Симона Вилар - Леди-послушница

• Название: Леди-послушница
• Автор: Симона Вилар
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1344-4,978-966-14-1018-2

Во времена гражданских войн XII в. высокородные невесты являлись ценным трофеем, и c их чувствами никто не считался. Самая красивая и знатная девица в Англии Милдрэд Гронвудская рискует на себе ощутить все ужасы своеволия принцев крови! Лишь замужняя женщина может избежать интриг и опасностей, но гордая красавица видит защитника в безвестном бродяге, который завоевал ее сердце, не смея претендовать на ее руку.

---

И он вдруг решился:

— Отчего умолкла музыка? Я бы хотел пройти еще круг в танце с леди Милдрэд.

Эдгару оставалось только отойти, когда его проказница дочь и неожиданно развеселившийся Юстас вновь стали рядом, и наблюдать со стороны, как Милдрэд на ходу подсказывает принцу фигуры. И Юстас слушается ее! Непримиримый, мрачный и нелюдимый Юстас! Невероятно!

Шеренга танцующих уже выстроилась за ними, музыканты наигрывали нежную плавную мелодию. Милдрэд понимала, что многие поражены случившимся, и ощущала свое торжество, будучи даже рада пококетничать у всех на глазах с человеком, который заведомо не значился среди ее женихов.

И все же порой при взгляде на Юстаса ее брала оторопь. Она старалась не приглядываться к его волдырям и гнойничкам, но этот тяжелый, словно неживой взгляд выдерживала с трудом. Бесспорно, с такой внешностью нелегко вызвать любовь подданных. Хорошо, что ей удалось развеселить его, тем более что принц оказался ловок в движениях и быстро перенимал фигуры танца.

Они переговаривались во время поворотов и сближений:

— Хорошо, что пол в зале не застелен тростником, а то бы мой шлейф вскоре совсем истрепался и стал тяжелым от приставшего мусора.

— А я бы запутался ногами в соломе и стал бы спотыкаться, — в тон ей отозвался Юстас.

Геривей Бритто со своего места смотрел на танцующего с саксонкой принца.

«Ну и дела! — отметил он про себя, даже подумал было предупредить Гуго, чтобы тот предостерег эту девочку. Но вспомнил, что она дочь грязного сакса, и плотнее сжал губы. — Пусть сама пожинает, что посеяла».

Опять играла музыка, дамы меняли кавалеров, все смеялись, наблюдая, как Юстас вынужден был в шеренге перейти к малышке Кло, а потом делать круг с чопорно поджимавшей губы Рогезой. Однако с этими дамами он танцевал не так уверенно, как с Милдрэд, которая просто окрыляла его.

Постепенно отцы Церкви стали расходиться на покой. В дальнем конце зала совсем расшумелись захмелевшие оруженосцы, слуги стали убирать со столов оставшиеся блюда и посуду. Пришло время удалиться и дамам. Заметив это, Милдрэд раскланялась с принцем и поспешила уйти. Юстас какой-то миг стоял на месте, глядя, как она удаляется, как скользит по ступеням ее алый сверкающий шлейф, как белокурая головка исчезает в проеме полукруглой арки. И принцу показалось, будто кто-то погасил для него солнце. Он сразу погрузился в привычную угрюмость, ссутулился, стал озираться, потом отыскал взглядом тамплиеров и направился к ним.

— Было обговорено, что я отправлюсь в вашу комтурию, — заявил он.

Комтур согласно склонился, но не преминул отметить, что и барон Эдгар с дочерью едут с ними. Какое-то время принц смотрел на него своими безжизненными глазами и вдруг улыбнулся.

— Сегодня благословенный день, — произнес он и направился к ожидавшему его распорядителю покоев.

Позже в разговоре с Эдгаром комтур отметил, что если бы Милдрэд так вовремя не отвлекла Юстаса, то с уже заключенным договором могли возникнуть проблемы.

Еще немного поговорив о предстоявшей дороге, мужчины тоже разошлись.

Глава 6

В Колчестер они прибыли уже в сумерках, к тому же в столь густом тумане, что путники едва различали дорогу. Из марева порой выплывали мокрые деревья, каменный крест у развилки, силуэты каких-то хибарок, откуда доносились кашель, вздохи и негромкие разговоры. Но вот впереди возникли мощные стены обители ордена, показался переброшенный через ров мост, замелькал свет факелов в руках стражей-воротников и заскрипели цепи опускаемого моста.

— Бог вам в помощь, братья! — приветствовали прибывших сержанты ордена.

— Помоги и вам Господь! — отвечали рыцари.

Проехав под полукруглой низкой аркой, всадники спешивались; в свете факелов фигуры тамплиеров в их белых плащах казались призрачными, даже жутковатыми из-за того, что рыцари-храмовники носили еще непривычные для Англии цилиндрические шлемы, полностью скрывавшие голову до плеч.

Принц тоже сошел с седла, при этом поглядел туда, где в зыбкой мгле светлым видением мелькнула фигурка леди Милдрэд. Кутаясь в пелерину из рысьего меха от вечерней сырости, сопровождаемая слугами с факелами, девушка прошла в сторону странноприимного дома при комтурии — в саму крепость храмовников женщины не допускались. Юстас видел, как она раздает милостыню потянувшимся к ней нищим — этот сброд всегда крутился подле домов ордена, ибо тут их регулярно подкармливали, — а потом поднимается по боковой лестнице на второй этаж и исчезает за дверью.

— Милорд, вы идете? — различил принц рядом голос Эдгара.

Юстас несколько смутился: не заметил ли барон, как он смотрит на его дочь? Поэтому быстро заговорил о другом:

— Я еще не привык к этим тяжелым закрытым шлемам. — Принц кивнул в сторону удалявшихся рыцарей-храмовников. — Они в них даже на людей не похожи. Как вообще можно что-то видеть с такой железной бочкой на голове?

— Вам бы следовало примерить один из этих шлемов, — усмехнулся Эдгар. — Ничто, что служило бы помехой в бою, не уживается в воинском облачении. А эти бочкообразные шлемы, несмотря на свою закрытость, оставляют свободный обзор и при этом куда лучше защищают голову.

Они миновали мощенный плитами двор и вошли под низкую арку.

Было слышно как со стороны церкви тамплиеров доносится стройный хор слаженных мужских голосов, певших «Аve»[37], словно в монастыре. Однако в отличие от монастыря тут были одни военные: они стояли на страже у каждого прохода, суровые и отрешенные, с начищенным оружием в руках.

Пройдя по сводчатому длинному переходу, Эдгар раскланялся с принцем и проследовал за тамплиерами куда-то вглубь крепости, а Юстас вошел в заранее приготовленный для него покой. В низкой, просторной комнате было жарко — в широком утопленном в стене камине горели высоко наложенные друг на друга поленья, высвечивая крытую светлой овчиной постель в углу, аналой и распятие у стены, а также большую дубовую лохань, над которой поднимался пар. Брат-служитель принялся помогать принцу разоблачиться, взял у него желудеобразный шлем и плащ, отвязал шпоры. Но потом Юстас его выслал: он был стыдлив и не желал обнажаться при посторонних.

Горячая вода в бадье приятно пахла травами и казалась чуть маслянистой от добавленных в нее эссенций. Юстас блаженно расслабился, откинувшись на широкие борта лохани. Вскоре явились братья-прислужники: один установил поперек лохани широкую доску, другой разместил на ней поднос со снедью. Во время поста тамплиеры ели скромно — если можно считать скромной столь непривычные в Англии деликатесы, как ананасы и резанные дольками апельсины. Основным же блюдом служил большой ломоть белого хлеба. Еще был салат из сельдерея и моркови под особым пряным соусом, а также легкое подогретое вино в красивом хрустальном кубке: считалось, что хрусталь тускнеет, если в вино подмешан яд, и, подав подобный кубок принцу, храмовники стремились показать свою благонадежность. И хотя Юстас сначала решил, что после долгого пути верхом вряд ли насытится подобным ужином, к концу трапезы он уже не испытывал голода.

Прибрав посуду, слуги удалились. Юстас помнил, что и ранее его лекарь, брат Годвин, настаивал, чтобы перед началом лечения он как следует распарил кожу. Это была приятная процедура: после долгой езды в седле хотелось смыть с себя грязь и усталость, и еще грело сознание, что вскоре опытный брат-лекарь примется за работу, и тогда… Тогда появится надежда, что прекрасные голубые глаза будут смотреть на тебя не только с состраданием…

Юстас вспоминал прошедший день. Они выехали из Фрамлингема сразу после утренней мессы. Кроме почтительного поклона, сегодня девушка не проявляла к принцу никакого особого внимания, но он счел это проявлением скромности. Одно дело пир с его непринужденностью и весельем, другое — дорога, когда она просто одна из кавалькады. Но Юстас, желая не терять ее из виду, отказался возглавлять всадников и пропустил свиту Эдгара вперед, благодаря чему получил возможность целый день смотреть на ехавшую подле отца саксонку, любоваться ее уверенной посадкой, трепетавшими на ветру светлыми волосами. Но было еще нечто, что он вспоминал с особым удовольствием. Длинная юбка ее верхнего сюрко была откинута на круп лошади, позволяя видеть обтянутое нижним платьем длинное стройное бедро девушки, ее маленькую ножку в узком полусапожке… Юстас подумал о том, что находится между этими раздвинутыми в посадке ножками и даже заерзал в воде, чувствуя, как внутри разливается жар, порожденный не только действием горячей воды.

— Милдрэд, — прошептал принц.

Он смаковал ее имя, как особое лакомство.

Эта девушка была совсем не то, что женщины, известные ему ранее: сторонящиеся его чопорные дамы королевы Мод, замученные работой и постоянными родами хозяйки небольших маноров или проститутки, которых присылали принцу, когда он вошел в возраст и ему потребовалось ощутить себя мужчиной. Даже продажные девки брезговали им: насильственно улыбались, но он замечал ужас в их глазах, когда они смотрели на его изъеденное рубцами лицо. И та красивая нарядная принцесса, которую привезли ему из Франции, не скрывала своей гадливости к мужу. Немудрено, что и он, чувствуя ее отвращение, долго не мог в должной мере проявить себя на супружеском ложе с этой холодной, отстраненной женщиной. Зато позже он открыл, что ярость вызывает не меньшее возбуждение, и наконец совладал с ней, применив силу. Как бы он взял Милдрэд? О, он бы сделал это медленно и плавно, так же, как вел ее в танце, когда она улыбалась ему, или… Или, возможно, так же напористо и грубо, как брал беззащитных женщин, доставшихся ему на войне. Он страстно желал получить эту саксонку. Саксы — покорное, сломленное племя, и когда нормандские завоеватели одержали верх, женщины побежденных стали их добычей. Однако с Милдрэд Гронвудской нельзя так поступить — за ней стоит влиятельный отец.