Максим Шахов - Концентрация смерти

• Название: Концентрация смерти
• Автор: Максим Шахов
• Жанр: Боевик
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-62609-0

Капитан Николай Зубков попал в плен к фашистам и угодил в концлагерь у польского города Ченстохов. Спустя некоторое время капитан разработал план побега и, набрав надежных помощников, начал рыть подкоп. Когда оставалось совсем немного, комендант лагеря почуял неладное и приговорил капитана к расстрелу. Перед казнью Зубков успел нарисовать план подкопа на обороте подкладки своей жилетки, которую через лагерного парикмахера чеха Водичку передали другу Зубкова – летчику Михаилу Прохорову. Михаил решает довести дерзкий план побега до конца…

---

– Приснилось ему что-то, вот и закричал. Место-то новое, непривычное, – объяснял он охраннику, затем перевел это же для немца.

– Чего тебе приснилось? – все еще недоверчиво щурясь, поинтересовался охранник. – Кричишь, словно тебя черти в ад тащат.

– Не приснилось, а почудилось, – замогильным голосом проговорил Прохоров, растирая лицо ладонями. – Тут верхний ярус нар низко нависает. Я проснулся. Темно. Руку протянул, а прямо надо мной доски. Вот и показалось, будто я живьем в гробу оказался. А тут еще сырой землей сильно пахнет.

Выслушав объяснение, охранник рассмеялся.

– В нашем лагере в гробах никого не хоронят. Размечтался. Радоваться надо было. – Он еще раз окинул барак взглядом, задержал его на двери, ведущей в мастерскую, подошел к ней, потянул на себя ручку. – Закрыто. Так, чтобы никаких больше гробов никому не снилось, – строго распорядился он. – Иначе оба будете наказаны. Ясно выражаюсь?

– Куда уж яснее. Извини, что так вышло, – сказал Фролов.

Охранник покинул барак, входная дверь закрылась. Прохоров вытер вспотевший лоб, обессиленный Фролов опустился на нары.

– Пронесло, – беззвучно проговори он. – Ты про гроб хорошо придумал. Внимание сразу переключил.

– Да не придумал я. Это рассказ такой есть у Эдгара По, кажется, про то, как один пьяница на барже, которая саженцы цветов в ящиках перевозила, заснул. А потом проснулся в темноте. Вокруг сырой землей пахнет и доски прямо перед лицом. Вот он и закричал.

– Осторожней нам надо быть, – вздохнул Фролов. – Шаг влево, шаг вправо, и пропадем.

Прохоров подошел к двери, вытащил из-под полотна забитый колышек, который и не дал двери открыться, когда ее тянул на себя охранник. Мужчины скользнули в мастерскую, склонились над ямой.

– Темно, ни хрена не видно.

– Спички у тебя остались?

– Одна.

– Если аккуратно, то справимся.

Фролов скрутил из оберточной бумаги фитиль. В этот момент по окнам мастерской вновь полоснул прожектор. В его свете Прохоров заметил в стене ямы аккуратную небольшую нишу, тут же запустил в нее руку. Внутри оказалось несколько свечных огарков и бензиновая зажигалка, сделанная из гильзы крупнокалиберного пулемета. Все это было завернуто в пропарафиненную бумагу.

– Еще один подарок от покойника, – проговорил Фролов, разглядывая находку. – Серьезно человек к побегу готовился, – Илья хотел спрыгнуть в яму, но Прохоров уже отыскал небольшую лесенку, приставленную к стеллажу с деревянными заготовками.

Оказалось, что и ею пользовался покойный капитан Зубков. Стойки лестницы точно попали в выдавленные ямки. Фролов, а за ним и Прохоров спустились в лаз. Вспыхнула зажигалка, от нее занялась свечка. Пламя качнулось. Низкий, только на четвереньках пробраться, подкоп уходил в темноту. Песчаный грунт, чтобы не осыпался, был укреплен дощечками от ящиков.

– Это же сколько ночей надо было потратить на такую работу? – изумлялся Прохоров, когда полз вслед за Фроловым.

– Мы сейчас где-то под виселицей, – определил Илья. – А конца еще не видно.

Неверный свет свечи плясал по стенам. В подкопе было влажно, дышалось с трудом. Но каждый глоток воздуха был одновременно и глотком свободы. Пленные стали владельцами тайны, неизвестной администрации лагеря. И это окрыляло. Тайны, которая могла привести их на волю или же на виселицу.

Наконец Фролов уперся в тупик, тут лежало с десяток дощечек от ящиков, жестяная, чуть тронутая ржавчиной пластинка и пустой мешок.

– Копай! Или, лучше, меня пусти, – нетерпеливо подогнал напарника Прохоров так, словно прямо сейчас им предстояло прокопать путь на свободу.

– Я сам.

Илья принялся срезать жестянкой влажный песок, тот падал ровными пластами. Прохоров, просунув под Ильей, стоявшем на четвереньках, руку, подгребал его, ссыпал пригоршнями в мешок.

– На сколько углубились? – после продолжительного молчания спросил Прохоров.

– Где-то сантиметров на десять, – прозвучало в ответ.

– Так мало?

– А чего ты хотел? Оттащи грунт и глянь, не идет ли кто. А то тут ничего не слышно, – посоветовал Фролов. – Накроют нас прямо на месте преступления, никакие твои байки про гроб уже не помогут.

Прохоров полз, волоча за собой мешок с песком. В мастерской и бараке по-прежнему было спокойно. Лишь прожектор время от времени освещал окно. Прохоров осмотрелся, прикинул, в чем завтра можно будет вынести песок из барака. Сразу же понял, что его с Фроловым карманов на такое количество не хватит. И тут его осенило, он принялся рассыпать песок по земляному полу, а затем стал его утаптывать. Понять в ночи, что из этого получилось, было не так-то просто. Михаил вновь спустился под землю, прополз подкоп.

– Тихо все там. Никому до нас нет дела, – сообщил он Фролову и принялся выгребать из-под него песок.

Огарок свечи еле-еле горел, да и дышать было тяжело. Ощущение прошедшего времени было обманчивым. Когда Прохоров в очередной раз выбрался в мастерскую, за окнами уже занимался рассвет.

– Илья, светает, – бросил он в лаз.

Говорил негромко, но по опыту уже знал, что его услышат. Звук в узком подземном ходе распространялся отлично.

– Сейчас, только стенки укреплю, чтобы не обвалились, – отозвался Илья.

Фролов укреплял подкоп дощечками точно так же, как это делал Зубков, благо было с чем сравнивать. Вскоре он уже выбирался из ямы.

– Готово, сегодня мы полметра прошли. – От нахлынувших чувств Илья обнял Михаила.

– Некогда, надо следы заметать. Может, прямо так на яму ящик и надвинем?

– Не пойдет. Все по науке делать надо.

Отыскали лист растрескавшейся фанеры – крышку от какого-то ящика. В яму поставили для него подпорку и закрыли лаз. Сверху насыпали земли, утрамбовали ее, разровняли дощечкой.

– Словно так и было, – прищурился Илья. – Зубков – голова… Сам бы я до такого не додумался.

Тяжелый пожарный ящик стал на свое место, сухой песок из мешков быстро заполнил его. Теперь при дневном свете стала заметна разница между грунтом земляного пола и свеженасыпанным песком. Пришлось еще немного потрудиться. Ножом ковыряли землю, смешивали ее, трамбовали ногами.

Наконец, все следы работы были уничтожены. Мастерская выглядела так, как раньше. Правда, с дверным замком пришлось повозиться, ригель никак не хотел выдвигаться. Но все же Фролов справился и с ним.

– А теперь – спать, – устало произнес он, сбрасывая сапоги.

Уставшие, обессиленные пленные офицеры упали на нары. Однако они даже не успели заснуть, как из динамиков по всему лагерю зазвучал энергичный военный марш.

– Подъем, – скомандовал Прохоров. – И постарайся, Илья, сегодня особо не зевать. Пошли на перекличку.

* * *

В ворота офлагеря въехал черный «Опель» с красными медицинскими крестами на дверцах и крыше. Машина неторопливо подкатила к зданию администрации. Встречать гостя вышел сам комендант.

Вильгельм Гросс вскинул руку в нацистском приветствии навстречу выбравшемуся из автомобиля грузному мужчине в форме полковника.

– Хайль Гитлер! – зычно выкрикнул штурмбаннфюрер.

Гость как-то очень не по-военному махнул рукой и без особого энтузиазма произнес.

– Хайль.

– Прошу, господин полковник, – отступил в сторону эсэсовец, пропуская визитера в здание.

Появление легковой машины с военными номерами и красными крестами на дверцах тут же заставило работать фантазию пленных. По лагерю поползли слухи, что полковник прибыл набирать людей для медицинских опытов. О том, какие опыты проводят над пленными и заключенными в нацистских лагерях, ходили легенды. И отличить правду от вымыслов было сложно. С этих опытов никто еще не возвращался. Рассказывали о том, что нацистские медики отрезают человеку голову, а потом приживляют ее собаке. Причем один из пленных клялся и божился, что сам видел такого монстра на полигоне, куда пленных вывозили на земляные работы. Почему-то особой популярностью среди узников пользовалась версия, будто бы нацистские медики проводят опыты по превращению мужчин в женщин. Впрыскивают какую-то дрянь, после чего половые органы хиреют, отваливаются, вырастает грудь. Никто не мог ни опровергнуть эти слухи, ни подтвердить их. Но, в любом случае, желающих добровольно оказаться в роли подопытных животных среди пленных не находилось, хотя и рассказывали, что испытуемых неплохо кормят.

На самом деле визит полковника-медика имел куда более прагматичный характер, да и душегубом в полном смысле этого слова он не был.

Вильгельм Гросс сидел за столом в своем кабинете и морщил лоб, вчитываясь в бумагу на официальном бланке. Его племянник Калау устроился за журнальным столиком и попивал свежесваренный кофе, заедая его сдобной выпечкой.

– Не желаете коньяка? – не отрываясь от чтения, спросил хозяин кабинета у гостя, расположившегося напротив в мягком кожаном кресле.