Дима - ПОНЕДЕЛЬНИК

• Название: ПОНЕДЕЛЬНИК
• Автор: Дима
• Жанр: Прочая старинная литература

---

- Нет, огромная у меня, а у нее просто большая. Ах, забыла вам сказать – я вчера купила

чудесные туфельки от…

- Подождите, девочки! Похоже, этот красавчик – эксгибиционист и сейчас представит

нам свое сокровище во всей красе. Такое возможно только в Нью-Йорке – обожаю этот

город!..

(Мужчина восточной внешности распахивает пальто. В руках у него автомат. Он

расстреливает всех посетителей кафе, включая четырех модно одетых женщин.)

~~~~

…это старейший отель города Вышнего. Гостиница «Центральная» была построена еще до

революции и, на мой взгляд, способна конкурировать даже с московским «Метрополем», не

только по внешним критериям, но и своей исторической значимостью. Издавна город

Вышний представлял собой важную стратегическую точку между Петербургом и Москвой.

По сути, Ирочка, Вышний находится ровно посередине между двумя российскими

столицами. Правда, замечательно? И в гостинице «Центральная» поэтому останавливались

многие известные политические и культурные деятели. Тот же Ленин. Толстой, оба.

Достоевский. А когда отеля еще не существовало, на этом месте был постоялый двор, и

здесь, конечно же, ночевал Радищев.

- Он разве упоминает Вышний в своем «Путешествии из Петербурга в Москву»?

- К несчастью, нет, Ирочка. Радищева интересовали только моральные и социальные

нарывы на пышном – хо-хо-хо! – теле матушки России. Ну, вы понимаете, о чем я. А

Вышний всегда процветал именно из-за своего выгодного географического расположения.

До революции в «Центральной» останавливались придворные особы, а во времена

Советского Союза военные, с позволения сказать, шишки и представители мира науки. Как

вам известно, Ирочка, под Вышним расположена засекреченная военная база, она была

закрыта для посторонних глаз почти все время существования коммунистической империи.

И вот со дня на день обещают открыть эту территорию для журналистов, собираются делать

какое-то сенсационное заявление. Теперь, надеюсь, вы понимаете, почему дирекция

гостиницы «Центральная» считает нужным полностью обновить отель. Мы не бедствуем,

Ирочка, отнюдь, но если Вышний опять станет важной культурной точкой на карте России,

представляете, какая на нас лежит ответственность? К слову сказать, журналисты из Москвы

и Санкт-Петербурга разместятся именно у нас.

- Первым делом вы решили обновить охранную систему «Центральной»?

- Систему сигнализации мы обновили и все замки поменяли еще в прошлом году, когда в

Вышнем проходил кинофестиваль «Славянские Межи».

- Ой, прелесть! К дверям приделаны какие-то изящные штукенции! Но зачем это?..

- Ирочка, мы живем в XXI веке, все уважающие себя отели предоставляют клиентам

специальные карточки вместо ключей. Посудите сами, все эти нервы, когда ключ заедает

или, чего хуже, ломается прямо у вас в руках. Скандал. Карточки намного удобнее.

Взгляните… Проводите карточкой вот так и – voila! – дверь открывается.

- Потрясающе! Вжик и все! Как современно.

24

- При этом мы сохранили и отреставрировали все дверные ручки. Отель просто насыщен

великолепными антикварными вещами. Некоторые мы приобрели в салонах, некоторые

сохранились здесь еще со старых времен.

- Давайте расскажем нашим зрителям о знаменитых постояльцах «Центральной».

- Моника Витти подойдет?

- Конечно! А кто это?..

~~~~

… что книгопечатание изобрел вовсе не немец Иоганн Гуттенберг, а безымянный русский

умелец. Согласно этой версии книгопечатание существовало на Руси еще в X веке, то есть

задолго до изобретения Гуттенберга и официального выхода первой русской печатной книги

Ивана Федорова. То, что Федоров не первопечатник, утверждали еще в конце XIX века в

суворинском «Новом времени». Затем в 40-50-х годах XX века «Литературная газета»

опубликовала статью Льва Теплова и Евгения Немировского под названием «Россия –

родина книгопечатания». И в том, и в другом случае основой для подобных заявлений

послужило так называемое «Подложное письмо половца Ивана Смеры к великому князю

Владимиру Святому». Карамзин с легкостью доказал в своей «Истории», что это письмо

поддельное, однако, как видим, для некоторых ученых и публицистов его мнение не является

авторитетным.

По исследованию профессора Малышевского реальным автором письма являлся

православный дьякон Андрей Колодынский, примкнувший к секте антитринитариев.

Приверженцам секты, отвергавшей, как известно, догмат о Троице, не доставало

исторических фактов, способных подтвердить существование и влияние антитринитариев в

древности, поэтому ими и было принято решение «создать» веский исторический документ.

Иван Смера – якобы врач князя Владимира, якобы отправился в Константинополь для

изучения христианской веры и в своем письме князю бранит греков, но зато восхваляет

неких египетских богословов. Для многих поколений антитринитариев это поддельное

письмо стало важнейшим литературным памятником. Однако Колодынский и его

приспешники никак не могли предвидеть, что в далеком будущем их фальшивка станет

аргументом в пользу совершенно другой теории, не имеющей отношения к религии, – теории

о первенстве русского книгопечатания.

В своем письме Иван Смера походя замечает, что данную грамоту князю Владимиру он

писал железными буквами на медных досках. И это в 990 году! То есть почти за пять веков

до изобретения книгопечатания Гуттенбергом. В 50-х годах XX века, не посчитавшись с

авторитетом Карамзина и ряда ученых, Лев Теплов попытался доказать, что письмо Смеры

не подделка. А это уже, в свою очередь, позволило ему и единомышленникам утверждать,

что книгопечатание изобретено именно на Руси. Я не совсем понимаю, чем вызван всплеск

интереса к этому вопросу в наши дни, в начале XXI века, при чем со стороны молодого

поколения. Многие петербургские и московские студенты защищают очень смелые и

любопытные работы, правда, рассматривая проблему русского книгопечатания больше в

патриотическом ракурсе, нежели объективно-историческом. Юное поколение хочет верить,

что печатная книга была изобретена именно в России.

Думаю, одной из причин этой очень симпатичной истерии служат вдохновенные лекции

Никиты Силича Семенова, кумира молодежи и…

~~~~

- Мама, ты ничего обо мне не знаешь!

- Не говори глупостей.

- Да, расскажи ей, сынок. Пусть узнает.

- Мама, я тоже люблю мужчин.

25

- Что? Что ты говоришь, Лешенька? Я тебя не понимаю.

- Какой накал страстей! Какие откровения! Похоже, скоро их придется разнимать.

- Мама, я тоже гей, как и мой отец.

- Нет, Лешенька, это неправда. А все ты, ублюдок, развратник, водишь мужиков прямо к

нам домой! Мальчик насмотрелся!

- Да, ты сама, дура, от мальчиков не отказываешься!

- Я?! Да, как ты смеешь!

- Что? Мама, что он говорит? Я не понимаю.

- Не слушай его, Лешенька. Я приличная женщина, а ты, развратник… ПИП…

несчастный! Да я тебе… ПИП… засажу… ПИП… в… ПИП…

- Милые бранятся – только тешутся. Но давайте пригласим в студию юного любовника

Клавдии Никифоровны. Аплодисменты нашему новому гостю.

- Что? Как?

- Ах, ты… ПИП… за… ПИП… на… ПИП…

~~~~

- Это типичная постмодернистская метафора. Герой как бы идентифицирует себя…

- Вы, кажется, начали говорить о дискурсе…

- О чем? Ах, да. Так вот герой идентифицирует себя с разлагающимся лебедем…

~~~~

Я заплачу тебе десять рублей. Согласен? Нет пределов человеческой жадности. Дорогие

зрители, сейчас, прямо на наших глазах Костя напишет свое имя на собственной заднице.

Вот тебе, Костя, черный фломастер. Нет, подожди. А хочешь получить еще десять рублей?

Хочешь? Тогда вот тебе банка варенья. Напиши-ка свое имя на собственной попе сладким,

тягучим малиновым вареньем. Он сделает это! Дорогие зрители, нет пределов человеческой

жадности. Невероятно! Он делает это! Скажи-ка нам, Костя, тебе удобно? Что? Никогда

раньше не писал свое имя на собственной заднице малиновым вареньем? Немудрено! Новые

впечатления – это замечательно, согласись? Но я дам тебе еще двадцать рублей, если ты

позволишь разбить тебе о голову пять куриных яиц. Согласен? Дорогие зрители, он

согласен! Герой – ничего не могу сказать. Так, кто хочет разбить яйцо о крепкую башню

жадного Кости? Ты? Ну, иди сюда, девочка… А как у нас поживает Алексей? Что-то он

притих? Скажи нам, Леха, тебе удалось засунуть дождевого червя в нос? Нет? Сложно? Леха,