Дэниел Галуи - Слепой мир. Сборник

• Название: Слепой мир. Сборник
• Автор: Дэниел Галуи
• Издательство: «Канон»
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88373-057-4

Авторский сборник «Слепой мир» посвящен творчеству американского писателя Дэниеля Ф. Галуи, которого следует отнести к категории авторов «интеллектуальной», научной фантастики. В книгу включены романы «Симулакрон-3», «Пришельцы — среди нас» и «Слепой мир».

---

Ну а дальше? Должен ли я дать ему возможность доложить Программисту Высшего Мира то, что он узнал обо мне? Я понял, что найти его — лишь половина дела. Как только я его обнаружу, мне придется убить его, чтобы защитить себя.

— Я бы посоветовал вам, — сказал Коллинзворт с некоторой сдержанностью, — приступить к поискам единицы контакта. Счастливой охоты!

— Но этой единицей может быть любой человек!

— Конечно. В то же время, если такая личность существует, она должна находиться в вашем окружении, потому что все, что вы испытали, касается непосредственно вас.

Да, выбор был большой. Сичкин? Дороти Форд? Она присутствовала при исчезновении Линча! И она начала активно следить за мной, когда события приняли критической оборот. Чак Уитни? А почему бы и нет? Разве он не был единственным, кто присутствовал при взрыве термитного заряда в модуляторе? Или Маркус Хэт, который должен был занять мое место в «Реако»? Или даже Вейн Хартсон? Оба они появились недавно, в тот момент, когда Высшая Реальность посчитала необходимым следить за мной более внимательно.

Джинкс? Конечно, нет. Абсолютно очевидно, что она испытывала то же влияние, что и я.

А… Эвери Коллинзворт?

Он угадал мои мысли.

— Да, Дуг, даже я. Вы обязательно должны включить и меня в ваши поиски, иначе они не будут полными.

Был ли он искренен? Действительно ли он предугадал мою ненормальную реакцию? Или же он преследовал тайную цель, чтобы заставить меня действовать определенным образом?

— Даже вы, — убежденно повторил я.

Перед тем как уйти, он сказал мне еще одну вещь:

— Конечно, вы понимаете, что ваше расследование не должно вызывать особых подозрений. Вы не можете необдуманно обвинить человека в том, что он является единицей контакта, иначе в скором времени вас уничтожат. Согласны?

Опять он был прав. Я мог рассчитывать на безопасность до следующего эмпатического подсоединения, предназначенного для контроля моих мыслей, — при условии, что я не привлеку к себе внимания Программиста раньше.

Не чувствуя прохлады ночи, я прошел между последними демонстрантами Ассоциации социологов. Я полностью лишился и спокойствия, и разума. Достаточно опустить рычаг, нейтрализуя электрические заряды, чтобы все вокруг исчезло: и эти огромные здания, и эти звезды в небе. И я в том числе, вместе с остальным миром.

По дороге к стоянке я с презрением думал о мелких ценностях людей, об их интригах, амбициях, надеждах, уловках. О Сичкине, который хотел владеть миром, не зная, что он висит в воздухе. О дипломированных социологах, которые боролись против симулятора и не знали, что они сами не более реальны, чем единицы, составляющие его население.

Но прежде всего я думал о Великом симулэлектронщике, об этом Всемогущем Манипуляторе, надменно восседающем в огромной машине обработки информации, каковой является его Суперсимулятор, распределяя и объединяя стимулы, подчиняясь которым живут его создания.

* * *

Все вокруг было поддельным, искусственным. Ничто не имело смысла в этом иллюзорном мире, о существовании которого никто даже не подозревал.

— Дуг!

Я невольно вздрогнул и оглянулся на аэрокар, из которого донесся этот голос.

— Это я, Джинкс!

Я вспомнил, что она собиралась заехать за мной. К машине я подошел без всякого энтузиазма. Она перегнулась через сиденье, чтобы открыть дверь, и внутри сразу зажегся свет.

— Какой у вас усталый вид, — сказала она, улыбаясь.

— Тяжелый день, — ответил я, усаживаясь рядом.

Глядя на ее лицо, я был поражен происшедшими изменениями. Раньше я думал, что она миленькая. Сегодня вечером я видел, что она на самом деле просто прелестна. Еще вчера ее красивое лицо отличала жесткость ужасающего знания, которым она обладала. Сейчас же было очевидно, что она освободилась от этого груза. Озабоченное выражение уступило место очаровательной мягкости.

— Сейчас мы все исправим, — сказала она с лукавой улыбкой, которая напомнила ее в пятнадцать лет.

Машина плавно тронулась, и огни города засветились внизу.

— Я подумала, что, может быть, мы зайдем в тот ресторанчик, — сказала она, — но теперь мне кажется, что лучше будет провести вечер дома: вам прежде всего нужен покой.

Как мне посоветовал Коллинзворт, я должен вести себя как обычно. Если они следят за мной, мне необходимо убедить их, что у меня нет никаких сомнений в реальности этого мира. В этот самый момент Манипулятор мог следить за мной глазами Джинкс и слушать мои слова ее ушами.

— Прекрасная мысль! — воскликнул я с наигранным подъемом в голосе. — Возможно, этот вечер в домашней обстановке предвосхитит наше будущее.

— Мистер Хол, — робко произнесла она. — Можно подумать, что это предложение.

Я ласково погладил ее руку. Если Манипулятор следил за мной в этот момент, то я не мог возбудить никаких подозрений.

Она наскоро приготовила легкий ужин, который мы съели прямо на кухне. Лишь один-единственный раз за это время я вернулся к своим мыслям, чтобы снова проанализировать еще неясный мне пункт: почему они не переориентировали меня, как только я узнал о «фундаментальном открытии» Фуллера? Они тщательно перепрограммировали Джинкс, но, с другой стороны, ничего не сделали, чтобы помешать ей установить контакт с единственной единицей реакции, способной пробудить ее воспоминания: со мной!

— Вы правда очень устали, Дуг?

Я вздрогнул:

— Да, конечно!

Она взяла меня за руку и отвела в кабинет. Там она заставила меня лечь на удобную кожаную софу, положила мою голову себе на колени и стала тихонько гладить висок.

— Я могу спеть вам колыбельную, — сказала она с милой насмешкой.

— Вы все время поете мне нежные песенки, — сказал я в расчете на того, кто, возможно, за нами наблюдал, — каждый раз, когда вы со мной говорите.

Потом, сам того не желая, я забыл о роли, которую должен был играть, и встретился с ее выразительными глазами. Я притянул ее к себе и поцеловал. На время я забыл о симулэлектронных иллюзиях, о Высшей Действительности и ее всемогущем Программисте, а заодно и о пустоте этого мира. Я нашел надежную гавань в бушующем море.

В конце концов я заснул, все еще боясь, что Манипулятор воспользуется этим обстоятельством, чтобы проверить мои убеждения, прежде чем я смогу уничтожить его единицу контакта.

ГЛАВА 11

На следующее утро, на полдороге к «Реако», я решил изменить свой маршрут. Аэрокар резко повернул и направился к невообразимой громаде центральной башни, мощно выступающей из утреннего тумана.

Я почувствовал гордость при мысли, что не сошел с ума, как Зай Нон. Проснувшись сегодня утром в доме Джинкс, я сразу подумал, могу ли я загнать в подсознание то, что знаю, настолько глубоко, чтобы никакое эмпатическое подсоединение не смогло ничего обнаружить?

Но, обладая этой тайной, смогу ли я жить нормально? Или я спрячу голову в песок, слепо принимая судьбу, которую Высшие Силы мне запрограммировали? Конечно, нет. Если существует единица контакта этого мира, то я должен найти ее. И Сичкин — такая же отправная точка для поисков, как и другие.

Аэрокар завис в ожидании, пока две машины взлетят с крыши центральной башни.

Я взглянул на восток, где пейзаж подергивала легкая дымка, и вспомнил ночь, когда я очутился на краю бесконечной и ужасной пустоты — пока половина вселенной не появилась вновь. А Джинкс в это время дремала рядом. Да, это еще одна нерешенная загадка… если только…

Конечно! Правдоподобие симулэлектронного мира зависит от принципа Джестальта. Достаточное количество элементов предполагает более обширный комплекс. Воспринимаемый ансамбль всегда больше суммы его частей. Отсутствующий пейзаж безусловно был «брешью» в действительности, пустотой, которую в нормальных условиях единицы не должны встречать.

Даже в симуляторе Фуллера существовала возможность, что сознательная единица оказывалась в «незаконченном» окружении. Такое событие немедленно влекло за собой автоматическое перепрограммирование, создающее недостающий предмет, с одной стороны, а с другой — убирало всякое воспоминание об этом случае из сознания единицы.

В моем случае дорога и окружающий пейзаж были созданы для меня немедленно; но почему же меня тогда не переориентировали?

Я приземлился и пошел по мощеной дорожке, ведущей прямо в кабинет Сичкина. Секретарша встретила меня с видом превосходства, которое персонал внутренней крепости испытывал к посетителям. Тем не менее она сообщила Сичкину о моем визите.

Сичкин пребывал в крайнем волнении. Он сидел на краю своего суперстола, болтая короткими ножками.

— Я как раз собирался вам звонить, — сказал он. — Вам не придется слишком уж приукрашивать мою персону, программируя свою машину. Меня только что избрали в центральный комитет партии! — Моя невозмутимость не обескуражила его. — Обо мне уже говорят как о кандидате на пост губернатора! — И добавил задумчиво: — Конечно, я не могу этим удовлетвориться. Вы знаете, что мне шестьдесят четыре года. Жизнь коротка. Нужно поторапливаться.