Майкл Уэст - Американский пирог

• Название: Американский пирог
• Автор: Майкл Уэст
• Издательство: Амфора
• Жанр: Современная проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-94278-816-2

Их четверо — бабушка и три внучки. Они семья, пусть и не слишком удачливая. И узы родства помогают им преодолеть многое.

---

— И что же именно вы печете в своей кондитерской? — Доктор Ламберт улыбнулся, и я поняла, что начинаю ему нравиться: еще бы, девушка, которая читает книжки, а не спит с кем ни попадя.

— О, когда как. — Я провела рукой по простыне, чтоб он заметил мои аккуратные ноготки и кирпично-красный лак. — А что вы предпочитаете?

ФРЕДДИ

Микроавтобус свернул с основной трассы и направился к Таллуле. Здесь, на окраине городка, практически ничего не изменилось. Я заметила знакомый табачный сарай, весь покосившийся от старости, белоснежное кафе «Дайри квин» и швейцарскую парикмахерскую. Мы неслись по извилистой дороге с двусторонним движением, оставляя позади парковку для грузовиков и магазин рыболовных принадлежностей. Сквозь жиденькую рощу я видела тускло-зеленую реку Камберленд и яркого, травянистого оттенка мост. Мы остановились на красный сигнал светофора, затем свернули. Проезжая по мосту, я смотрела в воду: оказалось, что она очень грязная и непрерывно бурлит, словно на дне вертится какой-то неостановимый моторчик.

Через квартал от моста дорога превратилась в широкое авеню Саут-Вашингтон, и движение стало четырехсторонним. Такого я не припоминала. Все те годы, до моего побега из Теннесси, эта улица была узкой, в две полосы, а дойдя до городка, разворачивалась и вела обратно к мосту. На ней тогда стояли лишь станция «Экссон», обувной магазин и летний овощной ларек. Теперь же по сторонам от четырех асфальтированных полос разместились «Макдоналдс», автозаправка и магазин подержанных автомобилей. Все дома были до сих пор украшены облезлыми рождественскими колокольчиками и свечами. И тут меня внезапно озарило: сегодня же канун Нового года! От этой мысли мне стало совсем грустно.

— Таллула, Теннесси, — гордо объявил водитель, махнув в сторону небольшого универмага. — Крошечный городок, который, однако, может похвастаться недурным колледжем и четвертым по величине «Уол-Мартом» в штате Теннесси.

Я попыталась улыбнуться, потому что комментарий был явно адресован мне. Как-никак я единственная выходила здесь. Я могла бы ответить ему, что знаю городки и поинтересней, что на Западе есть селения и поменьше Таллулы, в которых, однако, нет ни здешней ограниченности, ни убогих «Уол-Мартов». Да уж, Дьюи меньше Таллулы, но по ощущениям он и крупнее, и динамичнее. А на мысе Мендосино стоит и вовсе крошечный городок, где в одном домике с дощатым полом ютятся и бензоколонка, и почтовое отделение. Если кто-то из тамошних жителей хочет посмотреть кино, ему нужно проехать пятьдесят миль на север, в Фортуну. Школьников вместе с семьями селили в Ферндейле, тоже к северу, в сорока пяти милях от дома. Но, несмотря на все это, даже самый маленький поселок на Западе крупнее самого большого южного города.

Услышав, как я вожусь на заднем сиденье, краснолицые путешественницы снова заулыбались и стали желать мне удачно погостить в Таллуле.

— У вас тут родные? — спросила Бренда, приподняв одну бровь.

— Да нет, — покачала я головой. Стоит начать врать, потом уж никак не остановиться. Поэтому обычно я не вру.

— Правда? А то я, возможно, их знаю, — настаивала она. — Я живу чуть дальше, в Бакстере, и много кого тут знаю, потому что ходила в здешний колледж.

— Я из Сан-Франциско, — солгала я.

— Но вы же сказали — из Мексики.

— В Мексике я работаю.

— Точнее, собираете фрукты, — сказала Бренда и тут же перепугалась. — То есть я хочу сказать… — Она шлепнулась на сиденье и зажала рот рукой. Так она и молчала до того момента, как микроавтобус подъехал к мощеной площадке под вывеской «Станция Камберленд, служба такси-лимузинов».

— До свидания, — щебетали обе спутницы, пока я пробиралась по узкому проходу. Водитель открыл мне двери, и я выпрыгнула на холод. Вдали виднелись чахлые деревца и размытые очертания гор. Вообще, здесь то ли небо как-то ниже, то ли деревья повыше. Открывшийся вид был знаком мне с детства, и тем не менее я чувствовала себя не в своей тарелке. Даже не верилось, что всего сорок восемь часов назад я плавала в Тихом океане.

Водитель порылся в поисках моей сумки. Отыскав, он кинул ее на мостовую и уставился на нее, словно спрашивая: «Неужто это все?» Он явно ждал от меня каких-то слов, и за это время от его дыхания образовалось облачко пара, повисшее в воздухе.

— Спасибо, — сказала я и протянула ему доллар. Он так вылупился на банкноту, что я аж испугалась: что, если чаевые строжайше запрещены в службе такси-лимузинов? Или может быть, доллар — это оскорбительно мало? Из окна микроавтобуса на меня глазели мои спутницы. Я стала растирать свои голые руки, покрывшиеся пупырышками, как у огурцов. Тело начинало леденеть, а кровь буквально стыла в жилах. Нужно было спешить, пока клан Мак-Брумов не понес еще одну потерю: я рисковала замерзнуть до смерти. В моей сумке не было ничего теплого, ведь и утепленное белье, и фланелевые рубашки остались в Дьюи. Не считая безнадежно помятого муслинового платья, я была одета в свой самый лучший наряд.

— Ничего не забыли? — спросил водитель, засовывая доллар в карман.

— Не-а, — пробормотала я.

— Что-что? — почесал он в затылке.

— Нет, — уточнила я. А затем круто развернулась, показывая, что разговор окончен и он может идти. Несмотря на то что окружавший пейзаж я должна была знать как свои пять пальцев, мне по-прежнему было не по себе. Через улицу обнаружилась новая булочная, небольшая гостиница, кафе «Вендис» и мини-маркет с телефоном-автоматом.

— Вас кто-нибудь встретит, мисс? — спросил водитель. — А то я могу вас куда-нибудь подкинуть. Это без проблем.

— Нет, спасибо. — Я подняла свою сумку.

— Город — в той стороне. — Водитель указал на север, по направлению к холмистой дороге.

— Верно, — сказала я и зашагала к городу. Здешнюю географию я знала назубок; в пяти кварталах отсюда была центральная площадь. Я помнила, что «Булочки Фреда» расположены на боковой улочке Норт-Джефферсон-роуд, которая переходит в Ривер-стрит. Наш дом стоит в конце этой улочки; здание облицовано известняком, а сквозь пещеру под ним течет подземная речка. Когда-то я думала, что воды речки служат тоннелем в подлинный мир, в который уносится все на свете, даже то, что мы хотели бы удержать. И любовь, и домашний уют, и счастливые летние деньки. Чуть дальше на востоке показалась часовая башня колледжа, а совсем вдалеке я разглядела белый купол химического корпуса со старым медным флюгером — с такого расстояния и не определишь, откуда дует ветер. Ускорив шаг, я направилась к площади.

Через пару кварталов рядом со мной затормозил длинный зеленый фургон, совсем древний, обшитый по бокам деревянными панелями. Какая-то женщина опустила стекло и высунула голову наружу. У нее были тускло-каштановые волосы, стянутые выцветшей лентой, и сплошь веснушчатое лицо. На носу сидели очки для чтения, из-за которых ее желтые глаза казались просто огромными. На заднем сиденье примостились две старушки, которые, подавшись вперед, таращились на меня.

— Фредди! — завопила желтоглазая женщина. Антикварный фургон остановился всего в дюйме от тротуара. — Слава богу, я нашла тебя!

— Элинор? — вымолвила я, сделав шаг вперед. Старушки на заднем сиденье принялись возбужденно перешептываться.

— Только не говори, что не узнаешь меня! — Она засмеялась и задрала свое плоское лицо. Родные всегда утверждали, что в раннем детстве Элинор упала носом вниз, отчего ее облик радикально изменился. Однако плосковатое лицо — семейная черта Мак-Брумов, которая почему-то не передалась нам с Джо-Нелл.

— Но, видимо, это заразно, — продолжала Элинор, глядя на меня поверх очков, — потому что я едва-едва узнаю тебя. Господи, как же тебя обкорнали!

— Что? А, да. — Я взъерошила челку и ощупала шрам. — Как Джо-Нелл?

— Очнулась, — ответила Элинор, — и уже в дурном настроении. Я рассказала ей о твоем приезде и прочие новости, но, узнав, что я отправила тебя на автобус, Минерва запугала меня до потери пульса. Боже мой, а что, если Фредди сядет не на тот автобус? Что если в дороге что-то случится? Я даже включала Си-эн-эн, чтоб узнать, не было ли сегодня авиакатастроф, но про них ничего не сообщали.

Я молча глазела на нее.

— Милочка, да так ты подхватишь пневмонию! Ведь у нас тут холодина, а ты даже без пальто. — Элинор выбралась из фургона, оставив дверцу приоткрытой. Она обняла меня, а затем отступила на шаг назад и снова стала разглядывать мои волосы. Я же смотрела на нее снизу вверх и недоумевала: неужели она всегда была такой огромной? На дороге тем временем машины с трудом объезжали ее громоздкий фургон и оглушительно гудели.

— Что ж, похоже, надо удирать. — Она нагнулась, подхватила своими веснушчатыми ручищами мою сумку и, слегка крякнув, закинула ее на переднее сиденье. Я сошла с поребрика, дождалась просвета в потоке машин, забралась внутрь и скользнула на обитое темным винилом кресло. И по виду, и по запаху его обивка напоминала жареный баклажан. Вот эту особенность Минервы и Элинор я помнила особенно отчетливо: их одежда и волосы всегда пахнут какой-то едой, подобно тому как вещи других женщин пропитываются духами или табаком. Я повернулась в своем кресле и кивнула пожилым дамам. У обеих были седые кудряшки и горбатые спины. Я бы приняла их за близняшек, но одна из них была чуть выше ростом, а ее голубые глаза казались подернутыми пленкой.