Аарон Дембски-Боуден - Трон лжи

• Название: Трон лжи
• Автор: Аарон Дембски-Боуден
• Жанр: Боевая фантастика

Каким-то способом Легион Повелителей ночи узнаёт, о том что одна из ассасинов обладает информацией о месте расположения гололитической записи, спрятанной в одном из храмов, и весьма ценной для всех Повелителей Ночи. В которой Конрад Кёрз ещё жив. Но вот не задача нужно поймать эту Каллидус...

Перевод Hades Wench.

v.1.1. - отредактировано InterWorld'ом.

---

— Значит, таков твой выбор. Вскоре вернется боль, и рассудок тебя покинет. Наслаждайся этими последними мгновениями.

— Я – Чезара, дочь Каллидус. Мой разум чист, моя душа не сломлена. Я – Чезара, дочь Каллидус. Мой разум чист, моя душа не сломлена…

Охотница нараспев повторяла эти слова, широко улыбаясь. Воин повернулся к кому–то еще, кто был в камере, к кому–то, кого обездвиженная убийца не могла видеть.

— Да будет так. Приступайте к истязаниям.

7

Охотница Чезара продержалась семнадцать дней – дольше, чем кто–либо из человеческих существ, подвергавшихся допросу воинами Восьмого легиона. Когда она наконец сдалась, в ней с трудом можно было признать женщину, не говоря уж о виртуозном убийце. Хриплым голосом, едва шевеля рассеченными губами, она выдавала одну тайну за другой, и слова облаками пара повисали в ледяном воздухе камеры. Рассказав все, что нужно, она обмякла в оковах, стараясь собраться с силами, чтобы вымолить смерть.

— Система Урия.

— Где именно в системе Урия?

— Урия – это… умирающая звезда. Храм находится на… самой удаленной… от нее планете. Три. Урия–три.

— Что насчет обороны?

— На орбите – ничего. Ничего постоянного. Местные… местные патрульные группы проходят рядом.

— А на поверхности?

— Я… я все сказала. Убей меня.

— Какие оборонительные сооружения есть на поверхности планеты Урия-3?

— Никаких! Там только мои сестры. Пятьдесят… пятьдесят дочерей Каллидус. Одинокая крепость–храм в горах.

— Координаты.

— Пожалуйста!

— Координаты, ассасин. Тогда я положу этому конец.

— Двадцать шесть градусов, восемнадцать минут, сорок четыре целых и пятьдесят шесть сотых секунды. В самом сердце тундры. Семьдесят градусов, двадцать три минуты… и сорок девять целых, шестьдесят восемь сотых секунды.

— Над храмом есть щит для защиты от орбитальной атаки?

— Да.

— И гололитическая запись находится внутри?

— Я сама… сама ее видела.

— Очень хорошо.

Воин обнажил золотой клинок удивительно тонкой работы. Выкованный в век надежд, давно затерявшийся в истории Империума, этот клинок был самой почитаемой реликвией на корабле, и так полном древностей.

Повелитель Ночи приблизился к столу из апотекариона, на котором лежало жалкое подобие человека.

— Чезара… – Он замолчал, потянулся свободной рукой к гермозатворам шлема, которые раскрылись со змеиным шипением, и снял эту личину смерти. У охотницы больше не было глаз – их забрали у нее в ходе допроса, – но она угадала, что сделал воин, по тому, как изменилось звучание его голоса. – Спасибо.

Она плюнула в него – последнее оскорбление перед смертью.

По–своему ассасин заслуживала восхищения, но клинок Талоса все равно опустился, вгрызаясь в поверхность стола, а отсеченная голова покатилась на пол.

Какое–то время воин просто стоял в зловонной камере; когда он вновь надел шлем, перед глазами возникло привычное красное свечение тактического дисплея. Изображение на сетчатке его глаз складывалось в строки рунического текста; он моргнул, выделяя один из угловатых символов на дисплее – нострамский иероглиф, означавший «братство». Раздавшийся приглушенный щелчок означал, что вокс–канал открыт.

— Это Талос.

— Говори, Ловец душ.

— Ассасин раскололась. Берите курс к системе Урия. Храм находится на планете, наиболее удаленной от солнца. У меня есть координаты.

— Талос, мы уже не один десяток лет гоняемся за этим призраком. Легион метался от храма к храму, прочесал сотню систем. Ты уверен, что гололитическая запись там?

Талос опустил взгляд, и перекрестье прицела послушно остановилось сначала на неподвижном, изуродованном теле, потом на отсеченной голове, лежавшей на скользком от крови полу.

— Созывай легион, Возвышенный. Я уверен.

8

Некоторые планеты, намеренно или по прихоти судьбы, оказываются вдали от бесчисленного множества торговых и паломнических путей, которые звездной паутиной соединяют несметное количество систем в Империум Человека. Возможно, об этих мирах забыли, возможно, им не придают значения; но неизведанной территорией в полном смысле этого слова они не становятся никогда. Каждая тайна где–то да раскрывается, пусть даже единственным ключом к правде будет случайное упоминание в заброшенном архиве, расположенном в одном из либрариумов на далекой Терре.

В звезде Урия не было ничего примечательного – за исключением того факта, что ей едва хватало яркости, чтобы вообще считаться звездой. Все планеты, двигавшиеся вокруг нее в размеренном небесном танце, были ледяными сферами, на которых царила вечная зима.

У третьей из этих планет на низкой орбите появился космический корабль. Похожий на зазубренный клинок из потемневшей бронзы и полночной синевы, он с гордостью нес череполикие эмблемы Восьмого легиона.

Корабль прибыл один, но одиночество его было недолгим: из адского пространства варпа сквозь прорехи в реальности начали выныривать другие боевые корабли. На корпусе каждого были те же эмблемы, те же цвета; каждый казался эхом более великих времен. Это были корабли древней конструкции, и можно было подумать, что они странствовали по океану душ не недели, а целые тысячелетия. Многие из них теперь выглядели иначе, чем представляли себе их создатели: облик их стал темнее, уродливее, жестче, неизменным осталось только смертоносное великолепие. Собравшийся флот был отголоском древней истории – воспоминанием о той эпохе десять тысяч лет назад, когда человечество начало возвращать себе власть над звездами.

Корабли не торопились выходить на связь друг с другом, а когда сквозь помехи все–таки зазвучали приветствия, то во многих голосах чувствовалась сдерживаемая неприязнь. Легион редко собирался вместе, и многие из капитанов этих кораблей были соперниками. За сотню веков, где было и кровопролитие, и разбой, и боль, и поражения, в характерах воинов прибавилось вспыльчивости, а в заключаемых союзах поубавилось прочности.

Пока капитаны обменивались приветствиями и скрытыми угрозами, на палубах каждого корабля кипела бурная деятельность. Тысячи и тысячи Астартес приносили особые обеты; шла подготовка десантных капсул и «Громовых ястребов», а также телепортационных платформ – к сожалению, крайне немногочисленных.

Легион Повелителей Ночи собирался на войну.

Системы предупреждения о близости врага сработали лишь один раз: на самой границе зоны обнаружения ауспекс–сенсоров проскользнула флотилия имперских сторожевых кораблей. Сверкая золотом корпуса, одинокий крейсер типа «Стремление» пытался лечь на курс, который позволил бы ему совершить прыжок в варп – единственный реальный способ спастись. Три меньших корабля эскорта остались, собираясь задержать врага. Они не могли рассчитывать на победу, но каждая секунда форы, которую эсминцы могли дать своему отступающему флагману, была бесценна.

Один из кораблей легиона покинул строй – «Свежеватель», маневренный ударный крейсер. Расправа, начавшаяся затем, была слишком подлой, чтобы удостоиться хотя бы упоминания в зале памяти. Имперские корабли выпустили залп торпед, которые для пустотных щитов «Свежевателя» оказались так же опасны, как осколки стекла для стали. Прицельный огонь лэнс–батарей, которым ответил крейсер, мгновенно пробил тонкие щиты трех эскортов, прожег металлическую оболочку и вгрызся в их железную плоть. Второй залп, последовавший всего через несколько секунд, с хирургической бесстрастностью разрезал эсминцы на куски.

Щиты «Свежевателя» еще раз ненадолго вспыхнули, покрывшись световой рябью от столкновения с обломками, а затем линкор легиона безмолвно, как охотящаяся акула, устремился за убегающим крейсером. С мрачной решимостью имперский корабль открыл огонь из всех своих немногих орудий, но ни плазменные выстрелы, ни бронебойные снаряды не смогли пробить щиты «Свежевателя», которые рассеяли энергию взрывов. Ответный же лэнс–залп линкора беспрепятственно прорвал щиты сторожевого корабля.

Хотя его жертва лишилась защиты, хищник не стал жадно набрасываться на добычу, чтобы ее уничтожить; лэнс–батареи «Свежевателя» умолкли, и он поравнялся с убегающим кораблем. Но бортового залпа, который превратил бы меньшее судно в дрейфующую груду металлолома, не последовало; вместо этого линкор выпустил сокрушительную волну абордажных торпед – с десяток их как стрелы пронеслись сквозь пространство и вонзились в беззащитный корпус имперского корабля.

«Свежеватель» не стал ждать. Огромный линкор развернулся по широкой дуге и направился обратно к флоту, оставшемуся на орбите, в то время как на борту его добычи более сотни Астартес из легиона Повелителей Ночи начали избавляться от тех членов старого экипажа, в ком было или слишком много верноподданнических идей, или слишком мало физической силы.