Игорь Корсаков - Наедине с памятью

• Название: Наедине с памятью
• Автор: Игорь Корсаков
• Издательство: Знание
• Жанр: Психология
• Год: 1984

Что такое хорошая и плохая память? Какова специфика видов памяти и каковы основные причины забывания материала? Существуют ли специальные методы для тренировки и развития памяти? Что даёт знание особенностей своей собственной памяти? Обо всем этом читатель узнает из книжки, в которой делается попытка посмотреть на память глазами физиолога и психолога.

Для родителей, слушателей и преподавателей народных университетов.

---

Вывод ясен, и теперь к нему приходит всё большее количество исследователей; для полноценного, нормального функционирования памяти необходима сонастроенность образований мозга, нужна гармония в их работе. Для каждого вида информации своя. На важность такой сонастроенности мозговых функций указывали такие крупные советские учёные, как академики П. К. Анохин, Н. П. Бехтерева, М. Н. Ливанов. Между прочим, организация, осмысление материала, а также и мнемотехнические приёмы выполняют функцию такого синхронизатора, гармонизатора функции памяти.

Все эти данные были получены автором главы в исследованиях электрических потенциалов мозга при электросудорожных воздействиях. Но может быть, есть и другие грани функции памяти, непосредственно связанные с амнезией? Может быть, память не связана с электрическими потенциалами мозга так прямо? Учёные пытались вообще погасить ту лампочку на щите, о которой говорилось выше. Способы были различными.

Представьте, что при формировании следа памяти в мозгу формируется какое-то вещество, в устройстве которого и прячется информация. Помешайте образованию этого вещества, и вы погасите лампочку.

Предположим теперь, что в запоминании участвуют так называемые медиаторы — вещества, которые обеспечивают передачу нервных импульсов в нашем организме. Специальными фармакологическими препаратами нарушили работу этих веществ — и что же? Амнезии добиться не удалось, напоминание вполне справлялось с таким серьёзным вмешательством в работу мозга.

Пойдём дальше. Предположим, что при запоминании в мозгу с помощью знаменитой рибонуклеиновой кислоты (РНК) образуются новые белки. В них, может, кодируется информация? Однако применение веществ, угнетающих и синтез белков, и синтез РНК, не дало ответа. Полная, настоящая амнезия достигнута не была.

Но ведь должно же что-то происходить в организме, в мозгу! Не беспредметна же память! Не о душе же, в самом деле, говорить!

Понятно, что среди множества процессов, происходящих в организме при восприятии информации, есть где-то и тот, который связан с запоминанием. Где он? Может, мы бьём мимо цели и выбираем в обмене веществ не те вещества и не те реакции?

Учёные пытались угнетать и общий обмен веществ, применяя различные средства от гипоксии (недостаток кислорода) до воздействия жидким азотом. Но существа, которые можно заморозить и разморозить, так сказать, без ущерба для их здоровья, память сохраняли и после таких воздействий.

Одна оговорка. Во всех такого рода экспериментах учёные работают с так называемым односеансовым обучением. Этот термин нам представляется более удачным, чем распространённый термин «одноразовое обучение». При односеансовом обучении процедура предъявления животному раздражителей (стимулов) кратковременна.

Пример. Крыса помещается в камеру, в которой есть отверстие в другую, меньшую камеру. Крыса, естественно, обследует эту норку и при этом получает удар электрическим током. При правильно подобранной силе удара больше в эту норку крыса не пойдёт. Научилась. Запомнила, что это неприятно, что это опасно.

Далее учёные пытаются сразу же после обучения эту память стереть, получить амнезию. Сразу же, но не в то же самое время!

Между тем специальными исследованиями, проведёнными автором этой главы в совместной работе с профессором А. М. Иваницким, было показано, что для зрительной системы, например, время восприятия составляет всего 175–225 мс[1]. Очень короткий интервал времени! Можно, конечно, вмешаться в процесс восприятия и позднее. И даже добиться того, что, восприняв что-то одно, человек будет считать, что увидел нечто другое. Можно, но и здесь максимальный отрезок времени весьма невелик. Он составляет 275–300 мс после предъявления информации.

Очевидно, что при любых, даже доведённых до совершенства экспериментах какой-то временной интервал между обучением и амнезирующим воздействием, как бы мал он ни был, всё-таки остаётся. И теперь мы знаем: для того чтобы восприятие информации успело произойти, нужно совсем немного времени. Его-то, видимо, и достаточно, чтобы след памяти зафиксировался. Такое положение справедливо приводит к предположению, что на первой стадии (стадии регистрации) происходит непосредственная регистрация информации в памяти. Просто в памяти, без деления её на кратковременную и долговременную. Тот этап, когда мы осознаём информацию, связываемый обычно с кратковременной памятью, возможно, представляет собою следовое воспроизведение материала, уже зафиксированного в памяти. Мы словно бы проверяем, что мы запомнили, понадобится ли нам это и в какой степени. При этом мы запоминаем и эти оценочные признаки, и отметку времени, и эмоциональные характеристики информации. Так создаётся программа воспроизведения — ключ к последующему припоминанию материала. Возможно, именно формирование программы воспроизведения и принимается нередко за консолидацию.

Напомним, однако, что эксперименты с односеансовым обучением проводятся обычно на животных и воспроизведение следа памяти, которое потом удаётся, получить, происходит всё-таки в искусственных условиях. Животному помогают вспомнить. Эта помощь состоит в так называемой процедуре напоминания. Проводя процедуру напоминания, экспериментатор моделирует или условия эксперимента, или часть информации, полученной животным, или эмоциональный фон, на котором проводилось обучение.

Пусть обучение не проводится повторно. Но экспериментатор-то знает, в чём оно состояло, и поэтому в процедуре запоминания так или иначе содержится конкретная подсказка. Важность, смысл и механизм действия этой подсказки состоит в том, что благодаря ей мы усиливаем работу программы воспроизведения.

Таким образом, мы знаем, что благодаря процедуре напоминания можно вытаскивать информацию из забвения, и если бы экспериментаторы не выработали весьма хитроумных методов напоминания, мы, возможно, И по сей день считали бы, что после многих воздействий на нервную систему вырабатывается амнезия. Мы считали бы, что забывание — это дефект хранения информации, а не её воспроизведения. Мы не знали бы, что забыть — это, как правило, забыть, как вспомнить.

Таковы результаты экспериментов на животных. Но разве не то же самое происходит с человеком, когда при действии гипноза или при раздражении с целью лечения отдельных участков мозга он вспоминает то, о чём, казалось, и понятия не имел?

Приведём несколько примеров, взятых из научной литературы.

Испытуемый, наблюдавший в течение двух секунд серию рисунков, вспоминает их весьма приближённо, а вот под гипнозом — детально.

Человек не может вспомнить детали комнаты, в которой провёл детство. Не помогает и гипноз, но когда человеку внушают ещё и возраст, соответствующий тому времени, человек всё вспоминает!

Для эффективной работы программы воспроизведения побочные обстоятельства могут иметь ключевое значение, поскольку вместе, в ассоциации они содержат в себе и знание той полки, на которой хранится информация, и путь к ней. Кажется, сама природа одарила нас всем, что необходимо для безотказной работы памяти, остаётся только не забывать об этом и, в частности, о том, что фундамент воспроизведения закладывается при запоминании. Мнемотехника — один из важнейших кирпичей этого фундамента.

Продолжим примеры.

Один каменщик под гипнозом мог описать отдельные кирпичи в стене дома, со времени строительства которого прошло 30 лет. В обычных условиях он вообще вряд ли нашёл бы этот дом.

Возможны такие ситуации, когда воспроизведение происходит, но не осознаётся. Нет узнавания того, что мы воспроизводим, нам кажется, будто мы только что выдумали то, что на самом деле просто вспомнили. Но может быть и так, что мы не можем узнать материал, который отчётливо и осознанно вспоминаем. Подсунула что-то память, но что? Мы не можем вспомнить название песни, мелодия которой крутится у нас в голове весь день. Подобный случай может быть и с музыкантом-профессионалом. Так, Направник однажды не мог вспомнить название оперы, мелодию из которой напевал, А ведь он не раз дирижировал при её исполнении!

Помните, в главе «Парадоксы памяти» мы говорили о том, что воспоминание при приложении к нему усилия может ускользать, не даваться? Думается, это может быть связано и с тем, что эти усилия не входят в программу воспроизведения информации. Говоря проще, вид (сорт, условия, если хотите) запоминания и вид воспроизведения должны соответствовать друг другу. Как раз по этой причине механически зазубренный материал и вспоминается механически. Даже такое вмешательство в работу памяти, как вынужденное (по просьбе педагога, например) размышление над материалом, может сделать невозможным дальнейшее припоминание.

Одним из интересных доказательств важности соответствия условий запоминания и воспроизведения являются результаты опытов Пенфилда. В этих опытах испытуемым помогали вспомнить забытое. Стимулируя во время операции височные области мозга, Пенфилд вызывал у больных очень яркие воспоминания, отличающиеся исключительной точностью. Для нас в этих данных интересно в первую очередь может быть то, что по окончании стимуляции больной не может вспомнить всего этого! Условия менялись — и информация опять пряталась на своей полке без адреса. Пряталась потому, что для её произвольного воспроизведения просто запоминания мало.