Наталья Ефремова - Осколки памяти

• Название: Осколки памяти
• Автор: Наталья Ефремова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Расставшись с женихом, Кристина Риверс возвращается из Чикаго в городок своей юности, чтобы залечить душевные раны. По пути она попадает в аварию, теряет память и приходит в себя в доме молодого фотографа Ника Вуда, который называет себя ее мужем.

Пытаясь соединить прошлое и настоящее, Кристина осознает, что ее связывает с Ником нечто большее, чем брачные узы. И теперь ей важно вспомнить не только свою нынешнюю жизнь, но и события десятилетней давности, которые она когда-то заставила себя забыть.

Постепенно все встает на свои места. Все, кроме одного – почему-то Кристине кажется, что Ник ждет и в то же время панически боится возвращения ее воспоминаний…

---

– Ну-у, во-первых, я не такая уж тихоня, это все для отвода глаз. Мне просто так удобно. Во-вторых, да, могу и похулиганить иногда, бывает, но в целом я хорошая, – она изо всех сил старалась удержать на лице маску уязвленного самолюбия, но чувствовала, что вот-вот сорвется и заулыбается. – А в-третьих, я не такая уж и маленькая, во мне целых 158 сантиметров.

– Да, – глубокомысленно произнес Ник, передразнивая ее интонации, – эта цифра в корне меняет дело!

Они весело рассмеялись, и вдруг Ник совершенно неожиданно подхватил Кристину за талию и закружил прямо посередине темной улицы, едва освещенной редкими тусклыми фонарями.

Она взвизгнула, крепко обхватила его за шею и зажмурилась. Ей казалось, она летит, летит над землей неведомо куда, и в целом мире нет ничего лучше, чем сильные руки Ника, его мягкие волосы, которые щекотали ей лицо, и волшебное ощущение начала сказки, самого-самого начала, когда еще не знаешь, что будет, но обязательно ждешь чего-то прекрасного, до этого неизведанного, от чего захватывает дух и сладко щемит сердце.

Глава 4. Лаванда

Кристина настолько опешила, что даже не сразу нашлась, что сказать, как отреагировать на подобное заявление. Она потрясенно молчала, и только учащенное дыхание вырывалось из ее груди.

Что он такое говорит? Он – ее муж?

Бред какой-то…

Этого никак, никак не может быть. Неужели она не узнала бы своего мужа, не почувствовала его? Да, конечно, Ник казался ей смутно знакомым, но он просто не может быть ее мужем.

Не может!

А Ник словно окаменел. Он стоял и ждал, что произойдет дальше, как Кристина воспримет его слова. Наконец она как-то тоненько и жалобно произнесла, запинаясь на каждом слове:

– Вы… вы в своем уме?

– А вы? – тут же отпарировал Ник бесцветным голосом.

Она хотела запротестовать, возмутиться, может даже крикнуть этому красивому незнакомцу, что уж она-то точно в своем уме, но внезапно осознала, что он прав. Как это ни жутко, но прав он, а не она. За себя, за свой рассудок и свою память она поручиться сейчас не могла.

Кристина вдруг почувствовала себя беспомощной и одинокой. Чужой дом, чужой человек, называющий себя ее мужем, да ведь она сама себе чужая, если разобраться. От безысходности своего положения, от охватившего ее страха ей захотелось зарыться в подушку, накрыться с головой одеялом и, затаившись, ждать, когда все вернется на свои места и в этом чертовом мире она вновь обретет саму себя.

Происходящее с ней больше напоминало кошмарный сон. Нет опоры, нет равновесия: лишь шаткий баланс на краю осколков воспоминаний…

Кристина отвернулась от Ника и закрыла лицо ладонями. Под пальцами высыхали дорожки слез, первый всплеск эмоций уступал место пустому безразличию. А может, действие лекарства именно сейчас сказалось в полную силу и ей положено быть такой, принудительно-равнодушной?

Ник сделал еще один шаг к кровати, и Кристина догадалась, что сейчас он стоит прямо у изголовья и смотрит на нее.

– Кристи…

Она вздрогнула, услышав его хриплый голос, в котором ей вдруг почудилась пронзительная, неприкрытая нежность. Где-то в самом дальнем, недосягаемом уголке памяти миражом возник расплывчатый образ и тут же растаял, не оставив даже намека на то, что же заставило ее так отреагировать на это ласковое обращение.

– Нет, – произнесла Кристина в подушку, – не надо. Не называйте меня так. Я не знаю почему, но не называйте. И не говорите мне ничего о том, кто вы. Этого не может быть. Просто не может. Если бы это было правдой, я бы… я бы наверняка почувствовала. Я бы знала и помнила, потому что такое не забывается. А я вас не знаю. Я не хочу вас видеть… не могу. Вы мне никто, – она обессилено умолкла, потому что не знала, что добавить еще.

Он сжал кулаки и закрыл глаза.

Никто.

Как удар по лицу.

А чего он, собственно, ждал? Что, как только Кристина придет в себя и увидит его, к ней вернется память, та, давняя память, бесценная для него, которую он так хотел вернуть? Что она сразу бросится к нему в объятия? И что бы он тогда сказал? Как поступил в этой ситуации? Он не знал. Он не был к этому готов, до сих пор не был. Поэтому, наверное, так будет лучше.

Пока она его не принимает. А захочет ли принять, если, нет, когда все вспомнит? Слишком мало шансов. Ничтожно мало.

Он почувствовал дурноту.

С этим нужно было справиться. Еще один раз. Не последний, но справиться нужно.

Прошло несколько тягостных минут. Казалось, в комнате сейчас двигались только стрелки неугомонных часов. Кристина лежала все в той же позе, бездумно разглядывала неяркий рисунок на обоях и чего-то ждала.

Позади нее не раздавалось ни звука. Либо Ник обладает способностью абсолютно бесшумно передвигаться, либо, что более вероятно, все так же стоит у ее кровати и тоже ждет.

Кристина поймала себя на том, что, несмотря на всю нелепость и двусмысленность своего положения, на страх перед Вудом, она думает о нем с симпатией. Этот человек ей нравился, причем не только своей неординарной внешностью.

Да, он пугал ее. Но в то же время самым непостижимым образом притягивал ее. Значит, что-то такое между ними все-таки было в прошлом, в их жизни «до», какая-то внутренняя связь, которая заставляла ее подсознательно доверять Нику, а может, даже любить.

Любить?

Подумав так, Кристина неожиданно рассердилась на саму себя без всякой определенной причины. Она поерзала в своем теплом уютном гнезде и вдруг ощутила потребность посетить ванную комнату. Мда… весьма вовремя. Что там за лекарство он ей подсунул? Вроде стакан был небольшой. Теперь нужно сообразить, как добраться вон до той двери, которая в другое время и при других обстоятельствах, возможно, показалась бы ей расположенной слишком близко к кровати. Сейчас же Кристина не представляла себе, как дойдет до нее без посторонней помощи. Конечно, она чувствует себя гораздо лучше, но это только если лежать и по возможности не шевелиться. А тут речь идет о том, чтобы не просто пошевелиться, а встать на ноги и сделать несколько шагов.

Поразмыслив и с неудовольствием признав тот очевидный факт, что ей все-таки придется обратиться к Нику за помощью, Кристина поджала губы. Ну, нет… Она сама справится. Это не так уж и сложно. Нужно просто не делать резких движений.

Она медленно развернулась к ближайшему краю широкой кровати. К ее глубокому сожалению, возле него все еще стоял неподвижным изваянием ее муж, с которым она только что познакомилась. Но встать с другого края, до которого нужно было сначала как-то добраться, вряд ли получилось бы у нее с большим достоинством.

Лишь только Ник заметил и понял ее движение, он стремительно кинулся к ней.

– Я сама! – проговорила Кристина и, упираясь ладонями в излишне податливый матрас, спустила ноги с кровати.

– Вы куда? – выдохнул Ник, пытаясь ей помешать. – Я все равно вас не пущу.

– Да? – тоном, в который она постаралась вложить побольше сарказма, осведомилась Кристина. – И в т… ванную вы меня тоже не пустите? Что ж… Ваше право. Тогда заранее прошу прощения за последствия вашего решения.

Ей показалось, что он смутился, но тут же нашелся:

– Я отнесу вас на руках.

Пока Кристина соображала, что ей на это ответить, Ник загадочно добавил куда-то в сторону с непонятной усмешкой:

– Нет, она не изменилась…

В его голосе звучала усталость и какое-то необъяснимое удовлетворение, однако, когда он вновь повернулся к ней, выражение серых глаз было по-прежнему строгим.

– Не вставайте, мне так проще вас подхватить.

– Еще чего не хватало! – с трудом продолжая сохранять зачем-то выбранный тон, отстранилась Кристина.

Когда она все-таки умудрилась сесть на краю постели, комната вновь поплыла у нее перед глазами бесформенными пятнами, но она решила, что скорее умрет, чем признается в этом Нику.

Ему не надо было ни в чем признаваться. Он и сам увидел ее вмиг побледневшее лицо, капельки холодного пота над верхней губой, пальцы, сжавшие край матраса в поисках опоры, видел, как судорожно приподнялась и опустилась ее грудь от короткого вдоха.

– Не ведите себя как маленький ребенок! – сердито сказал он и попытался обхватить Кристину за талию, чтобы помочь подняться.

– Мне не нужна ваша помощь! – резко ответила она и оттолкнула руку Ника, отчего сама с размаху села обратно на кровать и тут же охнула от боли.

– Вы уверены?

– Д-да, – упрямо солгала она.

– Как угодно, – сдался Ник и опустил руки.

Стоило ему оставить ее, вся напускная уверенность куда-то пропала. Кристина стиснула зубы, облокотилась на прикроватный столик, напрягла мышцы и… через мгновение рухнула в руки Ника, который успел подхватить ее у самого пола.

– Полагаю, нет никакой необходимости в словах вроде «я же предупреждал», – бесстрастно резюмировал Ник, поудобнее устраивая ее у себя на руках.