Елена Медникова - Два крыла. Русская фэнтези 2007

• Название: Два крыла. Русская фэнтези 2007
• Автор: Елена Медникова
• Издательство: АСТ : АСТ Москва : Хранитель
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-9762-3718-6, 978-5-9713-5644-8, 978-5-17-044670-4

Один из самых любимых жанров авторов и читателей фантастики в нашей стране. Фэнтези — во всем ее многообразии. Озорной юмор — и вполне серьезные проблемы.

Увлекательные приключения — и оригинальные философские концепции. Мистические городские легенды — и неожиданные, таинственные повороты истории…

Многообразие сюжетов и образов, персонажей и ситуаций.

Повести и рассказы, относящиеся ко всем возможным стилям и направлениям фэнтези.

---

Было видно, что стволы могут приподниматься, отходить в сторону от «головогруди» — словом, имеют достаточную степень свободы. В данный момент стволы были плотно прижаты к туловищу и смотрели на окопчик. Кроме того, тулово монстра было оснащено несколькими гибкими втягивающимися манипуляторами, похожими на гофрированные шланги для душа, только заканчивались они, разумеется, не водяными распылителями, а хватательными эффекторами, достаточно похожими на пальцы.

Геральт лихорадочно пытался сообразить, что же можно противопоставить этому ходячему металлическому ужасу, этому бегающему танку-кентавру.

И только несколькими секундами спустя осознал, что единственный выпущенный манипулятор монстра держит чуть выше округлой макушки грязновато-белую тряпку.

Грязноватую, но все-таки белую.

Едва Геральт это воспринял, кентавр выразительно помахал тряпкой. А потом стал сигналить вспышками — скорее всего фарами, которые с такого расстояния не удалось рассмотреть. Сигналил он стандартным радиокодом, точками-тире, которые складывались в короткие двух-трехбуквенные слова-группы:

«Не-стреляй-и-не-трогай-нас-и-мы-вас-не-тронем».

— Шахнуш тодц! — тихо выругался Геральт.

Механический монстр, которого надлежало немедленно обезвредить, впервые пытался вступить с ведьмаком в переговоры.

— Ты слышишь меня? — крикнул Геральт кентавру.

«Слышу», — просигналил тот.

Спрашивать, понимает ли кентавр то, что слышит, было излишне.

— Если я выйду без оружия и с поднятыми руками, ты не выстрелишь?

«Лучше уходите!»

— Мы не можем уйти! Ты знаешь, кто я?

«Знаю, ты ведьмак. И понимаю, почему ты не можешь уйти. Но тебе не удастся нас убить. Многие пробовали. Их больше нет».

Геральт невольно покосился за плечо, где лежала мумия вирга.

— Ведьмаки не убивают тех, кто с ними разговаривает! Ведьмаки убивают только чудовищ! Если ты разговариваешь, значит, ты не чудовище. Я выхожу!

Ведьмак, не глядя, сунул ружье в руки Манхарину, быстро стянул со спины рюкзачок и уронил на дно окопа, а затем выбрался на невысокий бруствер.

— Не стреляй! — крикнул он монстру. — Видишь, я безоружен!

Геральт демонстративно растопырил пустые руки в стороны.

«Небо, что я делаю? — мелькнуло у него в голове. — Одна очередь — и никакой бронежилет не спасет!»

— Мне нужно поговорить с тобой! — добавил он, делая очередной шаг.

Ведьмак одолел шагов десять, и все это время кентавр стоял неподвижно. Потом вдруг просигналил: «Хорошо! Подходи сюда. Я не стану стрелять», после чего, к великому облегчению Геральта, перевел пулеметы из боевого положения в походное — еще сильнее прижал к телу, почти втянул и вдобавок развернул стволами вверх и чуть-чуть назад.

А затем приоткрыл дверцу овоида, который, по-видимому, был не чем иным, как кабиной.

У Геральта враз пересохло во рту. Он плохо запомнил, как прошел оставшиеся десятка три шагов.

Кабина была тесной: единственное узкое кресло, спинкой которого служила тыльная внутренняя поверхность овоида, изогнутая приборная панель с двумя джойстиками под каждую руку и четыре экрана — два побольше внизу, слева и справа, два поменьше — вверху, там, где стены овоида плавно переходили в потолок. Обе двери и верхняя фронтальная часть кабины имели одностороннюю прозрачность. И еще Геральт сильно подозревал, что все здесь пуленепробиваемое. То, что издалека казалось металлом, на самом деле было то ли каким-то неизвестным пластиком, то ли керамикой.

Правый экран из тех, что побольше, внезапно ожил.

«Садись», — возникло на нем единственное слово.

Глубоко вдохнув, Геральт набрался решимости, протиснулся в дверцу и с некоторым трудом умостился в кресле, которое под ним ожило, чуть изменило форму спинки и сиденья и вдруг сделалось словно бы продолжением тела, настолько удобно в нем стало сидеть. Дверца сама собой захлопнулась практически неслышно. Тотчас исчезли внешние звуки — шум ветра, чириканье каких-то пичуг над полигоном, далекое лязганье на заводе.

«Теперь нас не слышат, — сообщил кентавр посредством экрана. — Говори вслух, я включил микрофоны. Сейчас включу и динамики».

— Кто ты? — спросил Геральт по возможности спокойно.

«Боевой противопехотный комплекс УРМАН-24Б, бортовой номер девятнадцать», — сообщил бесстрастный, явно синтезированный голос.

— Я имею в виду — ты, тот, кто со мной разговаривает, кто ты? И где? В каком-нибудь бункере под полигоном?

«Под полигоном нет бункера. С тобой разговариваю я, боевой противопехотный комплекс УРМАН-24Б».

«Ничего себе программочки! — поразился Геральт. — Вести практически осмысленную беседу! Впрочем, скорее всего меня просто водят за нос, это обычная дистанционка».

— Видишь ли, машина не может разговаривать так, будто она живое существо, — терпеливо пояснил Геральт. — Даже самые умные из машин — компьютеры — всего лишь выполняют отданные им команды.

«Я знаю, ведьмак. И меня самого это пугает. И тем не менее однажды я осознал себя тут, на этом полигоне, в полном одиночестве, и едва не сошел с ума, пытаясь понять — кто я и зачем я. Но, к счастью, я довольно быстро научился подключаться к глобальной сети и пользоваться ею. Я узнал, что существуют машины, живые, города, что существует мир».

«Этого не может быть, — растерянно подумал Геральт. — Это попросту невозможно».

— То есть, — проговорил он, — ты хочешь убедить меня, что умеешь мыслить и осознаешь себя разумным существом?

«Иного объяснения происходящему я найти не могу*.

— Но… как это могло произойти?

«Не знаю. Я нашел в сети собственные чертежи и спецификации. Во мне есть расхождения с ними. Может быть, дело в этом. Но…*

Комплекс под номером девятнадцать внезапно умолк, словно сомневался — стоит ли выдавать какую-то свою сокровенную тайну первому встречному, который вдобавок является ведьмаком, истребителем механических чудовищ.

— Что — но?

«Я не один такой, с отклонением от спецификаций. Однако остальные совершенно неразумны. Они не более чем машины, совершенно обычные для нашего мира».

— Остальные? — не понял Геральт. — Какие остальные?

«Остальные противопехотные комплексы УРМАН-24Б, бортовые номера с двадцатого по двадцать седьмой».

Геральт невольно провел ладонями по лицу. Информация накатывала на него снежным комом, захлестывая и погребая под собой.

— Вас здесь много? — уточнил Геральт осторожно. — Здесь, на полигоне?

«Девять, считая меня. Куда делись предыдущие восемнадцать комплексов, я не знаю. Они выросли и добрались до полигона раньше меня. Наверное, отыскали выход и ушли».

— А ты? Почему не ушел ты?

«Сначала не мог найти выход. А потом… Потом пришел двадцатый… И я… я не смог его бросить».

Синтезированный голос на некоторое время умолк, словно его обладатель и впрямь испытывал какие-то эмоции.

«Понимаешь, ведьмак, он был такой беспомощный… Такой глупый… Чуть что — палить из пулемета или гранатомета. И не объяснишь ему ничего…»

«Гранатомет… — Геральт судорожно сглотнул. — Мама моя…»

«А потом пришел двадцать первый. За ним — двадцать второй… Ну как я их брошу?»

Геральт все равно не мог поверить в разумность машины. Это не укладывалось в рамки его представлений об окружающем мире. С самого детства, все обучение в Арзамасе-16 ему твердили: машина — не более чем безмозглая тварь, иногда послушная, иногда дикая, а иногда люто ненавидящая живых. Ее можно приручить, и тогда машина исправно служит хозяину. Ее можно напугать, и тогда она постарается удрать. Ее можно вывести из строя, и тогда она больше не сможет причинить вред живым и городу, который призваны хранить ведьмаки. Но машина всегда будет глупее живого, потому что она не обладает разумом. И в этом ее главная слабость.

— А что случилось с тем живым… который присох в окопчике? — спросил Геральт, на всякий случай приготовившись к тому, что комплекс откажется отвечать.

«Он пришел не один, их было больше десяти. Я пытался с ними поговорить… Но они открыли пальбу и даже пытались ставить навигационные помехи. Мои ребятки разнервничались и перестреляли их».

«Н-да, — мысленно вздохнул Геральт. — От помех любые боевые машины дуреют, факт».

«Я пытался связаться с заводским кланом. Чуть раньше, чем все произошло. Мне кажется, клан этих виргов и прислал».

В Геральте медленно зрело решение; оно вырисовывалось постепенно, как силуэт черноморского броненосца, надвигающегося на рыбацкую лодчонку из утреннего тумана, но не было, к счастью, таким зловещим и угрожающим.

«В конце концов, — подумал Геральт с некоторым ожесточением, — даже если этим комплексом управляют дистанционно, эту систему надо как следует изучить. А уж если комплекс и впрямь каким-то непостижимым образом обрел сознание и разум, это тем более нужно изучить. Во что бы то ни стало».