Екатерина Лесина - Дельфийский оракул

• Название: Дельфийский оракул
• Автор: Екатерина Лесина
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-61707-4

Солнцеликий Аполлон, прекрасный и мстительный бог, наделил Дельфийского оракула удивительным даром – предвидеть судьбу. И пифии многие годы открывали людям пути грядущего, множа богатства Дельф. Но ушли в прошлое боги, и лишь серебряная чаша с берегов древнейшей Эллады способна предсказать судьбу любому испившему из нее. Вот только не каждый способен вынести всю правду о своем будущем… Умирает Татьяна, нашедшая чашу. Сходит с ума Эмма, жена Аполлона – руководителя Центра предсказаний «Оракул». Молодые девушки, обратившиеся в центр, очень скоро становятся вдовами и теряют не только супругов, которых они пытались приворожить, но и крупные суммы денег. Саломее, специалисту по экстрасенсорным явлениям, предстоит найти того, кто примеряет на себя роль оракула, а заодно попробовать обойти собственную судьбу…

---

Смеялся Амфион – отвечал ей:

– Роди мне сыновей. Роди мне дочерей. Подари мне себя, женщина, потому что свое сердце я тебе уже отдал.

Приняла великий этот дар Ниоба – бережно. И, страшась, что задумал Лай недоброе, поспешила к нему, вошла и говорила так:

– Убил ты брата, а я помогла тебе, и это было правильно, потому что ранил Зеф мою душу своей гордыней. Но не позволю я тебе тронуть Амфиона!

– И как же помешаешь ты мне?

Лай был зол. Он уже придумал: надо застрелить брата на охоте и обвинить во всем богов, якобы возлег Амфион с рабыней, назвал ее царицей, сравнил ее красоту с красотою премудрой Афины, чем и прогневил богиню. Покарала она святотатца. Уже приготовил Лай лук и стрелы позолоченные, но – воспротивилась Ниоба.

– Пойду я к Амфиону тотчас, упаду пред ним на колени и расскажу ему всю правду! Пусть знает, сколь коварен его брат!

– Тогда казнит он и тебя!

– Любит меня Амфион. Простит он слабую женщину, но не сильного мужчину. Отступись!

Ушла Ниоба, и задумался Лай. Не испугали его ее угрозы, скорее уж решил он, что настало время избавиться и от той, кто знает правду. Одна стрела? Нет, две! Покарает Премудрая и ее, осмелившуюся бросить ей вызов дерзкими речами своими.

Богаты были фиванские рощи дичью. Водились там дикие вепри и легконогие лани, зайцы и лисы, а также множество другого зверья и птиц. Раздолье охотнику! Рано вышел из покоев Амфион. Был он легконог и неутомим в беге. Силился Лай угнаться за братом, но не сумел, отстал, сказав:

– Иди, возле ручья ждать тебя стану, – молвил он, пытаясь отдышаться.

Засмеялся Амфион обидным смехом и унесся прочь, подобный самому Гермесу. Но стоило скрыться ему, как присел Лай у камня, который недавно появился на обочине тропы. С легкостью поднял он этот камень и вытащил из-под него лук и стрелы. Легла первая стрела на тетиву, и зазвенела она, готовая отправить в полет смертоносное жало стрелы. Но – нет, не сейчас.

Идет Лай к ручью короткой тропой, о которой, верно, позабыл Амфион. Идет тихо, крадется, словно тень ночная. С каждым шагом он все ближе и ближе к нужному месту. Вот вода журчит, и тонколикие наяды повторяют следом за морскими своими сестрами:

– Убийца, убийца…

Что Лаю до песни их? Он ждет, скрытый в сени огромного дерева. Прежде Лай приходил сюда с братьями мериться силой, играть в глупые детские игры, ссориться, мириться… прежде.

Хорошее слово.

Ныне он ждет. Но отчего-то медлит Амфион. Что задержало его? Неужто встретил он свирепого зверя и тот оборвал жизнь нового царя? Нет, не настолько милосердны боги, не избавят они Лая от его тяжкой участи.

Собственной рукой выпадет ему – лишить брата жизни.

Знает Лай об этом. Ждет.

Затаил он дыхание, и притихли наяды, испугавшись, что измарает Лай воды ручья человеческой кровью. Умолкли птицы. И лишь деревья шумят грозно, желая упредить Амфиона.

Легки его шаги.

Ближе и ближе подходит брат. И стрела уже готова слететь с тетивы, ужалить брата в грудь, в самое сердце. Вот и показалась тень меж деревьев. Более не медлит Лай. Отпускает он стрелу. Взвизгнула та, рассекая воздух, сбила в полете зыбкий зеленый лист и вонзилась в тело.

Закричал человек – страшно, упал на берег, как срезанный колос.

Выдохнул Лай, отпуская страх. И дрожь в коленях смирил. Умер брат? Свободен отныне престол! Встретит город нового царя, как встречал и прежнего – с радостью, с надеждой. Опустил лук Лай, вышел из кустов, подошел к лежащему и отпрянул: не Амфион лежал на берегу, но – незнакомый какой-то человек в царских одеждах. Стрела вошла в самое его сердце, только вот не для этого сердца она предназначалась.

– Стой, где стоишь, брат, – раздалось рядом.

Обернулся Лай, уже зная, кого сейчас увидит.

Стоял в тени старого дуба Амфион. Черным было его лицо – от гнева и горя, а за плечом могучего воина виднелась тень Ниобы. Коварная! Не стала ждать она, что сдержит Лай слово, знала его, как знала самое себя. И поспешила упредить убийство.

Вышли из укрытия и воины, окружили царя, готовые защитить его, если вздумает Лай броситься на брата.

– Кто этот человек? – спросил Лай, вынимая из его тела свою стрелу. Не боялся он Амфиона, потому что – пусть и силен он, но и добр. Не решится он пролить кровь родича.

– Раб, которому я дал свои одежды и велел идти этим путем. Не верил я словам моей Ниобы, но мольбам ее – уступил. И что я вижу? Правду говорила она! Ты, мой брат, мой друг, с которым я готов был разделить все, что имел, вздумал убить меня, как убил кроткого Зефа? Ты сочинил историю о его предательстве, хотя предателем был сам!

Так обвинял Амфион Лая, и гнев, и горечь точили душу его.

– Когда пришла моя Ниоба в слезах и, упав на колени, умоляла выслушать ее, я слушал – и не верил. Разве мог брат убить брата? И многих иных людей, которые не желали ему зла? А после – принес он лживую весть отцу и остановил ею его сердце? Чего ради?

Правда в словах Ниобы смешалась с ложью. Знала она, как трудно бывает отделить одно от другого. И не боялась обвинений Лая, понимала, что не поверит отныне Амфион ни единому слову брата.

– А теперь ты и меня убить задумал. Что сделал я тебе, Лай?

– Что сделаешь ты со мной, Амфион?

Помрачнел Амфион сильнее прежнего. Не мог он простить брату предательство. Но не мог и казнить Лая.

– Забирай свою жену, – сказал он после долгого молчания. – Ту, ради любви которой решился на ужасное преступление. Забирай – и уходи прочь.

– Куда?

– Куда пожелаешь. Но если вздумаешь вернуться в Фивы, не рассчитывай на мое милосердие. Быть тебе тогда мертвым!

Так сказал Амфион, и воины стали свидетелями слов царя.

Снова путь. Дорога бесконечна. Серые скалы, редкие птицы и жаркое солнце, что, гневаясь на людей, шлет к земле стрелы жаркого света. Тяжко дышать, но – дышит Лето, хоть и с трудом.

Больше не плачет она.

– Решила Ниоба царицей стать, – шепчет Лай, держа за ее руку. Бледна эта рука, и едва-едва стучит сердечко Лето, которая вовсе растерялась. Вновь отняли у нее дом, обретенный ею совсем недавно. Чем же так провинилась она?

– Поднесла она Амфиону тайное зелье, и воспылал он к ней безумной любовью. Ослеп, оглох, лишился сердца мой несчастный брат. – Лай шел рядом с серым осликом. Его одного дозволили ему взять, поскольку слаба была Лето после болезни. – Коварна Ниоба. Она не желала делить любовь Амфиона ни с кем. Она придумала, что я решился на убийство брата, что я лишил жизни Зефа, что я… я во всем виновен. И ты.

Он глядел Лето в глаза, и она не видела ничего, кроме Лая.

Бедный, бедный… любимый.

– Что будто бы ты так сильно желала стать царицей, что повелела мне убить отца.

Как можно поверить в подобное?

– Слишком красива ты, чтобы желала Ниоба видеть тебя рядом с собой… Завистливая она. И злая.

Каждый день повторял Лай эту историю, пока не увидел, что верит Лето каждому его слову. Она, покрывшаяся пылью, с посеревшей жесткой кожей, с потемневшим от болезни лицом, уже не была так прекрасна, как прежде. И злился Лай из-за того, что ушел он с острова Кея, что отказался от маленького царства, желая большого, но не получил ничего.

И утешался он лишь тем, что недолго продлится его изгнание.

Вернется он в Фивы и отомстит Ниобе, низвергнет Амфиона… вот только бы найти того, кто согласится приютить бездомных беглецов.

Стояла Ниоба на берегу, глядела на синие-синие волны, слушая их голоса. Держала в руках чашу, со дна которой глядел на Ниобу седовласый грозный старец.

– Не боюсь я твоего безумия, Нерей, – так говорила она морю. – Нет во мне твоей крови! Но есть кровь дракона, служившего Кадму! Из зуба его, посеянного великим героем, вырос мой отец! Из семени его выросла я сама! И слышу я голос огня в моей крови!

Вставали волны на дыбы, грозные и белогривые, обрушивались на скалу, желая смыть в море дерзкую деву, но не получалось у них добраться до нее. Лишь мелкие брызги целовали стопы Ниобы.

– Видишь, стала я царицей! Получила такого мужа, которому нет равного под небом Эллады! Рожу я ему сыновей, и будут они сильны, как быки. Рожу дочерей, и станут они прекрасны, как лани. И вновь соединится кровь Кадма в этих детях! Пойдут они по земле, восславляя Фивы белокаменные!

Гремело море. И почерневшие воды его метались от края до края, от берега до берега. Дрожали далеко уплывшие корабли, и лишь дельфины не оставили радостной своей игры. Дельфины их кричали: