Дениз Робинс - Солнце сквозь снег

• Название: Солнце сквозь снег
• Автор: Дениз Робинс
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0823-0

Люсия — жена состоятельного дельца Гая Нортона, хозяйка роскошного дома и мать двух чудесных девочек. Казалось бы, ей не на что жаловаться, но за 16 лет совместной жизни она так и не смогла полюбить мужа — высокомерного и грубого ханжу. Его полная противоположность молодой издатель Чарльз Грин предлагает Люсии руку и сердце. Но Гай отказывается дать развод по доброй воле и грозит навсегда разлучить ее с дочерьми…

---

«Какой у него глупый вид, — подумала Люсия, — да он вообще человек неумный, разве что в своем бизнесе». Гай был успешным биржевым маклером, впрочем, она не могла уважать его даже за то, что он сам сделал карьеру. Фирма, в которой он работал, — «Нортон, Брюс и Нортон» — была основана его отцом, так что и тут все лавры принадлежали не ему. Просто Гаю повезло — отец взял его партнером в бизнес сразу после окончания Кембриджа, где Нортон-младший особыми успехами не отличался, разве что хорошо играл в регби, за что получил приз. А потом он унаследовал отцовский бизнес.

— Я хотел с тобой поговорить, — сказал Гай.

— О чем?

— Есть о чем. Ты так странно вела себя за ужином…

— Только давай не будем сейчас об этом, — сразу перебила Люсия.

— А почему не сейчас? По-моему, самое время.

Она нервно дернула головой и посмотрела в окно, не видя ни сада, ни спокойной реки, ни красот летнего вечера, а лишь белую дорогу, ведущую к Чарльзу.

Гай снова заговорил:

— Послушай, Люси, я хочу знать, почему ты мне нагрубила и с чего ты так раскричалась, стала рыдать и отказалась ехать в Корнуолл.

Она посмотрела на него с презрительной холодностью, которая в последнее время посещала ее каждый раз, когда ей приходилось говорить с мужем. Она терпеть не могла, когда ее называли уменьшительным именем Люси. Только Гай звал ее так.

— Тебе прекрасно известно, почему я разрыдалась. Ничего удивительного, что я не хочу с тобой никуда ехать, особенно в моем теперешнем состоянии.

Гай Нортон выпятил грудь под накрахмаленной рубашкой, возмущенный донельзя, и посмотрел на жену поверх очков. Во взгляде его читалось неподдельное изумление. Люсии его реакция показалась смешной, хотя и разозлила. Гай даже представить себе не мог, чтобы кто-то осмелился желать чего-то другого, кроме как немедленно кинуться исполнять его приказы. Когда они только поженились, Люсия была совсем юной, а он — взрослым, опытным мужчиной, и она послушно исполняла все, что он ей велел. Но с тех пор она повзрослела и больше не хотела быть безропотной, послушной женой. Она не понимала, почему Гай все должен решать сам: выбирать место их семейного отдыха, заказывать еду, которая нравится ему. Почему в их доме бывают только его друзья, а все ее знакомые и приятели кажутся ему скучными. Кроме работы, его страстью был гольф. По выходным дом наводняли его приятели по гольф-клубу со своими женами. Еще он любил бридж, поэтому все в доме играли в бридж. С дочерьми он всегда обращался самовластно, не допуская никакого снисхождения к их детским слабостям. Хотя Гай считал себя великодушным и добрым отцом, на самом деле он никогда ничем не пожертвовал бы ради детей.

Таким был этот человек, и он часто уверял ее в своей любви. Он очень гордился красотой жены и ее популярностью в светском обществе. Он любил, когда она сидела с ним за столом или лежала в его объятиях. И все.

Впрочем, Люсия готова была мириться с такой жизнью, потому что с ее стороны это был брак по расчету, и она собиралась выполнить свои условия сделки. В первую очередь она думала о детях. Но так было до того, как в ее жизнь вошел Чарльз. Теперь она уже не могла терпеть Гая, а он не понимал, что с ней вдруг случилось. Она видела, что муж злится, недоумевает — ведь до сих пор у него не возникало с ней никаких хлопот.

Ледяным голосом Гай произнес:

— Не желаешь ли ты объясниться? Что все это значит? И что такого особенного в твоем «теперешнем состоянии»?

Люсия сжала челюсти так, что скрипнули зубы. Только не сейчас! Сейчас ей меньше всего хотелось затевать скандал с Гаем. Чарльз ждет ее в отеле, и она сгорает от нетерпения.

— Я тебе потом все объясню, Гай. А сейчас я не хочу оставаться дома, чтобы затевать очередной скандал. Я же тебе сказала, у меня болит голова.

Он поднялся с кресла и встал перед ней, как статуя — аллегория праведного гнева.

— Дорогая моя Люси, у тебя все время болит голова, по крайней мере всякий раз, когда я хочу серьезно с тобой поговорить. Ты злоупотребляешь этой отговоркой. Долгое время я терпел твое поведение…

— Прошу тебя, не сейчас, — перебила она, и румянец выступил у нее на скулах.

Гай прищурился. Люсия знала, что это значит — он решал, как унизить или наказать ее.

— Сними пиджак и сядь, — приказал он.

— Гай, перестань мной командовать.

— Я твой муж, и позволь тебе сообщить, что если я решу, что мы с детьми едем в Корнуолл, то ты поедешь вместе с нами как миленькая.

— Я не хочу продолжать ссору. Мы и так уже поругались за ужином — при Элизабет и девочках. Так не годится. Они скоро догадаются, что у нас с тобой плохие отношения.

— Да, причем по твоей вине.

Она одарила его колкой усмешкой:

— Ну разумеется, виновата всегда я.

Он подошел ближе и вдруг схватил ее за запястье.

— Мне давно уже внушает подозрения твое странное поведение. А не замешан ли тут мужчина? В последнее время ты стала сама не своя. Начинаешь раздражаться, даже когда я просто пытаюсь тебя поцеловать.

— Думаю, тебе давно уже пора было догадаться, что мне неприятно, когда ты меня целуешь, Гай.

Он побагровел от гнева и схватил жену за другую руку.

— Ara, значит, здесь и правда замешан другой мужчина! Ты с кем-то встречаешься. Кто он? Я не потерплю никаких амуров у себя за спиной!

Люсия попыталась высвободиться, но он крепко держал, так, что ей стало больно. Она готова была сделать безумный шаг — выложить ему всю правду, но сдержалась: ее слова могли навредить многим людям, а они с Чарльзом еще ничего окончательно не решили.

— Пусти меня, Гай, — сказала она тихо. — Я не стану с тобой ссориться и не потерплю, чтобы ты мне приказывал. Если я хочу уйти из дома, я это сделаю.

Он процедил сквозь зубы:

— Хорошо, я узнаю, с кем ты встречаешься, и тебе придется несладко, если ты мне изменяешь.

Люсия закрыла глаза. В лице ее не было ни кровинки, голова горела как в огне. Она знала, что долго не выдержит. У нее внутри все ныло от нетерпения, осталось лишь одно желание: скорее вырваться к Чарльзу.

— Так ты меня отпустишь или нет? — процедила она сквозь зубы. — Убери руки!

— А ты скажи, куда уходишь!

— Не скажу. Я больше не подчиняюсь твоим приказам. Я и так слишком долго это терпела, всю жизнь делала только то, что ты мне говорил, лишь бы сохранить мир в семье, лишь бы никто не узнал, ни в этом доме, ни за его пределами, что ты на самом деле за человек!

Гай не сдержался, гнев ослепил его, он выпустил руку жены и с размаху ударил ее по лицу.

Наступила мертвая тишина. Люсия прижала ладонь к горевшей щеке с розовыми пятнами. Он молча смотрел на нее, не понимая, как это вышло, и страшно смутился.

— Гай, этого я тебе никогда не прощу, до конца жизни.

С этими словами Люсия развернулась и вышла из комнаты. Сначала шагом, потом бегом бросилась к гаражу. Открывая дверь, почувствовала, как слезы градом катятся у нее по щекам. Она уселась в свою маленькую «хилманн-минкс», которую купила этой весной, и, включив зажигание, чуть слышно прошептала:

— Все, это конец. Больше не могу. Целует он меня или бьет — все равно я его ненавижу. Я больше так не могу. Я… больше… так… не могу!

Минуту Люсия сидела, закрыв лицо руками, без движения; едкие горячие слезы струились сквозь пальцы. Но вскоре она собралась с духом, припудрила лицо и платочком аккуратно вытерла черные потеки туши под глазами. Она решила не говорить Чарльзу, что Гай ударил ее. Он и без того относился к ее мужу враждебно, а если ему станет известно об этом, чего доброго, приедет к ней домой и устроит скандал, станет требовать у Гая сатисфакции. Этого нельзя допустить. Но она чувствовала, что настал конец ее терпению, что сегодня же она попросит Чарльза увезти ее.

Люсия выехала из гаража, промчалась по дорожке, миновала ворота усадьбы и вырулила на главное шоссе Марлоу.

Она думала о том, как человек меняется с годами. Напомнила себе, что много лет назад, принимая предложение Гая Нортона, она, должно быть, любила его. Но это было совсем не то чувство, которое она испытывала теперь к Чарльзу. Впрочем, тогда ей было девятнадцать… всего на четыре года старше, чем сейчас ее маленькая Барбара, а она ведь совсем дитя, еще школьница. Люсия была уверена, что в девятнадцать лет девушка не может сделать осознанный выбор, и теперь вдруг поняла, что с годами люди, и мужчины и женщины, очень меняются. Все их идеалы, все эмоции претерпевают полную трансформацию. И при этом они обязаны по-прежнему жить с тем человеком, которого выбрали много лет назад, сохранять преданность и любовь, так, словно чувства их нисколько не изменились.

Конечно, это прекрасно, если выбор был сделан правильно. Люсия не сомневалась, что, встреть она Чарльза тогда, в дни своей молодости, она сохранила бы любовь к нему до могилы.

Люсия была единственным ребенком в семье, и в тот год, когда она познакомилась с Гаем, жила с родителями в Лондоне. Ее отец, врач-дерматолог, держал частную клинику. Она тогда только что вернулась из Парижа, где закончила школу. Ей не хотелось идти обычным путем — становиться праздной светской дамой, хотя могла легко это сделать, стоило лишь захотеть, — ее тетя, леди Оден (ныне покойная), готова была представить ее лондонскому светскому обществу. Но Люсия в ранней молодости была склонна к драматическому искусству. Как и отец, она имела страсть к книгам и музыке, но гораздо сильнее ее влекло к театру. Она мечтала играть на сцене, вместо того чтобы часами просиживать, зевая, в скучных светских гостиных. Поэтому, приехав из Парижа, она уговорила родителей позволить ей учиться в Королевской академии драматического искусства.