Оливия Дарнелл - У любви законов нет

• Название: У любви законов нет
• Автор: Оливия Дарнелл
• Издательство: Издательский Дом «Панорама
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2005
• ISBN: 5-7024-1770-4

Глаза у него были холодные, серые, взгляд — твердый как сталь. А русые волосы, напротив, казались мягкими. Он был полицейским и всеми силами стремился помочь ей, шантажируемой грабителем. Ну разве может женщина устоять перед таким мужчиной? Однако она решила, что не только может, но и должна. Потому что ее избранник просто обязан был соответствовать ее представлениям об идеальном муже.

Впрочем, как можно загадывать о чем-то заранее, когда дело касается любви?

---

Элен не позвонила вчера и вряд ли сделает это сегодня. Зоэ начинала серьезно волноваться. Конечно, сестра поступила по-свински, довела ее едва ли не до сердечного приступа, но при этом оставалась ее единственной любимой родственницей. И Зоэ знала, что Элен ее тоже любит. На ум невольно приходили разные ужасы: беззащитная глупышка в окружении настоящих головорезов, которые используют ее в своих корыстных целях…

Но разве она поможет младшей сестре, если будет просто сидеть и волноваться? Лучше принять душ, отдохнуть и придумать какой-нибудь конструктивный выход.

Зоэ отправилась в душ и долго стояла под щекочущими струями, стараясь очистить разум и воспринимать только приятные физические ощущения…

Душ обычно успокаивал ее, но на этот раз не помогло даже такое испытанное средство. Зоэ не могла не думать о сестре. Она была совершенно уверена, что за ограблением стоит Элен и ее двадцать пятый или сто двадцать пятый молодой человек. Она это нутром чуяла и заявила вымогателю, что будет говорить о деньгах только с Элен. Почему же сестра не позвонила?

А вдруг она все-таки ошиблась и Элен не имеет отношения к преступлению? Ведь злоумышленник не подтвердил, что как-либо связан с ней. Правда, он и не отрицал. Только насмешничал.

Зоэ закрыла воду, вытерлась насухо и накинула уютный махровый халат. Пришло время привести себя в порядок и отправляться на работу в музей, но мысли перескакивали с одного предмета на другой, так что молодая женщина не была уверена, что сможет сегодня быть хорошим гидом. Хорошо бы сегодня не было посетителей, иначе она опозорится, не сумеет связать двух слов.

Нет, надо собрать волю в кулак и успокоиться, сказала себе молодая женщина. Иначе я превращусь в законченную истеричку.

Зоэ прошла в спальню и уселась перед зеркалом. Затем глубоко вдохнула, досчитала до десяти и потянулась за расческой.

Оливер держал наготове двадцать франков. Он знал, что как начальник полиции может пройти бесплатно, однако ему хотелось быть как все. Народу собралось немного: молодая женщина с мальчиком, оба говорящие по-французски с акцентом, должно быть туристы, случайно попавшие в маленький городок, пожилые супруги и юноша в очках, по виду студент колледжа. Он с почтением покосился на полицейскую форму Оливера, когда тот вошел.

Переступив порог музея, Оливер поискал глазами Зоэ. Он действительно хотел видеть молодую женщину, хотя был слегка обижен ее неприветливостью в кафе несколько дней назад. Но не в его натуре было долго хранить обиды, по крайней мере, обиды на женщин. Обдумав все как следует, он решил, что у Зоэ много проблем и ее раздражительность не имела лично к нему никакого отношения. Если держаться с ней так, словно ничего не случилось, она воспользуется шансом загладить свою невольную грубость.

Городской музей Пюилорана располагался в уютном двухэтажном особняке. Первый этаж, как сообщалось в путеводителе, был отведен ремеслам. На втором находились залы искусства. Бывший моряк и нынешний полицейский никогда особенно не интересовался ни ремеслами, ни искусством. Но надо было отдать дань уважения милому городку — посетить его музей, чтобы потом, если кто-нибудь спросит, иметь право важно кивнуть: а как же, осмотрел всю экспозицию. Очень похвально со стороны муниципалитета бережно относиться к истории и традициям…

Из боковой двери вышла Зоэ, и Оливер мгновенно забыл об истории и традициях.

Глаза его изумленно раскрылись. У этой женщины было неоспоримое умение удивлять его сменой облика. Оливер уже видел ее в нескольких ипостасях: то кокетливой официанткой в белом фартучке, с волосами, завязанными в кудрявый хвостик, то приветливой хозяйкой уютного домика — в халате и со слегка растрепанной прической.

Сегодня молодая женщина заколола их с двух сторон блестящими заколками, так что они спадали на спину. Такая прическа подчеркивала чистые, нежные линии ее лица куда лучше, чем просто распущенные волосы. В ушах поблескивали серьги с жемчужинами. Зоэ оделась весьма скромно на первый взгляд: узкая черная юбка и белая блузка с длинными рукавами.

Раньше Оливеру казалось, что женская одежда тем эротичнее, чем больше тела оставляет открытым. Но сегодня он понял, что ошибался. Юбка длиной до щиколоток изумительно облегала бедра Зоэ, в разрезе при каждом шаге появлялась стройная нога, и это выглядело очень соблазнительно. Женщина превращалась в загадку, которую очень хочется разгадать. Высокая грудь, прикрытая белым шелком, манила куда сильнее, чем полностью обнаженная. Кроме того, скромная блузка была не такой уж скромной: сквозь тонкую ткань просвечивал ажурный лифчик. Нитка крупного жемчуга обхватывала тонкую шею, и Оливер не мог не смотреть на то место, где белые жемчужины перекатывались на золотистой коже.

Зоэ подошла ближе, и он уловил запах ее духов, заставивший его сердце забиться быстрее. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы овладеть собой. К счастью, очкастый студент сразу же заговорил с Зоэ как со старой знакомой. И Оливер понадеялся, что она не заметила, сколь сильной была его реакция на ее новый, «музейный» облик. По крайней мере, на него Зоэ еще ни разу не взглянула, словно не замечала его присутствия… Или не выделяла из общей массы посетителей.

Оливер промокнул платком мгновенно вспотевшее лицо. Почему эта женщина так сильно на него действует? Он не любил, когда эмоции брали над ним верх. Однако некая часть его души была охвачена совершенно безосновательной детской радостью… и азартом — идти до конца и посмотреть, что из этого получится.

— Эти инструменты — точная копия средневековых. Они выполнены по образцам, изображенным на барельефах тринадцатого века и сильно отличаются от своих современных аналогов, в основном музыкальным строем. Все инструменты — действующие, внизу у нас есть фонотека, где можно послушать, как они звучат. Это псалтирь, она же псалтериум. Слово по происхождению греческое, заимствованное латинянами во времена крестовых походов у византийцев. По-гречески инструмент назывался «псалтирион», который в свою очередь является адаптацией древнееврейского мицмора. Исторический мицмор напоминал лиру. Его резонатор делали из панциря черепахи. Греческий псалтирион был уже несколько другим инструментом: приспосабливая тексты псалмов к собственной культуре, греки и инструменту дали свое название. Попав на Запад и по дороге обретя латинское окончание, псалтирь изменилась еще раз. Вот так она выглядела в тринадцатом веке, в золотом веке средневековья. Как вы видите, инструмент очень сложен для настройки, у него восемнадцать пар струн. Играют на нем с помощью костяного медиатора. Псалтирь берут под руку, прижимая полукруглой частью к груди, и играют вот таким примерно образом.

Зоэ бережно, как грудного ребенка, взяла в руки штуковину замысловатой формы с множеством жильных струн, и показала, как надо ее держать. Звуков она извлекать не стала, оберегая музейный экспонат, но по движениям было видно, что молодая женщина отлично знает, как с ней управляться.

— Как интересно! — воскликнула старушка туристка.

Студент в очках что-то быстро строчил в своем блокноте. Оливер молча смотрел на Зоэ широко раскрытыми глазами, и она чувствовала, что краснеет под его взглядом.

Молодая женщина старалась не встречаться с ним глазами, решив, что если отвлечется, то не сможет ничего внятно рассказать. Она положила псалтирь обратно под стекло и перешла к другим инструментам. Описывая гитерну, маленькую средневековую гитару с шестью струнами, Зоэ не могла не ощущать, что с ней что-то происходит. Соски затвердевали, и молодая женщина с ужасом подумала, что, может быть, это заметно сквозь тонкую ткань блузки. Внизу живота тоже разливалось тепло. Смущение придавало чувствам особую остроту. Она, не глядя, знала, что Оливер смотрит на нее, смотрит неотрывно… и восхищается ею. Скорее бы все это кончилось, мысленно молилась она и в то же время желала, чтобы странная экскурсия длилась и длилась.

Зоэ приходилось делать это десятки, сотни раз — водить посетителей, то заинтересованных, то скучающих, по небольшим уютным залам, объяснять им, как работали в старинной кузнице, как плели из лозы. А потом в залах искусства брать в руки музыкальные инструменты и рассказывала их историю. Музей она знала словно свои пять пальцев, помогала оформлять экспозицию, умела играть на всех представленных инструментах, не профессионально, но талантливо, — сказалось музыкальное образование, данное ей в детстве бабушкой.

Но никогда еще Зоэ не чувствовала, что гитерна и флейта оживают под ее руками, желая запеть. А все потому, что на этот раз некто слушал ее с предельным вниманием, впитывая каждое слово. И вовсе не внимательный студент, делающий записи, но полицейский, которому, как она думала, вовсе нет дела до искусства.