Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас

• Название: О том, что сильнее нас
• Автор: Владимир Мальцев
• Издательство: ООО «Издательство «Летний сад»
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-98856-164-4

Имя Владимира Мальцева (р. 1957), путешественника, спелеолога, фотохудожника, геолога, программиста и т.д., а также автора научных статей и популярной книги «Пещера мечты, пещера судьбы» (Астрель, 2001), известно многим. И вот новая книга. По воле автора (и с его легкой руки) жанрово обозначенная как роман. Однако, если подходить со строгих позиций определения жанра, перед нами скорее не роман, а весьма сложно и прихотливо выстроенное произведение, вбирающее в свою литературную ткань самые разные жанровые образчики — от рассказа, новеллы, пейзажной зарисовки, туристской байки «в форме лёгкого трёпа» до драмы, одноактовой пьесы, писем и эссе. Не менее причудливо выстроен и сюжет романа — он то течёт спокойной рекой, то неожиданно устремляется, бешено крутясь на бурных порогах, к водопаду, а то вдруг исчезает, прячась за излучиной или обрываясь сразу за возникшей скалой… Но что-то (а вернее — кто-то!) всё же держит «лоскутное полотно» книги, не давая, не позволяя ему расползаться, «сшивая» части в единое гармоничное целое. Это главный герой (читай — сам автор). Дистанция между ними почти нивелирована, размыта, хотя и существует. Самое удивительное, что читателю нет дела до этих нюансов, ему просто бесконечно интересен главный герой — то, ЧТО он видит, КАК мыслит, КАКИЕ испытывает чувства и ощущения. Потому что главный герой наделён удивительным даром — видеть Красоту во всех её проявлениях, будь то река, или пещера, или струящаяся вода, или северное сияние, распахнувшееся на полнеба, или «душевная смута», или свет в женских глазах… Неустанно пытаясь «дойти до самой сути» в поисках Пути, главный герой обрёл несравненный клад — и теперь, легко разжав руки, щедро рассыпал его перед читателями.

Следуя за вышесказанным, можно подхватить и музыкальные аллюзии автора, в подзаголовке лукаво обозначившего своё произведение как «неплохо темперированный клавир» в тональности «фа-минор», однако суть остается той же — один инструмент ведёт за собой все другие. Такой вот «концерт для фортепиано с оркестром».

---

Минут десять разговор продолжался приблизительно в этом духе. По содержанию. По форме — менялся. Тот новый огонь в Ленкиных глазах — горел ярче и ярче. В голосе начали появляться истерические нотки… Вдруг — фонтан слёз, первых слёз, которые я когда-либо видел на её глазах. Если не ошибаюсь, первых слёз, которые кто бы то ни было видел на её глазах за последние немало лет.

– Володь, ну как ты не поймёшь? Я не могу тебя терять! Ты — самый главный, самый важный человек в моей жизни! Я готова на всё, лишь бы сохранить тебя!

– А он?

– Да пойми же ты! Он — ненадолго. Недели через две я от него сбегу. Он — человек абсолютно пустой. У него огромное самомнение, он пытается заниматься всем и стать всем. Но на самом деле он ни на что не годится — как у него ничего не получалось, так и не получается и никогда не получится. Потому что на самом деле он пустое место. С тобой интересно, а с ним — очень быстро скука одолеет. И очень скоро я от него сбегу…

– Так ты же только что говорила, что он такой весь из себя интересный и талантливый?

– Ну да, такой и есть. Но абсолютно бестолковый.

– Знаешь, а возвращайся ко мне?

– Володь, но я же стерва… От тебя я тоже через две недели сбегу.

– Ты же говоришь, что я тебе нужен?

– Да, ты мне нужен. Я лучше умру, чем останусь без тебя. Но долго с тобой пробыть я всё равно не смогу.

– Почему?

– Ты не поймёшь.

– А попробуй объяснить? Может быть, пойму?

– Нет, не буду объяснять. Объясню лучше другое. Хочу, чтобы ты знал: я люблю и буду любить только тебя, ты был, есть и останешься самым важным в моей жизни; когда я пойму, что тебя совсем потеряла, я умру… Но к тебе не вернусь.

– Бр-р-р-р-р…

Постепенно начала вырисовываться некая система. Когда она говорила обо мне — слезы высыхали, глаза загорались, на лице появлялась мимика. Когда говорила о нём — глаза тоже загорались, но другим огнём, мимика на лице пару раз проскакивала, но слабая, в интонациях чувствовалась фальшь. Когда же разговор сносило на то, почему же она с ним, а не со мной, — лицо каменело, глаза тухли и ручьями лились слёзы. Разумеется, всё это кончилось совместной ночью. Самой феерической из наших ночей. Сначала она предупредила меня, чтобы я был особо осторожен, потому что у неё самый опасный день. Даже попыталась уговорить меня надеть презерватив, что никогда у нас не практиковалось. Постепенно, впрочем, предупреждение об осторожности растворилось и было забыто. Потом, потом, потом… Абсолютно всё было по-другому. Впервые я был столь же неутомим, как когда-то с Анной. Но взаимопонимания, такого, чтобы слова перестали быть нужны, чтобы каждый каждого понимал с полувзгляда, с полувздоха, с малейшего прикосновения, — всё равно не было. Даже того, что было у нас с Ленкой в нашу первую ночь, одну из самых невыразительных, — так ведь тоже не было. Не было и изощрённой фантазии. Была обоюдная страсть. Была готовность съесть друг друга. Было обоюдное желание. Была необходимость. Было стремление с радостью сделать всё, что захочет другой. Была обоюдная и полная неутомимость. Были слова, много слов, масса слов… Масса клятв. Уверения, что это — навсегда. Уверения в вечной любви… Уверения в том, что я — лучший. Что она — лучшая. Просьбы наплевать на любую осторожность. Просьбы простить и забыть как болезнь… А потом — был сон. Она отключилась часов в пять утра, я получасом позже. А в восемь она меня разбудила и, опять с каменным лицом и со слезами на глазах, объяснила, что уходит на работу — и уже не вернётся. Никогда.

– Почему?

– Потому, что я всё равно от тебя сбегу. Через две недели.

– Это не так. Говори правду.

– Я не смогу с тобой. Я — обычная девчонка. Тебе другая нужна.

– Это не так. Всё же — почему?

– Знаешь, мне всё равно, сколько тебе лет. Но ты не хочешь следить за своим здоровьем.

– Ну да, не хочу. Но это — не причина. Говори настоящую.

– Знаешь, если я скажу тебе правду, ты вообще никогда в жизни не захочешь меня видеть…

– Говори. Вот если не скажешь правду — точно не захочу.

– Знаешь, я тебе уже сказала, что Миша человек пустой и неинтересный и что я его тоже через пару недель брошу. Но сейчас – мне с ним лучше.

Опять слёзы струями, истерика на всю катушку… Еле-еле пресёк её попытку выпрыгнуть в окно — первую из попыток суицида, которые так изобиловали в течение ближайших нескольких недель. Продолжение разговора было уже сидя на полу в прихожей. Стоять она уже не могла. Белое лицо, трясущиеся руки и губы…

– Володь, я тебя очень-очень прошу. Я на всё готова! Я не хочу и не могу тебя терять! Хочешь — я буду тебе каждый месяц, даже каждую неделю новых девчонок приводить?

– А нафиг они мне сдались? Мне — ты нужна… А если вдруг так уж вопрос встанет — что я, сам не смогу найти? Какого, в конце концов, чорта? Что происходит? Правду скажи.

– Да не могу я тебе правду сказать. Не могу и всё тут. Я к тебе опять приду. Через неделю.

С этими словами она вскочила, каким-то невероятным усилием с неизвестно откуда взявшейся энергией отшвырнула меня в сторону и убежала со всех ног. Догнать у меня — не получилось.

Два года спустя: «О том, почему я от тебя ушла и как я приняла решение обязательно вернуться, я тебе уже рассказывала. Так вот, всё бы оно и ничего, если б не повстречалась я 13 сентября с Мишей, решив, что мимолётный роман скрасит моё ожидание. Он ничего не знал о твоём существовании (ещё раз спасибо мне), а я и не подозревала, что этот роман не удастся завершить за неделю и вообще не удастся завершить. Тут у меня действительно крышу начало сносить. Я начала путаться, но по причине собственной патологической лени и отсутствию способности мыслить отказывалась разобраться самостоятельно во всём, предоставив это тебе и ему. Единственное, на что я надеялась — это на своё сердце, которое разрывалось на мелкие ошмётки при отсутствии помощи со стороны мозга. Я металась меж двух огней».

Когда я вернулся, у меня надрывался телефон. Звонила Ленкина матушка, желавшая узнать, ушла ли уже Лена, а если ушла, то куда поехала. На работу или домой? А точно ли ушла? Так на работу? Ни на какие мои вопросы — ответов не было. Раз за разом поступали эти три её вопроса, перемежающиеся проходами на тему того, насколько я непригодный для Ленки муж, какая это великая милость с её, матушкиной, стороны, что она разрешила Ленке в последний раз съездить ко мне на ночь, типа попрощаться, что она не потерпит, если я буду мешаться в Ленкиной жизни, что я, что я, что я… Лишь много позже до меня дошло, что половина всех упрёков, которые я от Ленки слышал с самого начала охлаждения отношений, — были дословным изложением матушкиных сентенций.

* * *

Я начал сходить с ума. Крепло ощущение беды. Не было ни единой разумной идеи, что это за беда, в чём её корни… Через неделю Ленка не появилась. Я звонил ей на работу, звонил её матери… Нету. Не знаю. Нету. Не знаю. Нету. Не знаю. Ещё несколько дней. Телефонный звонок. Во втором часу ночи. Ленка рассказывала о том, что сегодня ездила в какие-то катакомбы и, вернувшись, — поняла, что не может без того, чтобы меня хотя бы услышать. Внезапно помягчевшим и слегка удивлённым голосом — сказала, что матушка передала ей, что я звонил. Сказала, что ей без меня плохо. Но что вернуться она не сможет. Что она помнит о своём обещании через неделю прийти опять, но вот пока не время ещё. Что она вчера рассказала своему новому о моём существовании в природе. Сказав, что я для неё — это святое. Показала мои фотоработы. Что он пообещал всегда ко мне уважительно относиться и Ленкиных воспоминаний обо мне не трогать даже пальцем. Экий бред. И фиг там, что он ей пообещал. У меня глаза полезли на лоб, когда я на следующий же день обнаружил, что все мои фотографии на арт-сайте Иероглиф, на которых была изображена Ленка, испоганены чьими-то комментариями, представляющими собой типичный, прямо по учебнику, наркотический бред урождённого олигофрена, одержимого манией словотворчества. Ещё больше полезли на лоб — когда я увидел сходные комментарии этого же персонажа на авторских страницах некоторых наших с Ленкой друзей на том же Иероглифе. И уж совсем я перестал понимать что бы то ни было – когда подобный же бред, но только под другим никнеймом и с другим адресом электронной почты, обнаружился в гостевой книге моего персонального сайта, и на этом я, наконец, понял, что это и есть тот самый Ленкин новый любовник. Ни хрена себе. Утончённая Ленка — и пропитанный наркотиками дегенерат? Это как?

Два года спустя: «Надо сказать, что с момента нашей встречи с Мишей мы не расставались ни на минуту. И каково ему было выслушивать все последующие месяцев шесть, а то и год — хвалебные речи о тебе. Да, это так, я без умолку трещала ему о том, какой ты замечательный, а он — полный ноль. Он терпел, и даже отпустил меня к тебе первого октября, я не вернулась ночью. Утром он меня ждал на работе. Я была к тому моменту уже вымотана до предела. Я ничего не понимала. Решила, что ушла от тебя окончательно. Что всё кончилось. Нифига я не решила!!! Началось перетягивание каната, только не между тобой и моей матерью, как думаешь ты, а между тобой и им. (Представляю, как ты сейчас со словами “Ну и дура!” сплёвываешь на пол). М-дя… Вот не помню, что там был у нас за разговор и как все было в точности, помню лишь, что при малейшей ссоре я предпринимала попытки смыться к тебе. Да, знаю, такое поведение простительно пятнадцатилетней девочке, но не мне».