Дмитрий Лысков - Великая русская революция, 1905-1922

• Название: Великая русская революция, 1905-1922
• Автор: Дмитрий Лысков
• Издательство: ЛИБРОКОМ
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-397-03097-7

Эта книга — длинный и очень сложный разговор о самом противоречивом этапе нашей истории — революции начала XX века. Мы слишком мало знаем о ней, даже если кажется, что все точки над «i» уже расставлены. Достаточно спросить: почему Ленин называл Октябрьскую революцию буржуазной? Сколько было «опломбированных вагонов», и кто еще проехал в революционный Петроград через Германию? Как Сталин оказался в лагере сторонников Временного правительства? Эти вопросы — лишь вершина айсберга. Под ней — огромная тайна, называемая «Русская революция». Эта книга — вызов стереотипам и идеологии. Попытка разобраться, чем же на самом деле является для нас этот социальный и политический взрыв, переросший в противостояние Гражданской войны, — не спецоперация, не заговор, а исторический процесс, пронизанный собственной, подчас крайне жестокой, но единой логикой.

Книга предназначена для широкого круга читателей.

---

В России до отмены Крепостного права просто не возникало необходимости в развитой экономической теории. В России конца XIX века, с приходом капиталистических отношений и развитием крупной промышленности, возникла острая потребность в инструментах для анализа происходящих процессов. Одним из основных таких инструментов стал марксизм.

Свою роль отводило ему и царское правительство. Видя в работах Маркса строгую социально-экономическую теорию, оно било этой теорией по идеализму главной внутренней революционной угрозы того времени — народникам. И тут возникал простор для деятельности: с точки зрения классического марксизма попытки поднять народ и передать ему власть на этом этапе были заведомо обречены на провал — в силу поэтапности смены формаций. Но существовала возможность и для определенного рода передергиваний — трактовок, согласно которым учение Маркса говорило о поступательном эволюционном процессе, исключающем революции.

Именно этим во многом объяснялась удивительная лояльность царской цензуры, которая, по сути, на многие годы опередила «ересь экономизма» в РСДРП. Хотя, возможно, сама эта ересь вытекала из ранних «официальных» установок в отношении марксизма. По крайней мере развитию так называемого «легального марксизма» в Российской империи не чинилось особых препятствий.

Другой вопрос, что такая постановка вопроса была для царских чиновников ошибочна — секулярная чистота теории, ее внешний экономический детерминизм, лишенный традиционных для того времени путанных апелляций к божественному или мифологическому, послужил причиной «просветления» для многих мыслителей 60–80 годов XIX века. Что, естественно, сказалось и на уважительном отношении к самой теории.

Вряд ли современные общественные деятели, призывающие осудить и запретить марксизм как «человеконенавистническую идеологию», понимают о чем говорят. Слишком обширен его вклад в российскую политическую культуру, слишком обширные страницы нашей истории придется вырезать. Яркий пример: «Манифест Российской социал-демократической рабочей партии» (РСДРП), партии, из которой вышли большевики Ленина и меньшевики Мартова — писал «легальный марксист» П. Струве. К революции 1917 года он был одним из идеологов либеральной кадетской партии, а в армии Деникина и Врангеля входил в «правительства» и составлял законы для территорий, занятых Добровольческой армией.

Другими известными «легальными марксистами» были будущие православные философы С. Н. Булгаков и Н. А. Бердяев. Один из лидеров кадетов Милюков совершил эволюцию от народника, через социал-демократа до лидера либеральной буржуазной партии. С «легальным марксизмом» так и не смогли до конца порвать меньшевики. На их засилье после Октября уже в большевистской партии жаловался Троцкий: «Впоследствии двери перед меньшевиками и эсерами были широко открыты, и бывшие соглашатели стали одной из опор сталинского партийного режима»[33].

Народник Плеханов, не сойдясь с будущими эсерами во взглядах на индивидуальный террор, стал убежденным марксистом, по сути — отцом‑основателем и первым идеологом РСДРП. Долгие годы он посвятил непримиримой критике народников с точки зрения марксизма. Отголоски этой борьбы слышны в работе Ленина «Друзья народа и как они сражаются против социал‑демократии». Но хоть социал‑демократы и обрушивались с резкой критикой на тех же эсеров, явное влияние марксизма прослеживается и в программе этой партии. К примеру, вот как в ней трансформировалось представление о мировой революции: «Во всех передовых странах цивилизованного мира, параллельно с ростом населения и его потребностей, идет рост власти человека над природой, усовершенствование способов управления ее естественными силами и увеличение творческой силы человеческого труда во всех областях его приложения…

Но этот рост… происходит в современном обществе при условиях буржуазной конкуренции разрозненных хозяйственных единиц, частной собственности на средства производства, превращения их в капитал, предельной экспроприации непосредственных производителей или косвенного подчинении их капиталу. По мере развития этих основ современного общества, оно все резче распадается на класс эксплуатируемых тружеников, получающих все меньшую и меньшую долю созидаемых их трудом благ, и классы эксплуататоров, монополизирующих владение естественными силами природы и общественными средствами производства…

Классы эксплуатируемых естественно стремятся защищаться от тяготеющего над ними гнета и, по мере роста своей сознательности, все более объединяют эту борьбу и направляют ее против самых основ буржуазной эксплуатации. Международное по своему существу, движение это все более и более определяется как движение огромного большинства в интересах огромного большинства — и в этом залог его победы.

Сознательным выражением, научным освещением и обобщением этого движения является международный революционный социализм…

Партия социалистов-революционеров в России рассматривает свое дело как органическую составную часть всемирной борьбы труда против эксплуатации человеческой личности»[34].

Перед нами совершенно марксистская фразеология. А ведь это эсеры, крестьянская партия, наследники народников!

Марксизм настолько впитался в политическую жизнь России на рубеже XIX‑XX веков, что вычленить его, представить обособленным деструктивным течением вряд ли возможно. В той или иной мере идеями марксизма были проникнуты все основные политические силы. Дальнейшее дробление шло уже по пути трактовок марксизма, принятия или непринятия его революционной составляющей, в силу нюансов текущей политической жизни и т. д.

Для нас сегодня крайне важно разобраться в перипетиях этих теоретических дискуссий, а затем и прямых вооруженных столкновений. Тем более, что свои аналоги они имеют и в современности.

2. Ересь революции. Идеологические битвы: народники, марксизм, экономизм. Эволюция идеи

Становлению Российской социал‑демократической рабочей партии — партии, из которой вышли большевики Ленина и меньшевики Мартова — способствовали три идеологических конфликта: с революционными народниками, «легальными марксистами» и «экономистами».

Народническое направление российской революционной мысли претендовало на выражение воли крестьянства. В аграрных бунтах оно видело зародыш движения масс, которому нужно помочь разрушить специфический российский пост-феодализм и недокапитализм. Однако будущие эсеры исходили из возможности «перепрыгнуть» буржуазный этап развития страны. В крестьянской общине они видели прообраз коммуны будущего, полагая, что с опорой на нее реально сразу осуществить переход к социализму, или «крестьянскому коммунизму».

Социал-демократы громили эту точку зрения сразу по нескольким фронтам. С одной стороны, опираясь на марксистскую теорию, они указывали на невозможность миновать закономерные этапы общественного развития, перепрыгнув из феодальной формации в социалистическую. Причем, это не являлось догмой и не было «самим в себе» самоценным утверждением «потому, что Маркс так сказал»: только промышленно развитая культура с высокой производительностью труда может обеспечить изобилие, необходимое для социализма. А для развития такой культуры неизбежно требуется определенный, дошедший до границ своего развития, капиталистический этап.

С другой стороны, эсдеки указывали на аморфность и в целом не революционность крестьянской массы. По выражению Плеханова, крестьянство — это даже не класс, это «состояние». Обобщенно, крестьянство социал‑демократы склонны были рассматривать скорее как силу мелкобуржуазную. В лучшем случае — как слой населения, в котором только начинаются процессы разделения на классы. Правда, в работе «Развитие капитализма в России» (вышедшей в 1899 году) Ленин указывал, что этот процесс достаточно далеко зашел, что крестьянство в России расслаивается, выделяя с одной стороны сельский и городской пролетариат, а с другой — сельскую буржуазию. Но эту оценку — о далеко зашедшем процессе расслоения — будущие события не подтвердили.

Невозможность опоры на крестьянство с точки зрения социал‑демократов была очевидна. Они делали ставку на конкретный класс — городской пролетариат. Форсированное развитие промышленности в России на рубеже веков, увеличение численности рабочих и первые забастовки, казалось, полностью подтверждали их правоту — рабочий класс стремительно обретал сознательность.

Второй идеологической битвой была борьба против «легальных марксистов». Течение, возникшее в 80‑90–е годы XIX века, безоговорочно принимало марксизм, полагало ближайшей исторической перспективой для России переход к капиталистической формации. Сосредоточившись на экономической составляющей работ Маркса, чтобы во всеоружии встретить момент перехода, сторонники этого течения вначале отодвинули социалистический этап в неопределенное будущее, а следом и вовсе забыли. Главное, на чем сосредоточились «легальные марксисты» — это капитализм здесь и сейчас. Так из организации марксистов формировалось буржуазное движение. Заметим, что такое идеологическое перерождение слишком хорошо знакомо нам по новейшей истории, и в нем нет ничего удивительного.