известной как Старая льюистонская дорога. Только ничего старого в ней не было. А за перекрестком, да противоположном углу...

Да, «Кеннебек фрут компани» – претенциозное название для магазинчика, балансировавшего на грани закрытия – или это мне так казалось – все десять лет, что я учительствовал в ЛСШ. Невероятно, но его raison d'être[12] и единственным средством выживания служил «Мокси», самый своеобразный из прохладительных напитков. Владелец «Фрут компани», пожилой добряк по имени Фрэнк Аничетти, как-то объяснил мне, что население мира естественным образом (возможно, генетически) делится на две части: немногочисленных, но избранных Богом, которые ставят «Мокси» выше любого другого прохладительного напитка... и остальных, Фрэнк называл остальных «несчастным, дефективным большинством».

«Кеннебек фрут компани» моего времени представлял собой выцветшую желто-зеленую коробку с грязной витриной, лишенной товаров... разве что там иногда спал кот. Крыша просела после многих снежных зим. В торговом зале для продажи предлагались только сувениры, связанные с «Мокси»: ярко-оранжевые футболки с надписью «Я НАСЛАДИЛСЯ МОКСИ!», ярко-оранжевые шляпы, старинные календари, жестяные таблички. Они выглядели старинными, но скорее всего их изготовили пару лет назад в Китае. Большую часть года покупатели в магазин не заходят, да и полки пустуют... хотя здесь все-таки продаются расфасованные сладости и пакеты картофельных чипсов (если вам нравятся подсоленные и с уксусом). В холодильном шкафу для прохладительных напитков – только «Мокси». Холодильный шкаф для пива пуст.

Каждый июль Лисбон-Фоллс устраивает фестиваль «Мокси» штата Мэн. С оркестрами, фейерверками и парадом – клянусь, это правда, – с платформами и местными королевами красоты, одетыми в закрытые купальники цвета «Мокси», то есть оранжевые и такие яркие, что могут вызвать ожог сетчатки. Церемониймейстер парада всегда наряжается доком Мокси, что подразумевает белый халат, стетоскоп и одно из этих старомодных налобных зеркал на голове. Два года тому назад церемониймейстером была директор ЛСШ Стелла Лэнгли, и теперь ей жить с этим вечно.

В дни фестиваля «Кеннебек фрут компани» оживает и прилично зарабатывает, в основном на обалдевших туристах, которые едут в западную, курортную часть Мэна. В остальное время года это магазин-призрак, где стоит слабый запах «Мокси», всегда напоминающий мне – видимо, потому что я принадлежу к «несчастному, дефективному большинству» – мастерол, невероятно вонючую мазь, которой мать натирала мне грудь и шею, если я простужался.

Теперь же, на другой стороне Старой льюистонской дороги, я видел бурлящее жизнью, процветающее заведение. Над дверью висела вывеска с двумя надписями: «ОСВЕЖИСЬ С “СЕВЕН-АП”» наверху и «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В “КЕННЕБЕК ФРУТ КО”» внизу – такая яркая, что слепило глаза. Стены сияли свежей краской, крыша не поддавалась погодным катаклизмам. Люди входили и выходили. А в витрине вместо кота...

Боже мой, апельсины. В магазине с названием «Кеннебек фрут компани» когда-то торговали фруктами. Кто бы мог подумать?

Я уже начал переходить улицу, но тут же отступил назад, заметив приближающийся ко мне рейсовый автобус. В окошечке над разделенным надвое лобовым стеклом виднелось название маршрута: «ЛЬЮИСТОНСКИЙ ЭКСПРЕСС». Когда автобус затормозил у остановки на перекрестке, я увидел, что большинство пассажиров курит. Вероятно, в салоне воздух по химическому составу приближался к атмосфере Сатурна.

Как только автобус продолжил путь (оставив после себя синюшное облако выхлопных газов с запахом несгоревшего дизельного топлива, который добавился к сероводородной вони дыма, поднимавшегося из труб фабрики Ворамбо), я перешел улицу, задавшись вопросом: а что будет, если меня собьет автомобиль?