Михаил Петров - Гончаров попадает в притон

• Название: Гончаров попадает в притон
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Детектив

---

- Макс, а ты его не того... Что-то цвет его лица мне не нравится. Хорошо бы нам без трупов обойтись. Ефимов трупы не любит.

- Не волнуйтесь, Константин Иванович! У меня, как в аптеке, передозировка исключена. Как тот хмырь?

- Очухался, начал мычать.

- Куда нам двигаться?

- Вверх по течению. Поднимись километра на два и где-нибудь приткни катер.

- Это опасно. Я не знаю берега. Так куда же нам?

- Пока не знаю. Но сейчас спрошу. Дай-ка свою дубинку.

Я вернулся вовремя. Блудливая девка развязывала своему сутенеру последний узел. Он шипел злобой и матом.

- Оставь его, девочка, иди в рулевую рубку.

- Она никуда не пойдет. Слышишь ты, мент поганый. Ты еще у меня будешь... Козел вонючий.

- Иди, Саня, сейчас дяди разговаривать будут.

- Санька, сучка, стой здесь, или тобой займется Жора.

Девчонка стояла в нерешительности, не зная, что делать. Наконец, выбрав правильное решение, она заревела и смылась в каюту.

- Ну что, Саиджон, как разговаривать будем? Вежливо или по-мужски?

- По-мужски ты у меня разговаривать больше не будешь. На берегу я тебя лично оттрахаю. Понял, сука легавая?

- Значит, будем разговаривать вежливо. - Несильно, но хлестко я оттянул его вдоль хребта.

Я и не ожидал, что он так заверещит. А визжал он с такой силой, что, казалось, слышит вся "великая река". Пришлось заткнуть его динамик куском поролона. Еще два удара, и он стоял на коленях, умоляюще задрав кверху связанные руки. Я вытащил кляп.

- Ну вот. Я же знал, что Саиджон умный мальчик и давно хочет сказать дяде Косте пару слов.

- Чего хочешь?

- Где сейчас Жора? Где его нора?

- Не знаю. - Он испуганно вжался в борт.

- А ты хорошенько подумай. Наверняка ты у него там был.

- Нет, нет, ничего не знаю, никогда у него не был, честное слово.

- Рассмешил ты меня, Саиджон. Твоим честным словом только задницы вашим шлюхам подтирать. Вот мое слово посущественней. - Я легонько ткнул его в солнечное сплетение. Покрутившись волчком, он заявил:

- Это беспредел. Когда вернемся на берег, я буду жаловаться. Вы бандиты.

- А ты в этом уверен?

- В чем? - насторожился сутенер.

- В том, что ты вернешься на берег.

- A как же, почему не вернусь? - в полной растерянности залепетал он. Почему не вернусь?..

- Да так, разные вещи случаются. Река широкая, вода глубокая, тяжел камень, на дно тянет. Много ненайденных людишек стоят сейчас на дне "великой реки" с грузиком, привязанным к ногам. Курить хочешь?

Сумерки сгустились. Макс зажег бортовые огни, один из них острой точкой заплясал в испуганных глазах сутенера.

- Что, что вы хотите сказать?

- Только то, что уже сказал. Курить хочешь, может быть, выпить?

- Нет, вы сошли с ума, у меня жена, дочка...

- Я тебе не собираюсь читать мораль, гнида, но там, в каюте, сидит Санька. Она тоже чья-то дочь. Девчонка, которую убил твой любимый Жора, тоже была чьей-то дочерью. Ну, хватит аналогий. Или ты сейчас же говоришь мне, где Жорина берлога, или я отправляю тебя за борт.

- Нет, я ничего не знаю, поверьте мне. Не знаю.

- Чего он не знает? - поинтересовался подошедший Макс.

- Я не знаю, где находится Жора, где находится его цех.

- О, так, значит, целый цех, - удивился Ухов. - Ну тогда сейчас узнаешь. Вы позволите мне, Константин Иванович? У меня многие душманы, не знающие русского языка, вдруг начинали вполне сносно лопотать. А вы пока пройдите в рубку, там наш капитан очухался. Я пристегнул его к рулю, но мало ли...

Наш бравый шкипер совершенно потерял лоск. Прикованный к рулю, он мокрой курицей телепался по сиденью, кое-как держа катер по курсу.

- Как дела, флибустьер? - Я бодро похлопал его по плечу. - Так держать.

- Вы у меня еще пожалеете, - со слабой угрозой прогундосил он. - Я Жоре все расскажу.

- Такой момент я тебе предоставлю, а пока гони бабки, которые ты получил от меня на берегу.

От негодования он готов был задохнуться:

- Это... это... мои деньги!

- Были мои, стали твоими, а теперь вновь обрели старого хозяина. Философствуя, я вытащил у него из кармана полный бумажник и удобно расположил его у себя на груди. - Это грабеж. Это...

Договорить он не успел. С кормы раздался пронзительный, почти смертный вопль. Он так же резко оборвался, как и возник. Мой капитан замолчал и претензий больше не предъявлял. Тяжело, враскорячку в рубку вошел сутенер. Молча, белея болью, он уселся в правое кресло.

- Ну вот, Константин Иванович, лоцман вспомнил маршрут. Можно перекурить?

- Как там девчонка?

- Наблюдала через щелку и, кажется, осталась вполне довольна увиденным, а вообще она в стельку пьяна.

- Как долго нам добираться до места?

- С полчаса вверх по реке. Вы правильно выбрали направление старта. Но это не остров, а противоположный берег. Даже не берег... В общем, сами увидите.

- Он лапши не накидал?

- Вряд ли, при такой боли невозможно вранье.

- Верю. Орал он, как стадо буйволов.

- Не может быть. Я сразу перекрыл ему кислород.

- Это здесь! - глухо сообщил Саиджон, тыча пальцем куда-то влево.

По левому от нас берегу высилась крутая стена известковых обнажений. На высоте примерно двадцати метров от воды на монолите явственно чернело овальное пятно. У самого берега поднимался частокол кустарника, торчали редкие деревья.

Видимо, там прятался катер или катера Жоры.

- Идем еще пару километров вверх, - решил Ухов. - Потом вырубаем движок и потихоньку подплываем к ним.

- Нет, - категорически возразил я. - Пристанем в километре выше и пойдем пешком через верх, луна ясная, не сорвемся.

- Ты, гнида, сверху тропинка есть?

- Я не знаю. Мы пользовались только нижней.

- И давно у него эта нора?

- Не знаю. Я впервые побывал там год назад.

- Второй выход есть?

- Не знаю.

- Конечно есть, Макс. Дышать-то ему хочется. Какая глубина пещеры?

- Метров пятьдесят основной зал, метров десять - комнаты.

- Ладно, пристаем, пора, - приказал я, ощутив нервную возбуждающую дрожь. Она всегда возникает у меня в самой неподходящей ситуации.

Ломаясь, затрещали кусты, и катер уткнулся в заросли. До суши оставалась пара метров, там же росла березка.

- Шкипер, давай сюда все свои взрывпакеты и вообще все, что взрывается, категорически заявил Ухов, тряхнув рулевого за шиворот.

- У меня ничего нет.

- Если ты, гнида голубая, не расколешься через полминуты, я просто тебя кастрирую.

Из-за голенища ботинка он выдернул короткий широкий штык. Развернув кресло, вспорол капитанские штаны.

- Ну, считаю до трех: раз...

- Возьмите там, под нижней полкой, слева.

- Иваныч, вытаскивай все, что там есть, а я их хорошенько перевяжу, потом перетащим на корму.

Кроме десятка взрывпакетов, в тайничке я обнаружил одну гранату и ракетницу с шестью патронами. Все это хозяйство я сложил в холщовый мешок, размышляя, что же делать теперь с лежащей рядом пьяной девочкой. Оставлять ее просто так опасно. Она уже это показала. Стащить на берег и привязать к березе? Заедят мураши. Не придумав ничего путного, я просто привязал ее к полке.

Упакованными бандеролями в рубке лежали серьезные и молчаливые пленники. Перетащив одного из них на корму и там привязав к решетке, мы сошли на берег. Надежно закрепив чальный трос, минуту помолчали.

- Ну, вперед, что ли?

- Вперед, Ухов, и вверх!

Место для подъема мы выбрали удобное. Во-первых, нас не могли заметить из карстовой пещеры. Во-вторых, склон был не очень крутым. И в-третьих, достаточно было кустарника, за который мы цеплялись руками, ногами и зубами. Луна шпарила в полную силу, поэтому сто метров подъема мы преодолели достаточно быстро. Теперь пора сворачивать и идти параллельно склону. Вот здесь-то и начались трудности. На известковой крошке крутого склона нога постоянно скользила и подворачивалась. Ухов в своих десантских ботинках и с афганским опытом, казалось, не замечал этого, а я несколько раз зависал на грани свободного полета. Как назло, кончился кустарник, и цепляться теперь можно было только за воздух или собственный нос. Прошли мы всего-то метров сто, а известняк все круче и круче дыбился в небо. Если так будет продолжаться дальше, то никуда мы не дойдем, разве что кубарем до воды.

- Иваныч, давай в связку, - наконец-то понял Ухов, и я с готовностью отмотал ему пять метров капронового троса.

- Как думаешь, Макс, дойдем?

- А почему не дойдем? Дойдем потихоньку. Вы сумку выбросьте, а пакеты рассуем по карманам. Легче будет.

Еще бы не легче. Как будто я этого не знал. Молчал только, стыдясь своей беспомощности. Ну и эта легкость была недолгой. Мне уже казалось, что мы идем по отвесной стене, неизвестно чем и за что цепляясь.

- Иваныч, сейчас спускаемся метров на девять, кажется, я унюхал тропу.

- Дай-то Бог тебе здоровья, друг Ухов, а то я совсем расклеился.

- Еще чего, но идти надо, главное теперь - не торопиться. Тропу могут охранять.

- Вряд ли. Скорей всего, он думает, что неуязвим, а тем более ночью. Завтра начнет выдвигать ультиматумы, а ночь наша.