Майкл Стэкпол - Конан-варвар

• Название: Конан-варвар
• Автор: Майкл Стэкпол
• Жанр: Героическая фантастика

Природа наделила его силой. Гибель отца сделала его свирепым. Великий киммерийский воин Конан отправляется в дальнее странствие, чтобы совершить отмщение за кровь своего рода. Но поиски, которые начинаются как личная вендетта, вскоре оборачиваются эпической схваткой со сверхъестественными силами, поработившими народы Великой Хайбории.

Киммерийский Воин — последняя надежда на спасение…

---

— Глупец, киммерийцы не молятся богам. У них нет ни жрецов, ни проповедников. Это здесь, в обители огня и стали, — Халар Зим описал круг мечом. — Кузница — их храм. Вот, что важно, и осколок следует искать именно тут.

Подручные, кроме кушита, который удерживал Конана, прижав его к полу коленями, принялись обыскивать кузницу. Пусть без излишнего усердия, тем не менее, они проверяли все места, где можно было найти хоть что-нибудь подобное. Если Конан понял правильно, то нужный предмет мог легко уместиться в его сжатом кулаке: «Он хорошенько это спрятал. Им никогда не отыскать этот осколок, а отец ни за что не выдаст его местоположение».

Отец и сын смотрели друг друга в молчаливом взаимопонимании. Они были киммерийцами. Независимо от боли и пыток, врагам не удастся узнать от них ничего. Конечно, Халар Зим не собирается оставлять их в живых. Но даже если было бы по-другому, то жизнь, подаренная тираном за малодушие, не достойна киммерийца. Хотя Конан не знал, где находится вещь, он кивком сообщил отцу, что готов умереть рядом с ним, защищая тайник.

Татуированный мужчина опустился на колени перед Халар Зимом:

— Осколка кости нигде нет.

— Значит, вам ничего нельзя поручать, не правда ли? — Халар Зим снова ощупал свое ухо. Кровь остановилась. Он кивнул и повернулся к Корину: — В твоем сыне присутствуют храбрость и талант. Мальчик так похож на мою дочь. Эй, Марика, — бросил предводитель в темноту кузницы, — без тебя мне сейчас не обойтись.

Маленького роста, хрупкая девочка в длинном, мерцающем фиолетовом плаще из тонкой ткани вышла из дальнего угла, где она ждала, тихая и незримая. Поскольку ее отец сравнил их друг с другом, Конан посмотрел на нее с интересом, и тут по его спине пробежали мурашки. Хотя она на вид была только годом или двумя старше, чем он, ее глаза смотрели куда-то вдаль, словно видели совершенно иные события, отличные от тех, что происходили вокруг в настоящее время. Ее волосы были собраны в массу темных косичек, за исключением челки, чуть прикрывающей лоб. Кожа девочки имела подобную трупу бледность. Конан даже удивился, что от нее не воняло могилой.

— Ты звал, отец?

— Эти недоумки уверяют меня, что фрагмента здесь нет, — Халар Зим усмехнулся.

— Твои люди просто не знают, как он выглядит.

— Но ты найдешь его, Марика? — с улыбкой спросил ее отец.

Девочка покорно опустила голову.

— Как пожелаешь.

Из-под чешуйчатого, фиолетового плаща появилась рука. Все пальцы были заключены в серебряные футляры, похожие на острые когти. Она помахала ими в воздухе, как будто перебирая струны невидимой лиры. В грудь Конана что-то стукнуло, и сразу же вес кушита сместился. Недостаточно, чтобы освободить тело мальчика, однако тот понял, что чернокожий также ощутил толчок.

Другие отступили, когда девочка закружилась по кузнице. Полы ее плаща развевались, хотя движения были плавными и неторопливыми. Наконец, она подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то. И, скорее всего, действительно услышала, потому что дальнейший ее путь лежал в один из затененных углов.

— Это там, отец.

Она указала на доску, и та отогнулась от стены, как лоскут кожи. Достав из открывшегося тайника золотую коробку, девочка, держа ее в обеих руках, приблизилась к отцу и с поклоном протянула ему.

Халар Зим отложил меч и вцепился в шкатулку дрожащими пальцами. Откинув крышку, он уставился на содержимое. Его глаза заблестели от возбуждения, а рот приоткрылся. Предводитель достал вещь из коробки и поднял ее с благоговением, как отец поднимает своего первенца.

— Ты хорошо мне послужила, дочка. Мать гордилась бы тобой.

Девочка, не поднимая головы, самодовольно улыбнулась.

Халар Зим любовно провел большим пальцем по фрагменту кости, после чего нахмурился и выражение его лица вновь стало жестким.

— Эх, киммериец, ты вполне мог бы избавить меня от многих неприятностей. Однако вместо того, чтобы поделиться с тобой славой в будущем, теперь я вынужден причинить тебе боль. Но как? Ах, да, да…

Он внимательно взглянул на дочь.

— Марика, хотела бы ты иметь брата? Мы можем взять с собой этого киммерийца и заставить подчиняться нашим желаниям.

Стрельнув в Конана ядовитым взглядом, девочка улыбнулась отцу:

— Как тебе будет угодно.

— Мой господин, Вы не можете… — Луцис тряхнул головой так, что окровавленная тряпка на месте носа чудом удержалась на лице.

— Не могу? Ты говоришь, я не могу сделать что-либо?

Крупный мужчина смертельно побледнел.

— Нет, господин, я лишь подразумевал… — аквилонец торопливо вытащил из ножен свой короткий меч. — Я имел в виду, точнее надеялся, что Вы разрешите мне прикончить этого варвара.

— Не хочу тебя разочаровывать, Луциус, но тебе не суждено причинить боль моему киммерийскому другу, — Халар Зим покрутил кусочек костяной маски у его подбородка. — Однако я знаю, как нам поступить. Ремо! Ахоун! Принесите сюда больше цепей. А остальные пусть соберут людей и спалят деревню дотла.

Повинуясь Халар Зиму, прихвостни прикрепили к шлему другую цепь и также перекинули через стропила. Свободный конец они всунули в руки Конана и поставили мальчика так, что противовес оказался точно над головой его отца. Юный киммериец старался держать груз крепко, однако руки все же дрогнули, и первая упавшая капля расплавленного металла зашипела на плече кузнеца.

Халар Зим присел рядом с Корином.

— Только таким путем можно тебя наказать, киммериец. Ты не кричишь от боли. Ты не страшишься угроз. Худшее из того, что можно сделать — это позволить тебе наблюдать, как умирает твой сын, пробуя спасти тебя. Мы оба отцы и оба знаем, что должно случиться.

Зим встал и повел своих людей прочь из кузницы. От факелов, брошенных на крышу и разложенных вдоль стен, занялось пламя, которое с жадностью накинулось на постройку. Марика ненадолго задержалась, изучая большой киммерийский меч. Улыбнувшись своему отражению в лезвии, она собралась его отложить, но тут ее взгляд остановился на отражении Конана в полированной поверхности. Девочка обернулась, глядя на него с некоторой опаской.

— Хорошо, что ты умрешь здесь, киммериец. В противном случае, хлопот с тобой было бы предостаточно.

Бросив пристальный взгляд в спину выходящего из кузницы отца, она, метнувшись к Конану, слизнула с его щеки кровь пополам с потом.

— Вряд ли наша встреча в будущем могла бы оказаться приятной, но теперь нам уже об этом не узнать, — прошептала на прощанье Марика.

Взметнув пыль полами плаща, она удалилась. Снаружи доносились возгласы празднующих победу людей, однако нарастающий треск пламени быстро поглотил все остальные звуки.

Корин встретился глазами с сыном. Прикованный к раскаленному шлему, истощенный и весь в крови, тот не выглядел сломленным.

— Конан, тебе меня не спасти. Лучше спасайся сам.

Цепь уже ощутимо нагрелась, но мальчик отрицательно мотнул головой:

— Киммерийский воин не боится смерти.

— И при этом он не мчится слепо в ее объятия, — кузнец коснулся оков на шее. — Отпусти цепь, мальчик.

— Я не боюсь умереть!

Горящий уголь, упавший с потолка, прилип к щеке Конана. Боль от ожога была невыносимой, однако если стряхнуть уголь, то отец — обречен. Конан рычал, но мужественно терпел.

— Сынок, посмотри на меня.

Мальчик взглянул отцу в глаза.

— Твоя мать… она хотела, чтобы в твой жизни были не только огонь и кровь. И я желаю того же, — рука Корина напряглась, усилив захват цепи. — Я люблю тебя, сын мой.

С этими словами он резко дернул, его тело упало. Цепь разорвалась. Жидкий металл вылился вниз на кузнеца, на миг придав чертам его лица оттенок красного золота, чтобы тут же их расплавить.

Конан бросился к отцу, но отпрянул от выплеска высокой температуры. В тот же момент обрушились стропила, отрезая его от тела Корина. Усиливающийся жар вынудил Конана отступить к дверям. На пороге мальчик запнулся, ожидая стрелу или удар копьем. Он кувыркнулся в сугроб, пряча в нем лицо и руки. Снег охладил его опаленную плоть, но не мог сделать ничего, чтобы стереть картину смерти отца.

Подросток перевернулся и осмотрел покрытые волдырями ладони. Каждое из звеньев цепи оставило на коже отметину. Он попытался вспомнить отцовские руки: большие, мозолистые, и вместе с тем ласковые, когда того требовали обстоятельства. Однако память, как будто, также утонула в огненном потоке, поглотившем его отца. Конан снова сунул обоженные руки в снег и держал там, пока они не потеряли чувствительность. Холод заглушил боль.

Он понятия не имел, как долго пролежал там. Мальчик действительно не боялся смерти, хотя в тот момент ему казалось, что жизнь все-таки лучше. И если Крому было угодно оставить его в живых, то он будет жить. Лишь бы хватило сил и мужества исполнить свое предназначение. Но вблизи полыхавшей, источающей смрад горелого мяса кузницы, Конан не мог определиться с порядком дальнейших действий.