Сергей Бузинин - Последняя песнь Акелы-3

• Название: Последняя песнь Акелы-3
• Автор: Сергей Бузинин
• Жанр: Исторические приключения

Если ты вырос на книгах Буссенара и Киплинга, если в детстве зачитывался приключениями капитана Сорви-Головы и можешь спеть под гитару не только Высоцкого, но и «Трансвааль, Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне», — куда отправишься, став «попаданцем» и перепрыгнув из 2012-го в 1899 год? Разумеется, в Южную Африку, на помощь бурам, сражающимся против англичан!.. Наши добровольцы против британских карателей! «Джентльменская» пуля маузера против разрывных пуль «дум-дум». Российские Сорви-Головы во главе с таинственным человеком по прозвищу Акела против всей мощи «Владычицы морей» с ее гигантским флотом, новейшими пулеметами, первыми бронепоездами и концлагерями. Если тебе хватит духу бросить вызов «коварному Альбиону», если ты готов рисковать жизнью, чтобы изменить ход истории, — «значит, нужные книги ты в детстве читал!»

Книга 3-я завершена.

---

Остановив жестом приподнимающихся товарищей, капитан, преувеличенно тяжко стеная, опустился на стул, обменялся приветливыми улыбками с хозяйкой, указал на бокал Дато и жестом попросил принести вина и ему.

— Коли вы уже здесь и отдыхаете, значит, всё в порядке, — проводив хозяйку признательным взглядом, Арсенин отхлебнул из бокала и с одобрением шевельнул бровью — мадера оказалась на удивление отменной. — Чем порадуете?

— Гарнизон большой, батоно капитан, — Дато отставив бокал в сторону, неторопливо развязал кисет, — одних пехотинцев почти три сотни насчитали. Еще два уланских эскадрона и батарея легкой артиллерии из шести полевых орудий. Это только те, что в старом португальском форте разместились. А еще в портовых бастионах люди есть — но про них мы не узнавали. Не было такой задачи.

— Многовато что-то народа для такого захолустья, — размышляя вслух, задумчиво протянул Арсенин и облокотился на стол. — Солдаты в городе, артиллеристы в порту… Еще и канонерка на рейде болтается. Зачем? Ведь все грузоперевозки по другому побережью идут…

— Я думаю, — вежливо кашлянул абрек, прерывая невеселые думы командира, — гарнизон большой, потому что здесь плохие солдаты служат. Думается мне, батоно капитан, что сюда со всей Африки гоимеби[4] сослали.

— Это есть точно, — почесал бороду Барт, — это ни есть солдат, это… uitdraaier, — подбирая подходящее слово, бур покрутил пальцем в воздухе, — бездельник, вот! Весь день все солдаты ничего не делал! Офицеры пить beer и играть в карты! Один коммандос купить… geen.. цена… geen… — Ван Бателаан не в силах подобрать подходящее слово отчаянно скрипнул зубами и, кинув по сторонам беспомощный взгляд, уткнулся в трактирное меню. — Стоить! — вдруг обрадовано вскрикнул донельзя довольный собою бюргер. — Каждый коммандос стоить vrydag[5]… geen… tien — десять англичан!

— Кстати о коммандос, Барт, — прервал горделивые разглагольствования Арсенин, — ты людей Ван Брика нашел?

— Ja! — бюргер залпом опростал пиво из кружки и, намереваясь попросить добавки, завертел головой в поисках хозяйки. — Они wag… ждать в город jou sein… ваша команда, сигнал. Их, — переводя про себя счет с африкаанс на русский, бур беззвучно зашевелил губами, — два plus десять — geen — двадцать человеков! Все есть mense[6]… знать море и корабль! Херре Нойманн есть хотеть говорить вас… вами… vandag… сегодня, тут! — для вящей убедительности бур ткнул пальцем в стол, невзначай перевернул тарелку с жареной рыбешкой и виновато покосился по сторонам.

— Придет — поговорим, — машинально кивнул Арсенин, размышляя о чем-то своем. — Во сколько он должен заглянуть? — И видя смятение ничего толком не понявшего Барта, пояснил. — Нойманн назвал час, в котором он придёт сюда?

— Geen, — отрицательно покачал головой Барт, теребя свою бороду, — не говорил… А где есть Лев и Колья?

— Сам гадаю, — чуть раздраженно буркнул Арсенин, нервно тарабаня пальцами по столешнице. — Вот только не знаю, что вернее предположить: то ли Троцкий в кабаке в драбадан укушался, то или Корено в портовой часовне лоб в поклонах разбил…

Капитан даже не подозревал, насколько верны его предположения…

Спустя час, когда томительное ожидание начало перерастать в уверенную обеспокоенность, входная дверь приотворилась и в неширокий проем заглянула чья-то голова, увенчанная армейской каской. Владелец шлема с методичностью артиллерийского наблюдателя обвел взглядом зал и, видимо, обнаружив искомую цель, что-то невнятно буркнул через плечо. Обе створки распахнулись и двое здоровяков в мундирах морской пехоты ввели, а точнее внесли чью-то обмякшую тушку, при ближайшем рассмотрении оказавшуюся Троцким. Компания, чинно обедавшая за соседним столом, возмущенно уставилась на устроителей сквозняка, но, заметив военные мундиры, дружно притворилась, что будто ничего и не случилось. Аккуратно умостив едва трепыхающегося Льва за столом, здоровяки коротко откозыряли Арсенину и, не вдаваясь в объяснения, шустро удалились.

— Бог мой! — сдавленно охнул Всеслав, рассматривая Троцкого, безвольно обмякшего на стуле. — Что с вами? Вам плохо?

— Мне? — молодой человек, приоткрыв один глаз, пьяно улыбнулся. — Мне иск-лю-чи-тельно ха-ра-шо! Плохо мне будет завтра… — он вновь закрыл глаз и, уронив голову на грудь, зевнул. — Наверное…

— Вы где так напились?! — Арсенин, видя, что подчиненный, игнорируя командира, нахально пытается свернуться клубочком на стуле и уснуть, аж привстал от возмущения. — Па-а-дъём!! Подъём, кому говорю!

Его усилия имели успех. Частичный. Лев, с видимым напряжением оторвав себя от стула, растекся в умильной улыбке, что-то бессвязно пролепетал, рухнул обратно и, уронив голову на стол, тут же отрубился.

— О! Глэдис! — Арсенин, заметив, что хозяйка гостиницы с интересом наблюдает за происходящим, подошел к стойке. — Ой, прошу прощения, миссис Хартвуд… Вы не знаете можно ли привести в чувство вот это? — Капитан раздраженно указал на почти сползшего под стол Троцкого и зло скрипнул зубами.

— Что он пил? — деловито поинтересовалась женщина, вынимая из недр стойки различные бутыль, пузырьки и флакончики. — Как давно и как много? — продолжила она наводить уточняющие данные, смешивая какой-то коктейль в высокой глиняной кружке.

Всеслав еще раз взглянул на Троцкого, сидевшего на стуле только благодаря Барту, удерживающему Льва за воротник и пожал плечами. Женщина с сожалением вздохнула, задумчиво прищурила глаз и, сыпанув в коктейль какой-то порошок, поставила кружку перед Арсениным.

— Влейте это, — принюхавшись к содержимому кружки, Глэдис явственно поморщилась, — в него. — Хозяйка качнула головой в сторону Троцкого. — Через полчаса сможет разговаривать. Через час будет как новенький. Ну, почти, как новенький. Правда, завтра, — женщина с искренним сожалением взглянула на Льва, — завтра я ему не завидую…

Арсенин, благодарно кивнув трактирщице, бережно донес кружку до своего стола, с помощью Дато и Барта выполнил инструкции и, дожидаясь, когда же Лев очнется, с удрученным видом уселся на стул. Однако на этом сюрпризы не закончились.

Менее чем через четверть часа в зал трактира вошел Корено. Трезвый. Но с синяком в полскулы, в наручниках и в сопровождении двух дюжих констеблей. Увидев столь странную процессию, Арсенин тихо ойкнул, Барт озадаченно почесал бороду, а Дато с решительным видом сунул руку за пазуху. Видимо, подозрения капитана о наличии у подчиненных неучтенных стволов имели веские основания.

— Доброго дня вам, сэр! Честь имею — констебль Фланнаган! — полицейский, небрежно кинув ладонь к срезу белого шлема, качнул головой в сторону Корено. — Вам знаком этот человек?

— Знаком, — коротко вздохнул Арсенин, уныло озирая помятую физиономию одессита. — Что он натворил?

— Циничное нарушение общественного порядка в храме святого Ботульфа, что на территории порта находится, — загибая пальцы, начал перечислять Колины грехи полицейский, — неповиновение и злостное сопротивление полицейским чинам, — полицейский аккуратно потрогал распухшее ухо, ожег Корено неприязненным взглядом и добавил. — А еще он казенное имущество попортил.

Констебль потешно шмыгнул носом и продемонстрировал изумленному капитану переломленную пополам полицейскую дубинку.

— Так что, сэр, или вы платите за него штраф в размере двух фунтов восьми шиллингов и семи пенсов, — угрюмо буркнул страж закона, запихивая злосчастные обломки себе за пояс, — либо этот злодей ближайшие две недели проведет в тюрьме…

— Вот три фунта, — Арсенин протянул полицейскому несколько купюр, — и сдачи не надо. Э-э-э, любезный! — завопил он в спину выходящим на улицу констеблям, — а наручники? Наручники-то с него снимите!

— Ну и как вы это объясните? — холодно процедил Всеслав, зло поглядывая на растирающего запястья Корено. — Один — в дрова, — капитан кивнул на мычащего во сне Троцкого, — второй в кандалах.

— Я вас умоляю, Всеслав Романыч, — виновато пробубнил Корено, покаянно опустив голову, — не надо портить себе нерв. Я таки виноват, но, честное благородное, совсем на немножко.

Арсенин, проигнорировав жаждущий Колин взгляд, набухал себе полный бокал вина, замахнул его залпом и вопросительно уставился на одессита.

— Ну таки шо я имею сказать за этих неприятстев, — начал одессит, проводив сиротливым взглядом содержимое капитанского бокала. — Я таки почти не причем. — И, не дожидаясь, пока занесенный командиром кулак обрушится на стол, или того хуже, ему на голову, затараторил:

— Ви имели желаний всё знать за первый бастион, и я пошел тудой, как на свидание. И всё было хорошо, как в заведении у Цили Глайхгевихт (ну ви же помните за ту мадам?), но тут мне дорогу перебегает черная кошка, а следом за ней — Болек Дудка!

— Причем тут кошка?! — не на шутку закипая, зло прошипел Арсенин. — Причем тут Болек Труба?!