Михаил Петров - Гончаров и портрет дьявола

• Название: Гончаров и портрет дьявола
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Детектив

---

- Что вам ясно? - Спросил я проходя следом за ним на кухню.

- Собирайтесь. Поговорим в у меня в кабинете. - Лаконично ответил он и разрешил санитарам выносить тело. Так нелепо моя Майка навсегда покинула наше жилище.

В милиции мне сделали оттиски пальцев, а потом заперли в клетку вместе со всяким сбродом, который выпустили к десяти часам. Меня же вызвали только в шесть вечера. Костя, ты не представляешь что я пережил за эти часы. В полдень действие успокоительного закончилось и я раненным зверем начал кидаться на решетку, требуя к себе лейтенанта Серегу. А эти скоты надо мной только смеялись. О железные прутья я разбил себе лоб и обломал ногти. В конце концов им пришлось меня связать и тогда стало совсем плохо. Не дай-то Бог, когда-нибудь вновь мне испытать подобное состояние. Еще бы немного и я рехнулся.

В кабинете, куда меня привели сидел парень в штатском и какая - то молодая женщина. Они предложили мне сесть и подвинули стакан сладкого чаю.

- Меня зовут Николай Петрович Лукин. - Представился парень. - А это Татьяна Владимировна, сотрудник криминалистической экспертизы. Точнее химико-биологической. Повторите все то что вы рассказали мне утром. Я заполню протокол, а Татьяна Владимировна просто вас послушает.

Понимая, что это необходимо, я подробно рассказал все что произошло вчера вечером и сегодня утром. Потом они полчаса задавали мне уточняющие вопросы, а когда спрашивать было уже нечего Татьяна Владимировна задумчиво постукивая линейкой о стол неуверенно произнесла.

- Похоже, что так оно и есть. Это уже второй случай.

- Опишите нам как можно подробнее внешность той монашенки. - Попросил Лукин.

- Особенно - то я её не запомнил, да и не старался. К тому же на ней был огромный капюшон, который скрывал половину лица. Что мне хорошо запомнилось, так это её добрая, ласковая улыбка и большие чистые глаза.

- Вероятно этим она вас и купила. Какого они были цвета?

- Синие, может быть голубые. - Неуверенно ответил я.

- А что вы можете сказать о её возрасте?

- Мне показалось, что она не старая. Наверное ей лет тридцать, тридцать пять. Точнее сказать я просто не могу. - Беспомощно пожал я плечами. - А что вам удалось узнать относительно дьявольской иконы? Или этого мне знать не положено? Вы все ещё меня подозреваете в убийстве собственного ребенка?

- Нет, уже не подозреваем и знаете почему?

- Нет, но хотелось бы узнать ваше мнение по этому поводу.

- Все дело в том что на иконе мы обнаружили только следы ваших рук. Ничьих иных отпечатков на ней не было. Этот факт дает нам основание предпологать, что вам её действительно вручили недавно, но перед этим тщательно протерли и обработали. На руках у монашенки были перчатки?

- Да, лайковые, серого цвета и это я хорошо запомнил.

- Ну что же вы можете идти. - Заявил Лукин. - Если понадобитесь мы вас вызовем.

- Подождите. - Протестующе воскликнул я. - Может вы мне все таки объясните, что произошло в нашем доме и кто отравил мою Майю.

- Сами того не зная отравили её вы. Да, в иконе, которую вы подвесили над изголовьем своей дочери находилась небольшая плоская емкость. Изготовлена она кустарным способом, наполненна фосгеном и запаянная органическим сплавом. Вступив с ним в реакцию фосген разъел пломбу и ночью вырвался из емкости. Наполнил комнату и убил Майю. Что же касается жутковатого превращения Богоматери в Дьявола и его розовой слюны, то и это сотворили вы сами. Окропив её водой вы уничтожили тонкий слой специальной, растворимой бумаги на которой было изображение святой. А под ней находилось то, что мы увидели сегодня утром. Разжиженная, желеобразная бумага, похожая на кровавую слюну потекла с иконы. Вот и все чудеса. Случай необычный и мы бы вас обязательно задержали, если бы аналогичное преступление не было совершено месяц назад в соседнем районе.

Если вы вдруг где - то случайно заметите эту монашенку, то немедленно дайте знать мне или дежурному по городу. Мы искренне вам соболезнуем и я прошу прощения за то что вам пришлось некоторое время провести в камере.

Вот и все, Костя, такие конфеты мне пришлось скушать за эти полгода. Но если ты думаешь, что на этом мое горе кончилось и забылось, то глубоко ошибаешься. За то время пока я находился в милиции мою квартиру взломали и ограбили. Унесли весь Любин гардероб и те сто тысяч которые я приготовил для Гринберга. Прийдя домой и увидев, что они натворили я упал посреди комнаты и расхохотался, потому что рыдать уже не было сил.

Через два дня я похоронил Майю, а на следущее утро явился в ломбард и заявив о том, что вернуть ссуду я не в состоянии, попросил оценить квартиру. Через неделю они выплатили мне разницу которой едва хватило на приобретение вшивой малосемейки, без телефона, без ванны и без горячей воды. Крохотная кухня одновременно выполняет у меня роль передней и столовой. Истину говорят, что от тюрьмы и от сумы зарекаться нельзя.

Наливай, Константин Иванович, мне теперь терять нечего!

- Черт знает что. - Наполняя стаканы воскликнул я. - Все рассказанное тобой похоже на какой - то сумасшедший бред.

- Мне временами кажется так же. - Усмехнулся он. - Думаю, сейчас вот проснусь и все расскажу Любе. Вот смеху-то будет! Только, Костя, никак не могу я проснуться и уже никогда не проснусь.

- Герберт, немедленно прекрати эти упаднические разговоры! - Рявкнул я и больно ткнул его палцем в грудь. - Давай думать вместе.

- Давай. - Безразлично согласился он. - Только что это даст?

- Поживем увидим, может быть что - то и даст. Перво-наперво, скажи мне, кого ты мог обидеть до такой степени, что он раздел тебя донага и пошел на убийство твоей дочери? Может быть ты кого - то обманул, кинул или подставил? Не отвечай сразу. Хорошенько подумай и вспомни.

- Нет, такого не помню. Торговое дело я старался вести честно насколько в нашем обществе это возможно. Конечно же, иногда случались мелкие плутни, но это уже специфика. И они в нашем торговом мире вроде как узаконены. По крайней мере за них никто не будет устраивать пожарища и тем более убивать ребенка.

- Ладно, давай для начала очертим круг людей причастных к твоим несчастьям. Из твоего рассказа я бы выделил четверых. По порядку это будет выглядеть так: Зловещий Незнакомец. Сторож, таинственно исчезнувший в момент ограбления и пожара магазина, Серая Монахиня, всучившая тебе дьявольскую икону и наконец господин Гринберг. Все они внушают мне подозрение.

- Гринберга и сторожа можешь смело из этого списка вычеркнуть.

- На каком основании. Докажи это аргументированно.

- Гринберг друг нашей семьи.

- Это не дает никакого основания считать его не причастным к твоему разорению. Я жду. Защищай своего стражника, но только веско и обоснованно.

- Володя Бондарь учился со мной в школе и мы сидели за одной партой.

- Адвокат из тебя как из свиньи канарейка. Это просто смешно. Вы сидели за одной партой! Очень приятно, но в каком году это было?

- Если мне не изменяет память, то в середине шестидесятых годов.

- Что и требовалось доказать. С тех пор прошло три с половиной десятка лет. А чем он занимался в этот промежуток времени? Ты знаешь где и кем он работал, как его характеризовали друзья и коллеги?

- Нет, ничего такого я не знаю, виделись мы очень редко. Он работал на какомто заводе, а я после института и ВПШ сразу вошел в аппарат.

- Так какого же черта ты его защищаешь? Где он провел эти три десятилетия! Вполне возмоно, что половину этого срока он топтал зону. Когда ты нанял его на работу и как это произошло? Постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей.

- На работу я взял его весной, то ли в конце марта, то ли в начале апреля. Да, я помню, на улице ещё был мороз, а он под окном магазина трясся в тоненькой летней курточке. Я не сразу его узнал. Из под замусоленной шапки торчали патлы длинных немытых волос. Небритая щетина на посиневшем лице безобразными клочьями топорщилась в разные стороны. Но что мне запомнилось больше всего, так это его уникальные сапоги. Один из них был серый, а другой черный.

- Бомжуешь? - Спросил я выходя на крыльцо.

- Бомжую, Герберт Васильевич. - Униженно улыбнувшись он показал мне ряд замечательно гнилых зубов. - А что делать, если жизнь такая. Как у вас дела?

- Нормально, пойдем ко мне в кабинет, хоть отогреешься. Чаю горячего выпьешь.

Едва он зашел в салон, как мои девчонки наморщили носы и прикрылись платочками, настолько густ и насыщен был его дух.

Мои дела к тому времени начали поправляться и я решил сделать доброе дело. Вопервых отправил его в баню, а когда он вернулся, то обрядил во все новое, начиная от трусов и кончая кожаной курткой. Потом повел в ресторанчик и как следует накормив спросил как он докатился до такой жизни.

Смешно, Костя? Сам я сейчас на него очень похож...

- Не отвлекайся. - Одернул я его. - Мне кажется, что здесь есть за что уцепиться.

- Слушаюсь, командир. - Усмехнулся Герберт. - И ты знаешь что он мне ответил? Он сказал мне те самые слова, которые я произнес совсем недавно. Он сказал, что от сумы, как от тюрьмы зарекаться нельзя. В общем как я понял из его рассказа. - Плохая жена выгнала хорошего мужа за то что он не пил и был равнодушен к чужим женщинам. Насколько я мог судить, скитался он с самого начала осени и никаких перспектив у него не было. И я рискнул.