Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 7

• Название: Миры Роджера Желязны. Том 7
• Автор: Роджер Желязны
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-237-1

После знакомства с романами Роджера Желязны «Мост из пепла» и «Глаз Кота» читателю будет о чем задуматься. Творчески романы решены совершенно по-разному, однако в каждом идет речь о предназначении и судьбе человека и человечества. При этом «Глаз Кота» — произведение явно экспериментальное; пытаясь проникнуть в своеобразный духовный мир индейца, Р. Желязны ищет новый стиль, новые аллюзии, новый колорит.

Содержание:

Мост из пепла, роман, перевод с английского В. Гольдича, И. Оганесовой

Глаз Кота, роман, перевод с английского С. Хренова

---

— Крель, крель, — напевал Билли. — Освободить Кота, чтобы убить страгийку. Найти креля, чтобы убить Кота…

Что тогда? Он усмехнулся. Нет ответа на странное видение. Разум играл окружавшими каменными формами. Индейцы Равнины извлекли больше из культа Каменных людей, чем его народ. Но теперь казалось, что он почти мог ухватить внутри этих фигур проблески некоего присутствия. Как звали того бледнолицего философа, который ему нравился? Спиноза. Да. Все сущее живо, все оно связано, внутренне и внешне, повсюду. Очень по-индейски.

— Ха ла тсе кис! — выкрикнул он, и эхо возвратилось к нему.

Зигзагообразные молнии заплясали над кромкой высокой скалы, а когда их зарницы потускнели, он понял, что наступает ночь. Билли ускорил шаг. Хорошо бы миновать каньон Множества Вишен к тому времени, когда воцарится полная тьма.

Почва резко ушла из-под ног, и он начал пробираться через трясину, нащупывая путь перед собой палкой. Потом очистил сапоги и пошел дальше. Он провел ладонью по поверхности камня, ощущая его влажную гладкость и шероховатость. Облизал большой палец и вновь стал всматриваться в затененные места.

Пока он шел вперед, мгновения приходили и уходили, словно темные волны среди камней. Мимолетные образы вызывали свободные ассоциации — родовые и личностные.

Казалось, они плывут к нему из вторгающейся тьмы, их бушприт разрезал напополам поле его зрения. Это была Скала-Корабль в миниатюре, выходившая на поверхность впереди.

Пока он шагал, они разрастались и заполняли его разум…

Необоримо его отбросило назад. Вновь небо стало голубым стеклом над головой. Ветер был резким и холодным, камни неровными, подъем постепенно становился все круче. Вскоре настанет время связаться веревкой. Они приближались к почти вертикальным вершинам…

Он оглянулся — вот упорно карабкается Дора, ее лицо раскраснелось. Она была хорошей альпинисткой, совершала восхождения во многих горах. Но тут было нечто особое, запрещенное испытание…

Он заскрежетал зубами и проворчал:

— Дура!

Они поднимались на тсе-би-даи — скалу с крыльями. Белые называли ее Шипрок — Скала-Корабль. Ее высота составляла семь тысяч сто семьдесят восемь футов, и она была покорена лишь раз, двести с лишним лет назад. Многие погибли, пытаясь взойти на нее.

А Дора любила восхождения. Правда, что она никогда не предлагала предпринять это, но отправилась вместе с ним. Да, идея была его, а не ее.

Внутренним оком он увидел их крохотные фигурки на лицевой грани скалы — тянущиеся вверх, подтягивающиеся, снова тянущиеся. Его идея. Скажи ему зачем. Скажи Хастиехогану, богу ночи, зачем — чтобы он смог рассмеяться и послать на тебя черный ветер с севера.

Зачем?

Он хотел показать ей, что не боится табу Народа, что он лучше, мудрее, искушеннее Народа. Он хотел показать ей, что на самом деле духовно он не один из них, что он свободен, как она, что он выше подобных вещей, что он смеется над ними. И только много позднее его осенило, что подобная вещь была для нее неважна, что он танцевал танец страха лишь для себя самого, что Дора никогда не считала его ниже себя, что его поступок был необязательным, жалким. Но он в ней нуждался. Она была новой жизнью в новое, пугающее время и…

Когда он услышал ее крик, то насколько мог быстро повернулся и потянулся к ней. Вероятно, дюймов восемь разделяли кончики их пальцев. А потом она исчезла, сорвавшись.

Он видел, как она несколько раз ударилась о камни.

Наполовину ослепленный слезами, он проклинал горы, проклинал богов, проклинал себя. Все кончено. Теперь у него ничего нет. Он был ничем…

Он снова выругался, его взгляд обшаривал участок, где мгновения назад, поклясться можно, помахивая хвостом, стоял койот, прежде чем исчезнуть в тени за бугром. К нему пришли отрывки песнопений из древнего огненного обряда Путь Койота:

Я пойду в места, где черные тучи набросятся на меня.
Я пойду в места, где дождь обрушится на меня.
Я пойду в места, где молния ударит в меня.
Я пойду в места, где темные туманы окружат меня.
Я пойду туда, где плывут радуги и катится гром.
Среди росы и пыльцы я пойду.
Они на моих ступнях. Они на моих ногах…

Достигнув точки, в которой, по его мнению, он видел зверя, Билли быстро начал искать в потемках и посчитал, что обнаружил отпечаток лапы. Хотя неважно. Это что-то означало. Что, он сказать не мог.

Он идет в воде…
По тропе за горами.
Снадобье готово.
…Это его вода,
вода белого койота.
Снадобье готово.

Миновав каньон Множества Вишен, он был уверен, что Кот в пути. Пусть будет так. Это казалось предопределенным, если не с Котом, гонящимся за ним по пятам, то как-то по-иному. Пусть будет так. Сейчас все выглядело по-другому. Мир слегка исказился, выйдя из фокуса.

Темнота, темнота. Но глаза приспособились и видели с необычайной ясностью. Он пройдет пещеру Голубого Быка. Он продолжит путь. Он на ходу съест свой паек. Он не станет отдыхать. Он создаст еще один ложный след у каньона Троп-Двойняшек. После этого скроет свое продвижение дальше — пойдет в воде.

«Иди за мной, Кот».

Ветер и вода проглатывают гром. Билли смеется, а лицо у него мокрое.

Черное колдовство поднимает меня в руке…

Третий день

Когда позвонили, что Уолтер Сендс умер, Мерси Спендер произнесла молитву. Фишер выглядел подавленным, а Мансин смотрел в окно. Железный Медведь налил чашку кофе, и очень долго никто не произносил ни слова.

— Мне просто хочется домой, — наконец сказал Фишер.

— Но мы же установили контакт с Сингером, — ответила Элизабет.

— Если вам угодно, называйте это так. Он спятил. Он… где-то в другом месте. Его разум пропускает все через фильтр первобытного символизма. Я не могу его понять и уверен, что он не сможет понять меня. Он думает, что находится глубоко под землей, шагая по какой-то древней тропе.

— Так и есть, — сказал Железный Медведь. — Он идет путем шамана.

— Что ты об этом знаешь? — фыркнул Фишер.

— Достаточно, чтобы кое-что понимать, — ответил тот. — Я снова заинтересовался индейскими делами, когда умер мой отец. Я даже вспомнил некоторые вещи, которые давным-давно забыл. Несмотря на образование и путешествия, Сингер не мыслит с совершенно современной точки зрения. По сути, он даже не мыслит как современный индеец. Он вырос почти в последний возможный период и в последнем возможном месте, где жили в окружающей среде, близкой к неолиту. Поэтому он отправился к звездам. Часть же его всегда находилась там, в этих безумных каньонах. И когда-то он был шаманом — настоящим. Несколько дней назад Сингер преднамеренно собрался вернуться к этой своей части, поскольку думал, что это ему поможет. Теперь она им овладела — после стольких-то лет сдерживания и подавления, — и возвратилась она с местью. Так я думаю. Я читал пленки о навахо с тех пор, как узнал о нем, в любую, выдавшуюся здесь свободной минуту. Они весьма отличны от других индейцев, даже от своих соседей. Но они занимаются определенными вещами, имеющими общее со всеми нами. А шаман частенько спускается под землю, когда дела действительно плохи.

— «Нами»? — спросил Мансин с улыбкой.

— Оговорка, — ответил Железный Медведь.

— Так ты считаешь, что этот злобный инопланетный зверь гонится за сумасшедшим индейцем, — заявила Мерси. — И мы только что узнали, что власти не пойдут вслед за ними в каньоны, поскольку местность в такую погоду ведет себя слишком предательски. Похоже на то, что мы ничего не можем сделать. Даже если мы скоординируемся в качестве группового разума, зверь, по-видимому, способен очень сильно дать нам сдачи. А Сингер не в состоянии нас понять. Возможно, мы должны отправиться восвояси и позволить им разобраться между собой.

— Было бы совсем другое дело, если мы могли бы что-нибудь предпринять, — сказал Фишер, становясь рядом с Железным Медведем. — Я начинаю видеть, как ты относишься к этому парню, но какого черта? Если ты мертв, лежи и не рыпайся.

— Мы могли бы атаковать зверя, — тихо сказал Железный Медведь.

— Чертовски умно! — фыркнул Мансин. — У нас нет ключа к его разуму. Он просто отмахнется от нас, как в последний раз. Кроме того, затея с массовым разумом кажется весьма рискованной. В действительности, не слишком много было сделано в этом направлении, и стоит ли впутываться? При любом анализе прибыли и стоимости получаем очень мало при неизвестном риске.

Железный Медведь встал и направился к двери.