Михаил Петров - Гончаров влезает в аферу

• Название: Гончаров влезает в аферу
• Автор: Михаил Петров
• Жанр: Детектив

---

- Но нам-то это может помочь, - обиделась за предка Лия.

- Как? - поинтересовался Ступин. - Пока мы можем помочь только Куте, только вот грузика нет!

Я смотрел и смотрел в гнилостную дыру. Но ничего придумать не мог. Пламя зажигалки освещало колодец не более чем на метр в глубину. Очевидно, мертвяки легко, не задерживаясь, покидали гостеприимный трактир, уходя из него на дно реки забвения.

Но это был шанс, и не воспользоваться им было бы глупо. Только нужна хотя бы веревка... Я внимательно осмотрел трехметровую с гаком цепь противовеса. Хороша! Только снять ее чертовски сложно. Одним концом она крепится к потолку, а другим прикована к пятипудовой гире.

- Ты, Ступин, как себя чувствуешь?

- Ничего, только глаз болит. Ты мне за него еще ответишь!

- Договорились! А теперь лезь под потолок и сними цепь, только без шума, мышкой. Ферштейн?

- Как?

- Сначала по моей спине, потом на приступочек, где стояла гиря, а дальше - как получится. Из слесарного инструмента мы имеем бандитский нож, но обращаться с ним нужно аккуратно, не ломать! От этого зависит ближайшая наша перспектива.

Подставив спину, я охнул от боли, когда Ступин, резво вскарабкавшись, оказался на моих плечах. Закрепившись на приступке, он щелкнул зажигалкой и радостно заржал.

- Господи, тут карабин! Тугой, правда, очень.

- Да и ты не хилый, отцепляй.

- Цепь ослабьте, гирю приподнимите.

Гиря болталась в полуметре от пола. Я подполз под нее на карачках и с трудом, задницей, приподнял сантиметров на десять.

- Молодец, - похвалил меня Ступин. - Только сама цепь очень тяжелая, не дает карабин развернуть.

- Маму бы я твою развернул. Делай что-нибудь, да побыстрее, гиря тяжелая! Лия, сколько можешь, подтяни цепь. Ну как?

- Лучше, только наручники мешают.

- Если бы у тебя имелись мозги, ты бы, падая, получил сотрясение. Почему не отомкнул?

- Да иди ты... Держи гирю. Так, хорошо, пошел... пошел...

Послышался скрежет металла, потом звонкий щелчок, и обломанное лезвие ножа упало мне на спину.

- Сломал, дятел-долбоносик?

- А он больше и не нужен. - Мне на спину упала рукоять ножа. Затем щелкнул карабин. - Готово! Теперь как?

- Каком кверху. Держи пока на вытянутой руке.

Я осторожно, боясь потревожить гирю, ложился на брюхо. Когда наконец улегся, приказал Лие:

- Снимай, скатывай. Только осторожно, без звука.

Поднявшись на ноги, я забрал конец цепи вместе с карабином и начал раздевать мертвеца. В ход пошло все: мои и Кутины джинсы, два ремня, ступинский галстук и ремни от кобуры. В общей сложности конец получился метров семь-восемь. Мало. Но ничего не поделаешь.

Оставшись в одних трусах и башмаках, я руководил операцией.

- Значит, так. Я спускаюсь, и вы сразу закрываете люк крышкой, защемляя гирю с этой стороны. Дальше не ваша забота. Как только действует этот сатанинский механизм?

- Там, за дверью, в нише торчит какой-то вентиль, может быть... высказала предположение Лия.

- Ладно. Ровно через полчаса ты, Ступин, стреляешь единственным патроном, и Лия вступает в переговоры. Стоять будете на этой половине. На другую не заходить. Ясно? Если кто будет дергаться, бей рукояткой по башке без стеснения. В противном случае шлепнут нас. Оружие отберете сразу, даже у мертвых. Потому как противовес снят и потолок останется открытым. Все. Au revoir.

Я подмигнул многозначительно Лие, ущипнул ее легонько за ляжку и, привязав к поясу пистолет, нырнул в пасть шахты.

Там кое-как утвердился ногой на каменном выступе, а больной рукой ухватился за край люка. Подождав, пока закроется крышка, и проверив прочность крепления, я потихоньку начал спускаться, скользя по ржавой цепи голым животом.

Цепь кончилась, начались ремни, потом связанные джинсы... и все. А от моих пяток до воды оставалось метров пять.

Зажмурившись, я отпустил конец и, ударившись больным плечом о какой-то выступ, сдирая кожу и теряя сознание, колуном пошел в воду.

* * *

Майская ледяная вода мигом меня воскресила. Вынырнув, я поплыл вверх по течению, туда, откуда утром доносились голоса охранников крестного отца Максимыча. И, как выяснилось, я не ошибся.

С песчаной прибрежной полосы вверх по обрыву змеилась узенькая тропинка, едва различимая в сером, раннем еще рассвете. Цепляясь за колючий кустарник, почти на четвереньках проделал я половину пути. Задрав голову, различил контуры крыши герровского дома. Ползком - уже только ползком - я пробирался сквозь кустарник. Наконец добрался до края обрыва и осторожно осмотрелся.

Дом спал! Я поднялся на ноги. Сквозь дыру в дощатом заборе зашел противнику в тыл. Прижимаясь к стене, я обошел строение и из-за угла оглядел фасад. Кроме ступинской "Волги", у дверей стояла белая "шестерка", на которой, наверное, прибыл Головин. В обеих машинах сидели люди.

До назначенного сигнала-выстрела оставалось минут десять. Я терпеливо ждал, прикидывая, какая будет реакция бандитов.

Наконец глухо бухнул выстрел. Клацнули дверцы машины, и на фоне серого неба выросли три силуэта.

- Что это? - тревожась, спросил Головин.

- Стреляют вроде, - предположил Гена.

- В кого и кто? Пойдем. Ты, Кузя, - на шухере!

Две фигуры, отделившись от машин, скрылись в доме. Через некоторое время любопытство заставило и Кузю взобраться на крыльцо и просунуть голову в приоткрытую дверь. Это было очень кстати. Я подкрался к крыльцу и, взлетев по ступеням, ударил по двери ногой, одновременно успокаивая Кузю рукояткой револьвера. Редкостная черепушка оказалась у парня - крепкая и гулкая. От такого удара у нормального человека череп рассыпался бы хрустальной вазой, а здесь - ничегошеньки.

Но все же Кузя заплохел, доверчиво улегся у моих ног, любезно предлагая свою пушку, торчавшую за ремнем. Пушка оказалась копией той "дуры", что осталась у Ступина.

Заниматься Кузей дальше мне было недосуг. Миновав трактирный зал, я заглянул в правый коридорчик.

Переговоры шли полным ходом. Дверь в комнату-ловушку была прикрыта, и вся троица стояла на полуперевертыше.

- Не зна-а-аю я, где это золото, - утробно выла Лия. - Отпустите!

- А мальчики-то еще живые? - поинтересовался Головин.

- Кутя сразу отдал душу, а Володя с этим мужиком готовятся, вот-вот...

- Кто стрелял?

- Я. Страшно здесь, отпустите.

- Посиди, по...

Договорить он не успел - тяжелая дверь ухнула, и я с лязгом вогнал засов в продушину. Воцарилось молчание.

- Кузя, ты что? Крыша поехала? - бодрясь, хихикнул Головин-Вотруба.

- Сейчас мы ее проветрим, - успокоил Гена. - А ну, открывай, дятел! Кому говорю? Кузя, открывай!

- Отдыхает ваш Кузя, головка у него бо-бо, - сочувственно ответил я, что есть мочи выкручивая ржавый вентиль и моля Бога, чтобы мерзавцы оказались у левой стены. Только в этом случае сработает перевертыш.

Винт вышел до отказа и под беспорядочные пистолетные хлопки пол ухнул вниз. Моментом я выдернул засов и рванул дверь. Тусклая лампочка высветила глубоко внизу три распростертых тела. Над одним из них, кажется Геной, усердно трудился Ступин, охаживая его по черепу рукоятью револьвера.

- Ладно, хорош! - крикнул я. - Лия, где вход в подвал?

- Через кухню. - Женщина с неохотой оторвалась от Головина. Мне показалось, что она приводила его в чувство, заботливо растирая щеки и лоб.

- А третий-то как?

- А он... С ним проблем не будет. Берегись! - вдруг заорал Ступин, глядя на меня распахнутыми ужасом глазами.

Как подкошенный я рухнул на порог, а споткнувшийся об меня Кузя несколько секунд спустя уже корчился в каменном мешке. Строго между лопатками, с наклоном к голове, из его тела торчал длинный арматурный прут. При тусклом свете лампочки прут отливал багрянцем.

Парень жутко орал, судорожно дергаясь.

Когда я наконец нашел дверь западни и открыл засовы, он уж агонизировал. Сдерживая тошноту, отвернувшись, в углу стоял Ступин. Лия, приподняв голову умирающего, казалось, старалась поймать последний его взгляд. По телу Кузи бежала последняя судорога, и он вытянулся на полу, уже остекленевшими глазами разглядывая женщину, ждущую его смерти.

Я с трудом оттащил Лию в другой угол.

- Успокойся, - уговаривал я рвущуюся из рук женщину. - Совсем ведь озверела.

- А он, он не зверел? - Слезы душили ее, мешая говорить. - Что он со мной творил, мамочка-мамочка...

Она зашлась в протяжном вое, а я спросил Ступина, как все случилось...

- Вы стояли на пороге, лицом к нам. Вдруг я увидел, что кто-то занес над вами прут - и все во мне занемело... хорошо, что успел закричать. Остальное знаете. Падал он прямо на свою арматурину. Что теперь делать-то?

- А эти живы? - кивнув на Гену и Головина, спросил я.

- Живые, сейчас очухаются.

- Где наручники?

Ступин протянул руку с болтающимися на ней браслетами. Я выругался и стал искать ключ в Кутиной куртке. Подтащив мычавших Гену и Головина к быку-опоре, я сковал их "в хороводе", найдя вторую пару наручников у Гены в кармане.