Владимир Типатов - Пешка в чужой игре

• Название: Пешка в чужой игре
• Автор: Владимир Типатов
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

 Современная версия романа Александра Дюма "Граф Монте-Кристо". История любви, приправленная ядом страшного предательства.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. В романе присутствуют: блатная "феня", ненормативная лексика, жестокие бандитские разборки и откровенные эротические сцены.

---

 Дверь в кабинет приоткрылась, и в дверном проёме нарисовалась могучая фигура Будулая. Увидев его, Евгений Борисович нервно заёрзал на своём кресле, и настороженно посмотрев на вошедшего, подумал: - Это ещё что за хрень? Откуда здесь появилась эта горилла? Из зоопарка, что ли сбежала?

  - Лютый, там клерки задолбали, ломятся толпой в приёмную. Что делать? - спросил Будулай, переминаясь с ноги на ногу. - Может по башке им настучать?

  - Скажи им, что у Евгения Борисовича срочное совещание, и что он просит не беспокоить его.

  - Понял, - вздохнул Будулай и, неуклюже повернувшись, вышел из кабинета.

  - Где вы взяли такого громилу? - после непродолжительной паузы, тихо спросил хозяин фирмы.

  - В оранжерее вырастили, - хмыкнул довольный произведённым эффектом, Лютый. - А, что, понравился? У нас ещё такие есть,  и один из них сейчас охраняет вход в офис. Хочешь посмотреть на него?

 Евгений Борисович решил благоразумно промолчать, только неопределённо пожал плечами, и вновь тяжело вздохнул...

 ... За окном смеркалось. Настенные часы над дверью кабинета хозяина фирмы, показывали семь часов, а это означало, что "совещание" длилось уже почти час. Покинули свои кабинеты почти все сотрудники фирмы, за исключением начальника охраны, который сидел в кабинете шефа вместе с непрошенными гостями, и перепуганной секретарши - тихо, как мышка, забившейся в угол приёмной, и оттуда бросавшей короткие, испуганные взгляды то на закрытую дверь кабинета, то на развалившихся в креслах Будулая и Грека, который постоянно то подмигивал ей, то посылал воздушные поцелуи, то непристойными телодвижениями изображал элементы секса. Девушка краснела, бледнела, руками пыталась прикрыть оголённые груди и тряслась от страха.

  - Ну, ты уже родишь сегодня, или нет? - начав терять терпение, грубым голосом спросил Лютый. - Десятый раз уже перечитываешь договор. Что ты там ещё хочешь найти? Ведь, всё предельно ясно изложено. Или, ты смотришь в книгу, и видишь фигу?

  - Да, я вижу фигу, и довольно большую, - вялым голосом пробормотал Евгений Борисович. - Я хочу, чтобы этот договор прочитал ещё и юрист.

  - Нет проблем, - оживился Лютый. - Сейчас подгоню сюда очень толкового юриста, и он всё разжуёт тебе по пунктам, тебе останется только проглотить.

  - Я хочу, чтобы это прочитал мой юрист.

  - Нет, ты определённо хочешь, чтобы я позвал сюда Будулая, -  сказал Лютый, и с мнимым сочувствием посмотрел на хозяина кабинета. - Но, хочу тебя предупредить, что этот здоровенный цыган бьёт всегда два раза, один раз - по голове, а второй раз, уже по крышке гроба.

  - Ну, дайте мне хотя бы подумать до утра, посоветоваться...

  - Нет у нас, да и у тебя время на раздумья, - жёстко сказал Лютый. - Подписывай бумаги, и разбежимся.

  - Я из-за вас опоздал в банк и потерял выгодный кредит, - вновь, в который уже раз сегодня, тяжело вздохнул Евгений Борисович, устало потёр лоб пятернёй и, вытащив из кармана "Паркер" с золотым пером, опустил её на титульный лист договора.

  - Ну, вот и ладненько, - сказал Лютый и поднялся с кресла. - Следовало бы стребовать с тебя материальную компенсацию за потраченное время, но ладно, прощаю тебе этот долг, я не кровожадный.

 Буквально через минуту после того, как Лютый и Виктор покинули кабинет, в него вбежала секретарша, и захлёбываясь слезами, проговорила: - Евгений Борисович, меня эти бандиты чуть не изнасиловали. Кофточку порвали, бюстгальтер сняли...

  - Лучше бы они тебя изнасиловали, чем меня, - бросив злой взгляд на секретаршу, буркнул тот.

  - Евгений Борисович, что вы такое говорите?  Они вас изнасиловали? Боже, какая гадость. Извращенцы. Женщин им, что ли, мало?

  - Заткнись, дура! - вскакивая со своего кресла, закричал хозяин фирмы. - Мелешь языком всякую чушь! Выгоню с работы к чёртовой матери! Пошла вон отсюда!

  - Извините, - прошептала побледневшая секретарша и попятилась к двери. Она впервые видит таким злым и растерянным своего шефа. 

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. ТОЛКОВИЩЕ ДЛЯ ЦЕЗАРЯ И КОРОНАЦИЯ ЛЮТОГО.

 ...Цезарь заметил неладное примерно недели две тому назад. Главный бухгалтер доложил ему, что зиц-председатель Прохоров, а попросту, ставленник Монарха в группировке, неожиданно затребовал документы, касающиеся финансовой и хозяйственной деятельности всех подотчётных ему фирм. Просмотрев список затребованных  документов, Цезарь понял, что того интересовало движение финансов фирм за последние три месяца, в частности доходные и расходные статьи.

   "Странно, неужели Монарх перестал мне доверять, и решил проверить, получает ли общак от деятельности фирмы достаточные денежные поступления, и не использую ли я деньги фирмы в своих целях. А может, кто-то из крупных воров в законе, решил убрать меня от контроля за этими фирмами и посадить на хлебное место своего человека", - подумал Цезарь.

 ...Чёрный «Мерседес мчался на большой скорости по центру столицы, ловко лавируя в потоке машин. Отправляясь на "толковище", Цезарь не очень-то беспокоился за свою безопасность, в следовавшей за ним машине сидели лучшие бойцы из бригады Лютого, и все они готовы были защищать его, не щадя живота своего. Однако, эти принятые им меры сегодня, не гарантировали Цезарю безопасность на будущее – если не удастся разойтись с ворами по-мирному. Любая «шестёрка», которую пошлёт кто-нибудь из авторитетов, может убить его в любом, совершенно неожиданном месте. Не будешь же таскать за собой охрану в туалет или в постель к жене.

 В знакомом дворе Цезаря встретили как обычно – молодые, крепкого телосложения парни ощупали его внимательными взглядами, и так же молча проводили в зал, где уже собрались криминальные авторитеты. По тому, как сдержанно встретило общество его появление, Цезарь понял, что предъяву ему будут кидать серьёзную, и что большинство присутствующих на сходке, объединились в своём мнении. Когда все расселись, поднялся Базилевс – вероятный приемник Монарха на посту смотрящего России и, глядя прямо в глаза Цезарю, сказал: - Мы все знаем тебя, Цезарь, по твоим прежним честным делам, и никто из нас не мог себе даже представить, что настанет день, когда придётся сделать тебе предъяву.

  - И в чём же ваша предъява? – спросил Цезарь, на лице которого не дрогнул ни один мускул.

  - Мы обвиняем тебя в самом позорном для вора преступлении – в крысятничестве, - чеканя слова, продолжал Базилевс.

 Цезарь был готов к любому развитию событий, однако речь обвинителя его удивила. Впрочем, не только его – по залу прокатился шум, воры переглядывались, перешёптывались и кивали головами. То, что сказал Базилевс, означало кровь: либо кровь Цезаря, если сходняк признает обвинение справедливым, либо кровь Базилевса, если ему не удастся доказать справедливость обвинения. Цезарь посмотрел на Монарха – тот сидел молча, и его лицо было непроницаемо. Так и не поняв, о чём сейчас думает смотрящий России, который короновал его, решил защищать себя сам.

  - Я согласен с тобой, Базилевс, крыс в своей среде надо вылавливать и безжалостно их уничтожать. Всё по понятиям. Ты кидаешь мне предъяву. Можешь обосновать её? – спросил побледневший Цезарь.

  - Конечно, могу, - убеждённо ответил Базилевс. – Я знаю, что полагается за гнилой «базар» и готов подписаться кровью под каждым, сказанным здесь, словом. Обвинитель говорил спокойно и обдуманно, страшное оскорбление не в запале сорвалось с его уст – видимо, он был уверен в прочности своих позиций. Чтобы так себя вести, ему надо было заранее списать Цезаря в расход. Видимо, посчитав, что Цезарь уже будет не у дел, Базилевс рассчитывал поставить "смотрящим" за Москвой своего человека и наложить лапу на активы империи Цезаря именно сейчас, не дожидаясь, когда умрёт Монарх.

  - Что мы имеем? Цезарь размещает общаковые деньги на своих счетах здесь и за рубежом. А как называются люди, которые тырят у своих? Правильно, крысятники. А что с крысятниками положено делать? – продолжал свою речь Базилевс.

  - Ты всё-таки базар фильтруй, - сказал Цезарь, сжав кулаки и почувствовав, как на его скулах забегали тугие желваки.

  - Ты, Базилевс, полегче, - сказал дагестанский авторитет, по кличке Шалва. – Чего ты гонишь раньше времени? Для меня, например, ещё не всё ясно. Пускай Цезарь объяснится.

  - Я объяснюсь. Базилевс специально рамсы путает, и переводит стрелки на меня, чтобы общество не узнало о его зехерах, - сказал Цезарь и посмотрел на побелевшего от злости апонента.

 В зале воцарилась мёртвая тишина. Все воры сидели неподвижно, устремив на Цезаря настороженные взгляды, и только Сохатый одобрительно кивал седой головой.

  - Что касается предъявы Базилевса, так я могу кинуть ему в оборотку точно такую же. Мне известно, что он вместе со "смотрящими" за Хабаровским и Приморским краями - Джемом и Пуделем, продают красную икру за кордон, и с этого бизнеса в общак не внесли ни одной копейки. Так может народ разберётся и решит, кто из нас крыса?