Уильям Бейли - Ветер рождает бурю

• Название: Ветер рождает бурю
• Автор: Уильям Бейли
• Издательство: Известия
• Жанр: Проза
• Год: 1970

Повесть опубликована в журнале "Иностранная литература" № 4, 1970

Из вступления

...Надо помнить, что подлинно значительные события совершаются лишь на основе прочного фундамента, заложенного теми, кто не гнушался «обыденной» работы. Пример тому русская революция. Она явилась великим событием, подготовленным кропотливым трудом народа...

---

Дюваль был интересный человек, поездивший по свету и много повидавший. Мартин тоже когда-то учился на радиста, но в отличие от Дюваля, окончившего курс и работавшего по специальности, он завел очередной роман и бросил учение.

Словом, Мартин зачастил в радиорубку, и Дюваль был рад его ежевечерним посещениям — это немного разнообразило монотонную жизнь.

Дювалю было лет пятьдесят; он был горбатый от рождения и вдобавок хромой. На этом злая природа не успокоилась и наградила его огромным приплюснутым носом. Лишенный обычных человеческих радостей, всю жизнь мечтавший о семейном очаге, он ожесточился, так как мечта эта оказалась несбыточной.

Дюваль был далеко не глуп. Он с отличием окончил курсы радиооператоров, был весьма начитан — проводя большую часть времени один, у себя в рубке, он жадно глотал книги. Вот к этому-то одинокому человеку и стал приходить каждый вечер Мартин в поисках сочувствия и дружеского общения. Дюваль приносил из буфета небольшой кофейник, ставил его на столик рядом с пишущей машинкой и разливал кофе, а Мартин садился напротив на табуретку. Однажды он сказал:

— Я рад, что могу поговорить с вами, а то ведь здесь с ума сойдешь.

— Ты слишком серьезно ко всему относишься.

— Вы хотите сказать, как Нельсон?

— Нет, вы с ним разные. Он тоже серьезный, но у него на первом месте политика. По-моему, Нельсон дрался за правое дело. Только вот тактики его я не одобряю.

— Почему же вы остались на судне, если считали, что Нельсон в принципе прав?

Дюваль забарабанил пальцами по столику, отвел глаза.

— Поверь, мне это было нелегко. — Он говорил тихо, тщательно подбирая слова: — Во-первых, я уже не молод; во-вторых, я рисковал бы своим местом, а места радистов не валяются, ты это знаешь, сам собирался стать радистом. И, наконец, пойми, что человеку с моей внешностью попасть на судно трудно, а ужиться на нем еще труднее.

— А чем плоха ваша внешность? Вы ничего, ей-богу! — попытался утешить его Мартин.

Дюваль улыбнулся:

— Спасибо, друг.

— Но объясните, почему вы миритесь с тем, что вам не по душе?

Дюваль закурил и снова взглянул на Мартина.

— Я повторяю: в принципе Нельсон прав. Но он не учел силы своих врагов. Любой здравомыслящий человек понял бы, что такой важный груз уже не завернуть обратно. И ему следовало считаться с реальностью. Ведь он все равно не смог помешать выходу судна в море.

Мартин покачал головой.

— Пока вы мне еще не ответили...

— Хорошо, скажу, чтобы было понятнее. Я тоже против отправки такого груза белым генералам. В этом отношении я полностью поддерживаю Нельсона. Продовольствие русским детям — да, оружие генералам — нет. Но между мной и Нельсоном есть разница: мне ясно, что такие протесты ни к чему не ведут. Теперь ты понял?

Мартин нервно потирал руки.

— Я знаю одно: Нельсон с командой на берегу, а мы с вами в море. И лучше бы нам наскочить на айсберг и потонуть.

— Брось! — сказал Дюваль. — Зачем так отчаиваться? У тебя вся жизнь впереди.

— Моя жизнь исковеркана. Я и сам теперь не знаю, чего хочу.

Послышался писк позывных. Дюваль с улыбкой повернулся к Мартину:

— Дают сводку погоды. Ну-ка, Мартин, покажи, чему тебя научили на курсах. Принимай!

Мартин пересел на место радиста, заложил бумагу в машинку и, искоса поглядывая на Дюваля, начал принимать и печатать сводку.

■

В этот вечер в столовой команды было много народу. Мартин сидел на своем обычном месте, Гуннар и Чернявый тоже. По лицу Чернявого Мартин понял, что сейчас последует новая провокация. Чернявый налил себе кофе и обратился к Мартину:

— Не знаешь, кто донес капитану, что мы выпивали?

— Понятия не имею.

— Что изволил сказать наш профессор? — спросил Гуннар.

— Говорит, что не знает. Этот мозгляк вообще не желает с нами водиться.

Теперь все взгляды были обращены на Мартина и Чернявого. На лбу у Мартина выступил пот, руки задрожали. Он бы с радостью убежал, но от страха словно прирос к скамье.

— Я же сказал, что...

Однако верзила не дал ему договорить: он стащил его со скамьи и, толкнув в грудь, прижал спиной к переборке.

— Слушай ты, мразь! — прошипел он, нацеливаясь кулачищем в челюсть Мартину. — Мы не желаем сидеть с тобой за одним столом, ясно? Теперь будешь жрать в гальюне. — И, не дав Мартину опомниться, вытолкнул его за дверь. Возвращаясь к столу, Чернявый заметил насмерть перепуганного стюарда.

— Эй, крыса! — крикнул он ему. — Будешь кормить этого парня в гальюне. Понял?

— Понял, понял! — пролепетал стюард под общий хохот команды.

Мартин долго не мог прийти в себя. Он еле добрел до каюты, — ему казалось, что его и здесь настигает гогот штрейкбрехеров. Он подошел к своей койке и повалился на нее ничком. Перед глазами неотступно стояла бандитская рожа Чернявого, вновь и вновь вспоминалась унизительная сцена в столовой. Мартин зарылся лицом в подушку и заплакал. И вдруг вспомнил Нельсона, услышал его слова: «Не будь трусом, Джек. Иди с нами — ведь мы защищаем правое дело!» На миг перед ним возникло доброе лицо товарища, и у него стало легче на душе.

Глава десятая

На четырнадцатые сутки погода испортилась. Под вечер тучи заволокли небо, начался шторм. Задул резкий, холодный ветер. Море, еще недавно спокойное и гладкое как зеркало, теперь вставало дыбом, грохотало и бешено пенилось. Попрятались даже чайки, сопровождавшие пароход. Громадные крутые волны обрушивались на носовую часть, вода захлестывала судно, и ветер гнал потоки по палубе, окатывая стекла рубки. Судно металось, как раненый кит, — оно то проваливалось в пучину, то снова взмывало на поверхность. «Сокол» содрогался от вибрации. Казалось, еще минута — и он разлетится вдребезги.

Капитан не покидал рулевой рубки. Он видел, как падает барометр, и следил за рулевым, честя его на все корки за неумелость.

— Да, при таком шторме нечего и думать о том, чтобы наверстать потерянное время, — сказал он старшему помощнику.

— Жаль, ходу-то всего с неделю осталось, — покачал головой тот.

Капитан шагнул к компасу, проверил курс.

— Хорошо, если еще больше не опоздаем.

— Пока зы здесь, капитан, я бы сходил взглянуть, как там у нас в третьем трюме, — сказал помощник. — Мне еще в Сан-Франциско казалось, что новые грузчики крепят ненадежно, а теперь мне слышится подозрительный треск. Как бы там не перебило весь груз к чертовой матери...

— Верно, ступайте. Только этого нам не хватало. Можно сказать, на пороховой бочке сидим! Позвоните мне снизу.

Сандерс взял карманный фонарик и пошел. Ураганный ветер никак не давал открыть дверь, и ему пришлось налечь на нее всем телом.

Стоя у окна рубки, капитан Бивер вглядывался в мглу, будто чего-то ждал. Потом он услыхал, как снова открылась дверь. В рубку с воем ворвался ветер. Повернув голову, Бивер увидел Дюваля с листком бумаги в руке.

— Что у вас?

Дюваль шагнул поближе, протянул листок:

— SOS, капитан.

Бивер прочел:

«"НЬЮ-БЭДФОРД" ПОТЕРЯЛ ВИНТ. ВОДА ПОСТУПАЕТ В МАШИННОЕ ОТДЕЛЕНИЕ. НАСОСЫ НЕ СПРАВЛЯЮТСЯ. ПОЛОЖЕНИЕ СЕРЬЕЗНОЕ. ПРОСИМ ОКАЗАТЬ НЕМЕДЛЕННО ПОМОЩЬ И СНЯТЬ КОМАНДУ. НАШЕ МЕСТОПОЛОЖЕНИЕ 150 МИЛЬ К СЕВЕРО-СЕВЕРО-ВОСТОКУ ОТ МЫСА СИРЕТОКО. СООБЩИТЕ ВАШИ КООРДИНАТЫ И ВРЕМЯ ПРИБЫТИЯ».

Капитан помрачнел и несколько секунд молчал, уставившись на Дюваля, потом сказал:

— Когда приняли?

— Только что, сэр.

Капитан метнулся к карте, провел несколько линий.

— Вон они где! — показал он. — Но мы ничего не можем сделать. Они очень далеко от нас. Нет. Мы не сумеем им помочь.

Дюваль в ужасе смотрел на капитана.

— Но не можем же мы нарушить законы моря, сэр! Наш долг — попытаться спасти людей.

Капитан вскинул голову.

— Не вам учить меня законам моря, как-нибудь сам разберусь! Я вам сказал: помочь не можем. Мы не изменим курса ни на один градус.

Стараясь не смотреть на капитана, Дюваль возразил было:

— Но я подумал, что их команда...

— Хватит! — перебил капитан. — Думать предоставьте мне! На сигналы с этого судна не отвечать! Ступайте!

Дюваль осуждающе глянул на капитана и вышел.

А Бивер вернулся к окну рубки и снова стал глядеть во мглу. На миг ему вспомнилась гибель его собственной шхуны, разбившейся много лет назад на рифах, и он представил себе, что творится сейчас на гибнущем «Нью-Бэдфорде». Ему стало жутко, он явственно видел, как капитан стоит на мостике и всматривается во тьму — не появятся ли какие-нибудь огни; они означали бы, что его призыв услышан и к нему спешат на помощь. Но Бивер быстро подавил в себе это чувство и стал думать о грузе, который надо срочно доставить в Россию. И о денежной награде, ожидающей его в Сан-Франциско. Раздался телефонный звонок.

— Капитан слушает!

— Говорит старший помощник. В трюме полный разгром. Крепления сорваны. Ящики разбросаны. Много разбитых. Какие будут распоряжения?