Джон Катценбах - Особый склад ума

• Название: Особый склад ума
• Автор: Джон Катценбах
• Издательство: Азбука, Азбука-Аттикус
• Жанр: Триллер
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-389-02001-6

Джон Катценбах — американский писатель, сценарист, номинант премии «Эдгар», которой отмечаются лучшие авторы детективного жанра; в прошлом — судебный репортер в Майами. Сейчас на его счету 12 романов, несколько успешно экранизированы.

Время действия романа «Особый склад ума» — недалекое будущее. В США разгул насилия, но за большие деньги можно купить себе право жить в искусственно созданной зоне безопасности, где преступности, по утверждению властей, нет и быть не может. Поэтому, когда там начинает орудовать маньяк, жестоко убивающий девочек-подростков, к тайной охоте на него привлекаются лучшие силы, в том числе специалист по психологии серийных убийц профессор Джеффри Клейтон. Вскоре выясняется, что четверть века назад по аналогичному делу об убийстве школьницы проходил некий учитель истории. Правда, дело тогда развалилось, а учитель, по слухам, покончил с собой. Но как объяснить несомненное сходство «почерка» убийц? Кому на самом деле пришла в голову мысль привлечь к расследованию Джеффри — сына покойного учителя? И от кого сестре Джеффри Сьюзен пришло закодированное послание: «Я нашел тебя»? Кто и зачем затеял с Клейтонами дьявольскую игру в смерть?..

«Немногие писатели — мастера детективного жанра — понимают особый склад ума преступника с проницательностью Джона Катценбаха» (People).

---

Он вздохнул и стал рыться в папке, отыскивая телефонный номер, который, как сказал агент Мартин, там лежал. Номер был написан на клочке бумаги. Клейтон еще раз бросил быстрый взгляд на фотографии и прочие документы, чтобы хорошенько убедиться, что он не пропустил ничего действительно важного, и еще раз сделал глоток. Теперь он осуждал себя за то чувство смятения и страха, которое охватило его, когда этот явившийся к нему полицейский начал сыпать своими туманными угрозами.

«А кто я на самом деле? — спросил он самого себя и вздохнул, сам же на него отвечая: — Я тот, кто я есть».

Эксперт по страшным смертям.

Той же рукой, в которой была рюмка, он указал на лежавшие перед ним на полу три папки и произнес:

— Предсказуемо. Совершенно предсказуемо. И в то же самое время невероятно. Еще один больной человек, безымянный убийца. Не хотите ли об этом услышать, вы, мистер полицейский?

Он улыбнулся и потянулся к телефону.

Агент Мартин снял трубку на второй звонок:

— Клейтон?

— Да.

— Хорошо. Вы не теряете времени даром. У вашего телефона есть видеокамера?

— Да.

— Тогда включайте эту чертову штуковину, чтобы я мог видеть ваше лицо.

Джеффри Клейтон сделал, как ему было велено, включив монитор и подсоединив камеру, после чего снова вернулся в кресло:

— Так лучше?

На экране появилось четкое изображение агента Мартина. Тот сидел на уголке кровати в своем номере в центре города. Он был все еще в галстуке, но пиджак уже висел на спинке стоявшего рядом стула. Кобуру он тоже еще не снял.

— Итак, что вы мне можете рассказать?

— Немного. То, что вы, возможно, знаете и без меня. Я пока только мельком взглянул на фотографии и прочие документы.

— Кто, по-вашему, убийца, профессор?

— Разумеется, один человек. Положение тел наводит на мысль о религиозной символике. Как там у вас насчет бывших священников? Впрочем, может, просто алтарный служка. Что-то в этом роде.

— Я думал об этом.

У Джеффри мелькнула еще одна мысль.

— Может быть, человек, занимающийся историей искусства, либо кто-то, так или иначе связанный с религиозным искусством. Художники Возрождения часто изображали Христа в точно такой же позе. Художник, которому стали являться видения или слышаться голоса. Тоже не лишено вероятности.

— Любопытно.

— Видите ли, детектив, когда вы касаетесь религии, вам волей-неволей приходится двигаться в определенном направлении. Но зачастую при этом требуются весьма расплывчатые толкования. Или их комбинация. Например, бывший мальчик-алтарник, который вырос и стал историком искусства. Понимаете, к чему я клоню?

— Да. Звучит разумно.

Внезапно Джеффри осенила еще одна идея.

— Учитель! Это может быть учитель.

— Почему?

— Священники чаще любят мальчиков, а эти — девочек. И они чаще имеют с ними дело. Просто вдруг пришло в голову.

— Любопытно, — снова произнес детектив после недолгой паузы, похоже переваривая услышанное. — Так, говорите, учитель?

— Именно. Однако это не более чем гипотеза. Чтобы сказать что-то более определенное, нужна еще информация.

— Продолжайте.

— Это практически все. Поскольку нет явных признаков сексуального насилия, хотя некая сексуальность все-таки присутствует, я думаю, что, скорее, следует искать религиозную подоплеку. Религиозность зачастую связана с чувством вины. Может, именно этим и объясняется неспособность преступника к эякуляции. Если только этот ваш убийца не кончил еще раньше, что я также могу предположить.

— Наш убийца.

— Не думаю.

Агент покачал головой:

— И еще что вам видится?

— Он любитель сувениров. У него где-то припрятана банка с отрезанными пальцами, причем не слишком далеко, чтобы он мог время от времени ее вынимать и наслаждаться зрелищем собственного триумфа.

— Да, об этом я тоже подумал.

— А что еще он забирал?

— Что вы имеете в виду?

— Ну, что еще он уносил с собой, агент Мартин? Указательный палец, а что еще?

— А вы умны. Я ожидал этого. Но об этом после.

Джеффри вздохнул:

— Не говорите. Не хочу знать. — Он поколебался и все-таки добавил: — Волосы, да? Локон с головы и немного волос с лобковой области, верно?

Агент Мартин нахмурился:

— Верно. И то и другое.

— Но ведь он их не калечил, правда? Никаких ран в области гениталий, да? И вообще на теле, угадал?

— Да, это правда.

— Это уже необычно. Не то чтобы такого никогда не встречалось, но тем не менее. Необычный способ выместить свой гнев.

— Это вас интересует? — спросил агент.

— Нет, — равнодушно бросил в ответ Джеффри. — Это меня не интересует. Однако ваша главная проблема заключается в том, что каждая из ваших жертв была убита неизвестно где и перевезена туда, где вы их нашли. Таким образом, вам предстоит найти транспортное средство, которым воспользовался преступник. Я не нашел в полицейских отчетах никаких сведений об уликах, которые помогли бы вам узнать, как их перевозили. Ни единой ниточки, ничего. Может, этот парень заворачивал их в клеенку. Или застлал багажник полиэтиленовой пленкой. Помню случай, когда один парень проделал нечто подобное. Это было не здесь, а в Калифорнии. Копы чуть не свихнулись.

— Я помню то дело. Наверное, вы правы. Что еще?

— На первый взгляд этот парень кажется очень похожим на всех прочих убийц.

— Вот именно, на первый взгляд.

— У вас, возможно, имеется уйма другой информации, которой вы не желаете поделиться. Мое внимание привлекло то, что протоколы о вскрытии и полицейские протоколы очень отрывочны. Например, отсутствие явных повреждений, полученных при самообороне, говорит о том, что жертвы в момент нападения и убийства находились в бессознательном состоянии. Эта деталь чрезвычайно важна. Каким образом он их в это состояние привел? Признаков, которые говорили бы, что имела место травма головы, не обнаружено. И каких-то иных свидетельств чего-либо подобного тоже. Равным образом в ваших досье отсутствуют сведения, касающиеся результатов опознания ваших юных жертв. Не указано время совершения преступлений и их место. Ничего не говорится о последовавшем расследовании. Нет даже списка допрошенных подозреваемых.

— Да, вы правы. Их я вам не показал.

— Вот именно. А потому извините, что не сумел оказаться вам более полезен. Вы приехали сюда, проделав такой долгий путь, и лишь для того, чтобы услышать от меня вещи, которые уже и так знаете.

— Вы просто не хотите задавать нужные вопросы, профессор.

— У меня нет вопросов, агент Мартин. У вас, насколько я понимаю, возникла проблема, которую не так-то просто решить. Вот и все. Еще раз приношу извинения.

— Вы ничего, похоже, не понимаете, профессор.

— Не понимаю чего?

— Позвольте вам сообщить кое-что из того, чего нет в ваших полицейских отчетах. Видите на третьей папке условный значок в виде красного флажка?

— На той, где тело найдено на камне? Да, вижу.

— Ну, так эта девочка найдена примерно четыре недели назад в месте, на которое распространяется юрисдикция Западной территории. Понимаете, что это означает?

— Западной территории? Так она проживала в этом, в нашем будущем Пятьдесят первом штате?

— Вот именно, — ответил агент; при этом голос его стал твердым и в нем звякнули гневные нотки.

Джеффри откинулся на спинку кресла, раздумывая над тем, что услышал:

— Я думал, у вас такого не случается. Полагал, Западная территория покончила с преступностью навсегда.

— Да, черт возьми! — зло огрызнулся агент. — Так оно и есть.

— Тогда ничего подобного там просто не может быть, — возразил Джеффри. — Я имею в виду господствующую у вас точку зрения, что подобное не может произойти на землях Западной территории. Я прав, детектив? Ведь там у вас мир, в котором не бывает преступлений. А в особенности таких, как эти.

Агент Мартин, похоже, с трудом себя сдерживал.

— Вы правы, — процедил он. — И это единственное обоснование существования Западной территории. Именно по этой причине ее считают достойной статуса штата. Вдумайтесь только, профессор. Пятьдесят первый штат. Место, где можно дышать свободно и жить нормальной жизнью, ничего не боясь. Где жизнь течет именно так, как и должна. Как это было в далекие годы.

— И где, чтобы жить спокойно, вы готовы распрощаться со свободой?

— Я не стал бы формулировать это именно таким образом, — холодно возразил агент Мартин. — Однако в чем-то вы правы.

Джеффри кивнул, начиная наконец понимать истинные масштабы той гигантской проблемы, с которой столкнулся этот полицейский.

— Таким образом, перед вами дилемма, которая носит не только криминальный, но и политический характер?

— Вот теперь, профессор, вы начинаете улавливать.